Пьетро любил Венецию, как любят женщину, любил, как первую любовницу.
— Пьетро!
Он обернулся.
Его ждала сияющая Анна Сантамария. Махнув ему рукой, она села в карету, которая должна была увезти их далеко отсюда. Кучер тоже на него смотрел. И Ландретто, верный Ландретто, едва оправившийся от бурной ночи. Пьетро направился к ним, глядя на мостовую под ногами, по которой столько раз ходил за эти годы. Подойдя к Ландретто, он хлопнул слугу по плечу, да так, что тот чуть не упал. У парня явно трещала башка.
— Ну что, дружище? А как же твоя Дама Червей?
— Ох, сущая фурия, уж поверьте! — изрек Ландретто. — Я совершенно вымотался. Вы же знаете, что это такое: тайная Венеция… Я рад с ней расстаться.
Пьетро расхохотался, а Ландретто принялся загружать в карету оставшийся багаж.
— Может, вы наконец соизволите мне поведать, куда мы направляемся! — осведомился он.
— А ты не догадался? — развел руками Пьетро. — Во Францию, мой друг. Ну конечно же! Нас ждет Версаль! И благодаря милостям дожа мы не будем ни в чем нуждаться. Скажи спасибо Светлейшей, дружок. И вот что… Ты точно не забыл мои карточные колоды?
— Точно. Значит, Франция?
— Франция, мой друг.
Пьетро на миг вернулся на берег лагуны. Посмотрел на трепещущее отражение ранней зари. Ему было трудно оторваться от этого места. Он медленно вынул цветок из петлицы. И бросил в воду, проводив взглядом.
Наконец он подошел к карете.
— С Черной Орхидеей покончено! — сообщил он Ландретто. — Но не волнуйся. Главное не в этом… — И, улыбнувшись, подмигнул: — В конце концов… я ведь теперь легенда!
Нахлобучив шляпу, он улыбнулся еще шире. Из кареты выглянуло личико Анны Сантамарии. Кинув последний взгляд на лагуну, Пьетро согнулся в долгом поклоне.
А потом залез в карету.
Об удивительных событиях в Светлейшей республике в 1756 году мало что помнят. Карнавал, один из самых красочных в тот век, стер все следы заговора, названия которого История не сохранила. И по правде говоря, в памяти остались лишь некоторые эпизоды, омрачившие те удивительные месяцы. История Черной Орхидеи была запечатана в пыльной папке, занявшей место на полках Уголовного суда и потайной Венеции восемнадцатого века.
На полке, где о нем тоже забыли.
Но всем известно, что легенды не нуждаются в Истории, чтобы жить дальше.
Так что это не так страшно.
От автора
Благодарю моего издателя Кристофа Батайа, Оливье Нора, Жаклин Риссе за перевод «Ада» Данте, изданный «Flammarion» в 1992 году; Филиппа Бронстайна и Робера Делора за книгу «Венеция. Исторический портрет города» (колл. «Point Seuil») и Фрасуазу Декруазетт за книгу «Венеция времен Гольдони» (изд. «Hachette Litteratures»); не забывая и «Мемуары» Казановы, без которых моего карнавала не было бы. Наконец, спасибо Филомене Пьегэ за терпение и поддержку.