– А кто это? И что написано?
Вилли глянул на меня удивленно, покачал головой, вздохнул сочувственно:
– Так напугалась ночью, что себя не узнаешь? А написано: «Искатели Деи». Твоих портретов во дворце много, но этот самый удачный.
Меня подмывало спросить, а не ошибся ли он: я ведь на эту красивую, грустную девушку ну ни капли не похожа. И дело даже не в том, что она старше меня лет на пять, – она просто другая. Жаль, что узнал меня не только Вилли.
– Как зовут мою дочь?
– Параклея. Это ты так ее назвала, хотя теперь это имя у нас очень популярно. Погоди, проверю Ингу.
Унесся за дверь, и у меня осталось четкое ощущение, что о моей дочке Вил что-то намеренно недоговаривает. Это было мучительно.
– Ты уже можешь встать? – снова заглянул он в комнату. – Тогда иди сюда и присмотри за Ингой, она опять неспокойна. А я какой-нибудь еды разогрею, твой Дятлов наверняка не ел и не пил, пока тебя искал.
Отшвырнув с ног одеяло, а заодно и тяжкие раздумья, я босиком по пушистому ковру перебежала в гостиную, хорошо мне знакомую. Инга, спеленутая еще похлеще меня, лежала сейчас на том самом диванчике, где мы так часто сиживали с Кимкой, – парни обычно располагались прямо на ковре. Болтали, смотрели телик на полстены, особенно всякие концерты или важные для парней матчи. Трудно поверить, что это беззаботное время было совсем недавно. Инга в самом деле металась, пыталась освободить руки – пришлось придерживать ее. Бормотала что-то, переходя с языка на язык, все – мне незнакомые.
Я даже погладила ее по голове и по щеке, стараясь успокоить. Не сказать чтобы Инга Конрад мне особо нравилась, но сейчас я думала о ее мужестве, до которого мне никогда не дорасти. Лететь ради моего спокойствия в неизвестность с завязанными глазами, зная, что ею легко пожертвуют, что она в общем-то не в счет… Тот гадкий сукр хотел скормить ее Тени, чтобы спасти меня. А Инга, даже обрушиваясь в неизвестность, не сдернула повязку, не хотела никого убивать.
Но тут я услышала, как подъехала к дому машина, и Вилли, выглянув из кухни, спросил со смешком:
– Не тянет спрятаться?
– Есть немного.
Но Сашка уже ворвался в гостиную, подскочил, рухнул на ковер и крепко обнял мои колени – раньше он никогда не позволял себе такой демонстрации чувств. Впрочем, Вил моментально испарился в сторону прихожей, а Инга все еще не пришла в себя.
– Ругаться будешь? – спросила я осторожно. – Учти, мне этой ночью и так досталось.
Но Дятлов молчал, и я забеспокоилась всерьез.
– Са-аш?
– Богдана, что ты творишь?
Голос звучал без обычной смешинки, хрипло и сухо. Я изо всех сил изобразила покаянный вид, хотя, честно сказать, особой вины за собой не ощущала. Мой побег из дома и сейчас казался мне правильным и даже благородным решением.
– Мне казалось, что мы с тобой – это нечто большее, чем друзья или школьная парочка. Что мы две половинки, как ни глупо звучит.
– Так и есть, ага.
– А на деле оказалось, что ты в любой момент можешь начать действовать по своему плану, и если я хочу быть рядом, то должен глаз с тебя не спускать. Так, да?
– Ну… то есть нет, не так, – зачастила я. – Просто ты тоже должен меня понять. Я проснулась в маминой комнате и вдруг осознала, что жизнь моя превратилась в кошмар, что я уже и не живу практически, только трясусь от страха. И неправильно втягивать в эту жуть того, кто мне по-настоящему дорог.
Уф, подействовало. Сашка вроде как выдохнул, сел рядом и приобнял меня за плечи. Спросил гораздо мягче:
– Расскажи, чего ты боишься?
– Да всего, говорю же тебе! Боюсь тех, кто охотится за мной. Боюсь того, во что я превращаюсь по ночам. Боюсь, что из-за меня может погибнуть кто-то близкий – ты, Кимка, Вилли. Как уже погибли водитель такси, мой отчим и два всадника этой ночью! Боюсь, что память вернется неожиданно и я кого-нибудь испепелю взглядом. А если нет, то все равно стану почти инвалидом! Боюсь оставаться в этом мире, но того, другого мира боюсь еще больше!
Я перевела дух. Сашка скользнул ладонью по моей шее, запустил пальцы в волосы – мне всегда нравилось, как он это делает, пальцы у него теплые и ласковые.
– Это все, или ты остановилась передохнуть?
– А по-твоему, этого недостаточно?
Я аж захлебнулась от возмущения, он одним вопросом вроде как обесценил мои кошмары.
– Да нет, ничего так, вполне. Просто я подумал, что еще ты боишься вспомнить, что связывает вас с Артуром, потому что эти воспоминания могут перевернуть твою жизнь.
– Это не я, а ты этого боишься, – пробормотала я.
– Возможно, хотя не совсем верно. Больше всего я боюсь за тебя. Пожалуйста, расскажи все, что случилось этой ночью.
И я рассказала – четко, с деталями, словно отвечала вызубренный урок. Потом спросила:
– Ты правда подозревал в чем-то Вилли?
– Ну как сказать? Я давно догадался, что он живет в этом особняке без родителей, денег не считает. Потом однажды увидел его в лесу. Подозреваю, что он тогда спас мне жизнь. Да, а вот еще хохма: на прошлый Новый год он присмотрел для Линки подарок, что-то такое на шею. И попросил меня глянуть, нормально ли будет. А я в каталоге проверил цену и сказал, что не советую такое дарить: возникнут вопросы, если не у Лины, то уж точно у ее родителей.
– А что там было не так с ценой?
– Стоила побрякушка примерно столько же, сколько машина Линкиного отца.
Я хихикнула, но тут вспомнила кое-что еще и сменила тему:
– Скажи, ты согласился бы уйти туда, в Блишем? Вот Вил говорит, что это невероятный город, что там безумно интересно и здорово. Ну, у меня-то выбора нет, здесь я буду незрячей, и то, если раньше не убьют. То есть теоретически ты мог бы уйти за мной из этого мира?
– Мог бы, – твердо ответил Дятлов. – Так что даже не мечтай избавиться от меня. Только сначала устроил бы маму, чтобы она не зависела от закидонов отца.
– Но учти, у меня там дочка. Я, как говорится, девушка с приданым.
– Все нормально, я ее удочерю, – с самым серьезным видом заявил Дятлов.
– Вот это вряд ли, она наверняка нашего возраста или даже старше. – Я вспомнила слова Вилли, что дети Блишема обычно не застревают в детском или подростковом возрасте.
– Неважно.
– И у нее уже есть отец, по совместительству правитель того мира.
– Плевать, я с этим разберусь. – Сашка мягко притянул меня к себе, наши губы сблизились, проблемы разом откатились на задний план…
– Может, хватит, я ведь не умерла! Шли бы, бесстыжие, в другую комнату.
Скрипучий голос заставил меня подскочить. Господи, мы совсем забыли об Инге, хорошо хоть не рухнули на нее.
– Ой, прости, я думала, ты спишь!
– Проснулась уже…
– Ты же ничего не видишь, – невинным голосом уточнил Сашка.
– Ага, зато все отлично слышу. Ой, тазик принесите! – крикнула Инга, стремительно зеленея и делая глубокие вдохи.
Я рванула в ванную, к счастью, к моему возвращению Инга смогла продышаться и снова откинулась на подушку.
– Ладно, это не из-за ваших лизаний, – процедила она. – Просто вернулось чувство падения в пропасть.
Я встала коленками на ковер и погладила ее по руке:
– Прости, что так вышло ночью.
– Тебе-то за что извиняться? Еще когда сукры нас рассадили по отдельности, я поняла, что мною при случае заткнут пасть какой-нибудь голодной Тени. Это ведь жизнь Деи ценится как все сокровища Блишема, моя ничего не стоит.
– Перестань, Инга, все не так!
– Да так, поверь. Спасибо хоть этому блишемцу, раньше я была о них худшего мнения. Кстати, он симпатичный? Вроде мне теперь полагается в него влюбиться, после чудесного спасения?
– Вилли очень славный, но, Инга, у него уже есть девушка – моя лучшая подруга.
– Кто бы сомневался, – проскрипела Конрад и рывком перевернулась на бок, спиной к нам.
Мне было жаль Ингу: она наверняка старалась быть доброй девчонкой, но жизнь пока не давала ей шансов.
Где-то очень знакомо зазвонил мобильник, и я в растерянности закрутила головой. Сашка походил по дому, отыскал где-то мой телефон, все еще звонивший, глянул на табло.
– Абонент неизвестен. Ответишь?
Я уже нажала кнопку. Голос в трубке был незнакомый – взрослый голос, даже старческий, дребезжащий.
– Богдана?
– Да, это я…
– Мы с тобой виделись в больнице, точнее, в моем кабинете. Ничего не хочешь мне рассказать?
– О чем? – пискнула я, понимая лишь, что это как-то связано с Артуром.
– Твой знакомый на этот раз ушел дальше балкона. Больницу мы уже обыскали, теперь вот пытаемся понять, кто помог ему исчезнуть. Учитывая, что он едва стоит на ногах и в очень плохом состоянии.
– Это не я, что вы! А его не похитили?
Хирург – я его вспомнила, – конечно, принял мои слова за шутку или открытое издевательство, хотя мне-то в голову тут же полезли Тени и те, кто ими заправляет. И заговорил еще более жестко:
– Одежду ему кто-то предоставил, больничные штаны он любезно оставил на койке. Ладно, сейчас буду звонить, подключать полицию. Кстати, мы по-прежнему ничего не знаем о его семье и месте проживания, так что если тебе этот парень не совсем безразличен и ты хоть что-то знаешь…
– Конечно да, то есть не знаю, но тоже буду его искать!
Врач отключился, не прощаясь.
– Артур пропал. – Я растерянно поглядела на Сашку. – Как думаешь почему?
Дятлов с недоброй ухмылкой передернул плечами:
– Ясное дело, снова отправился тебя искать.
– Но зачем? Он ведь думает, что мы еще вчера убрались из города.
Мой друг задумался, как всегда устроил пятерней форменный бедлам у себя на голове:
– Ага, начинаю понимать. У них же в палате телевизор есть, верно?
– Вроде бы… не помню.
– Точно есть. А когда я выбегал из твоего дома, у ворот стояла машина регионального новостного канала, снимали сюжет об исчезнувшем таксисте. Артур мог увидеть сюжет в новостях, узнать твой дом. Или просто в инете проверить новости, если врачи имели глупость отдать ему телефон.