Гейба, однако, этим было не прошибить.
– Готовь губки, – подмигнул он Джошу и прошелся по комнате, очевидно имитируя походку Кайлы. Как и при первом поцелуе, все подошли поближе, чтобы увидеть, как это произойдет.
Передразнивая Кайлу, он потрепал Джоша по щеке.
– Джошик, малыш, как же я люблю тебя! – И смачно поцеловал Джоша в губы, а потом поднял в воздух кулаки, будто бы завоевав золото на Олимпиаде.
Роб захлопал в ладоши.
– Отличная работа! Очень трогательно.
Вернувшись на свой матрас, Гейб продолжил играть:
– Кайла, солнце, ты же знаешь, что я от тебя так просто не отстану.
– Желание, детка! – зубоскалила та.
– Окей, – Гейб постучал пальцем по плотно сжатым губам. В глазах у него промелькнул адский огонек. – Придумал. Мне надо, чтобы ты спустилась в офис к Бэбс и украла ее кофейную чашку.
В комнате поднялся такой шум, будто мы оказались на стадионе в окружении нескольких тысяч болельщиков.
– Что?! – воскликнула Кайла. – Она же меня прибьет.
– Ты отказываешься выполнить задание? – с неприкрытым удовольствием поинтересовался Гейб.
– Ты же знаешь, что нет.
– Тогда вперед, – он кивнул в сторону двери. Кайла шлепнула ладонями по матрасу и нехотя встала. – Ах да, и еще одно!
Кайла вопросительно подняла бровь.
– Мне надо, чтобы ты сделала это топлес.
– Это два действия! – закричала она в ответ, показывая два пальца.
– Они идут в паре. Не припомню никаких правил, ограничений или исключений касательно этого. Давай, выполняешь или нет?
Никто в комнате не удивился, когда Кайла через голову стянула топик. Парни одобрительно замычали, а Роб к тому же вытащил кошелек и в шутку начал осыпать ее долларовыми купюрами. Кайла зарделась. Оказалось, что она вся покрыта веснушками, с ног до головы. Не пытаясь прикрыть наготу, она продефилировала к двери.
– Сейчас вернусь, но если меня убьют в процессе, я буду преследовать тебя в ночных кошмарах, задница ты этакая!
Гейб бегом пересек комнату и перегнулся через оконную раму у меня над головой. Следом подскочил Роб. Я с трудом успела увернуться от его прыжка.
Гейб закричал в темноту:
– Эй, ты в курсе, что непристойное поведение карается по закону, да? – и громко захохотал над собственной шуткой.
Прошло несколько минут, прежде чем Кайла вернулась к нам. Она демонстративно сунула чашку под нос Гейбу и только потом снова натянула майку.
– Спектакль окончен, – расстроенно заметил Джош.
– Ну что, моя очередь. Слоан, правда или желание?
– Правда, – ответила я, надеясь, что она обойдется со мной так же мягко, как Клаудия.
– В кого ты влюблена? Из всех, кто здесь есть, – она обвела пальцем присутствующих мужчин. – Ты же гетеро, правильно?
– Это двойной вопрос, – вмешался Роб.
– Хорошо, шут с ним, – Кайла закатила глаза. – Кого ты выберешь?
Щеки тут же начали гореть, и я опустила глаза. Как можно открыто выбрать кого-то одного прямо перед лицом остальной компании? Что подумает тот, кого я выберу? Очень жестокий вопрос.
– М-м, из всех? – уточнила я, пытаясь выиграть время.
– Из всех, с кем ты здесь познакомилась.
– Думаю, Арчи, – наконец ответила я. – Он считается?
Гейб откинулся на матрасе:
– Чертов Арчи!
Роб засмеялся во весь голос:
– Человек-пончик, да, он? Ох, красивые девушки любят пончики!
Я засмеялась, чувствуя облегчение оттого, что все приняли мой ответ.
– Ладно, теперь я… – Я могла бы спросить Клаудию, но совсем не была готова с ней сталкиваться. – Пусть будет Гейб.
– Я знал, я знал! – он перелег головой ко мне. – Что ты приготовила для меня, детка?
– То же самое, что ты приготовил для Кайлы, – ответила я. – Допустим, ты возвращаешь чашку Барбары, тоже топлес?
– Ой, пфф, – он разочарованно стянул футболку. – И это всё?
– Нет! Давай, Слоан, ты должна заставить его пробежаться голышом! – пронзительно заверещала Кайла, чуть не задыхаясь от смеха. – Тогда будет честно.
Гейб испытующе поглядел на меня.
– Шут с ним, пускай будет голышом, – махнула я рукой. Он в мгновенье ока сбросил шорты на пол, а Джош с Робом, застонав, закрыли глаза. Я не могла сдержать смех, наконец-то почувствовав себя частью компании. По телу разлилось уютное тепло.
– Господи, я надеюсь, Бэбс помоет эту чашку с мылом, – заметил Роб.
– Мне надо глаза с мылом помыть, – промычал Джош.
Встав с постели, Кайла подбежала к окну и подцепила меня под руку, чтобы я тоже насладилась зрелищем. Мы глядели на стройный силуэт Гейба, который медленно и плавно скользил по лужайке. У него был очень смешной загар: густой насыщенный цвет везде, кроме бледного следа от плавок.
Кайла задорно свистнула.
– Давай, Гейби!
Он игриво шлепнул себя по заднице, и мы свалились на пол, хохоча как безумные. Боже, как мне этого не хватало. Друзья и беззаботное веселье.
Вернувшись, Гейб быстро оделся. Кайла так и осталась сидеть на моем матрасе, чуть приобняв меня. Сев на подушку, Гейб с серьезным видом обвел всех присутствующих глазами.
– Ну что, Клаудия, правда или желание?
– Правда, – ответила она, не отводя от него пристального взора.
– Хорошо, – он шумно вдохнул и потер ладони. – Так, придумал. Тогда «переспи-женись-убей» [2].
Он показал пальцем на Джоша, Роба и себя.
– Ну, и кого куда?
Глаза у Клаудии потемнели, а на лице промелькнуло какое-то непонятное выражение. Она молчала несколько секунд, а Гейб принялся напевать тему из сопровождения к «Своей игре».
Когда она, наконец, ответила, голос ее был таким тихим, что я не сразу поняла, правильно ли ее расслышала.
– Понятия не имею. Наверное, всех троих убила бы.
Глава 11. Слоан
…И я падала, падала, падала…
Меня подбросило от ужаса. Я огляделась по сторонам.
Падала я, конечно же, во сне. В комнате было темно и тихо, мир за окном безмолвствовал. Как я ни старалась не засыпать, чтобы посмотреть, что же скрывается под досками, но в итоге попросту отрубилась.
Несколько минут я лежала, прислушиваясь к монотонному сопению соседей. Никто не шевелился. Перевернувшись, я нащупала свой телефон. Пристроив его на полу, я включила фонарик, направив луч в щель между досками.
Еще раз удостоверившись, что за мной никто не наблюдает, я опустила голову и заглянула вниз, вдыхая запах пыли и сырости. Передо мной оказалась закрытая со всех сторон прямоугольная ниша, совсем небольшая: меньше тридцати сантиметров в глубину и примерно такой же ширины. Отблеск зеркала мешал мне рассмотреть, что же за книжка там лежит. Названия тоже было не видно – лишь темно-зеленую матовую обложку. Но как она туда вообще попала?
Мне на ум пришли слова Кайлы, что у каждого здесь в здании есть свой тайник. Может, я случайно наткнулась на чей-то секрет? Если так, не стоит его трогать. Мне не хотелось бы забирать чьи-то личные вещи, как кто-то умыкнул мои.
Право же, лучше выключить фонарик, заснуть и забыть и о злополучной фотографии, и о книге. Я убеждала себя, что это самый правильный выбор, но что-то во мне отчаянно сопротивлялось такому решению.
Любопытство меня однажды погубит, как ту кошку.
Если я пойму, как достать книгу, и выясню, что это чей-то тайник, то оставлю все на своих местах. И кстати, я ведь хотела вернуть Кайле ее фотографию.
Я провела ладонью по доске. Должен же быть какой-то способ. Возможно, снизу, из уборной добраться будет куда проще.
Обдумывая все это, я нащупала торец доски. В отличие от всех остальных, эта не доходила до стены, заканчиваясь в паре сантиметров от нее. Я запустила пальцы в щелочку, пытаясь приподнять доску, но уцепиться подушечками за конец оказалось непросто.
Сантиметр за сантиметром я поднимала ее выше и выше. Я почувствовала, как от волнения у меня вспотела верхняя губа, и молилась, чтобы половица не скрипнула.
Под конец тянуть стало сложнее. Я ухватилась за доску обеими руками и…
ЩЕЛК.
Половица громко протяжно скрипнула, и я замерла с деревяшкой в руках, надеясь, что никто из моих соседей по комнате не проснулся.
Наконец, я выдохнула и посмотрела вниз, в образовавшийся проем. Вновь включив фонарик на телефоне, я разглядела всей красе содержимое тайника. Сначала я достала фотографию, сдула с нее пыль и убавила яркость фонарика, чтобы не выдать себя бликами от глянцевой фотобумаги. Когда мои глаза привыкли к темноте, я легко рассмотрела Кайлу и Клаудию. Потом пригляделась к незнакомке, провела кончиком пальца по ее симпатичному лицу. На карточке она выглядела счастливой. Интересно, это фото было сделано до того, как она встретила мужчину, с которым изменила Гейбу, или после?
Спрятав снимок под подушку, я достала зеркальце. Абсолютно заурядное карманное зеркальце в пластиковом футляре-ракушке. Я начала беспокоиться о том, что и впрямь нашла чей-то тайник, и ничего больше. Захлопнув зеркальце, я протянула руку к книге. На ней не было ни имени автора, ни названия. Но из всех соседей по комнате читает, если я не ошибаюсь, только Клаудия. К чему ей прятать одну книгу, коли у нее их целая стопка? Я покрутила находку в руках, начиная догадываться о том, что именно нашла.
Едва открыв ее, я с первой страницы убедилась в правильности своих предположений. Скорее всего, скоро я пожалею о том, что сейчас делаю.
На первый взгляд это был обычный ежедневник, и на титульной неразлинованной страничке виднелось несколько коротких фраз. Я пробежалась по ним глазами, не зная, на чем остановить взгляд.
В самом центре было написано:
Этот дневник принадлежит Лэндри Эллиотт
Мое сердце забилось сильнее, как только я осознала, что именно только что прочла. Это не было введением к дневнику.
Это было предупреждением.
Мне кажется, я в опасности.
Если ты нашел это дневник, значит, что-то со мной случилось.