А если нет?
Глаза защипало от безнадежных слез. Клаудия подняла дневник с постели и встала.
– Пойду-ка отдам его Бэбс. Пусть припрячет на случай, если Лэндри когда-нибудь снова появится здесь. Не хочу, чтобы кому-нибудь еще довелось пройти через такое. Никто не заслуживает, чтобы его личные записи читали, словно колонку светской хроники. – Выплюнув эти слова, она стремительно выскочила вон из комнаты.
– Честно говоря, я почти ничего и не узнала, – произнесла я, надеясь, что с уходом Клаудии настроение хоть чуточку изменится. Но когда на меня никто даже не взглянул, стало понятно, что прощения моих прегрешений придется ждать еще долго. Понурившись, я двинулась к своей постели, чувствуя себя одинокой, как никогда прежде. Я хотела извиниться, сказать какие-то слова, которые бы все уладили, но все слова пропали.
И вообще всё пропало.
Я уже никогда не узнаю, что написано в дневнике. Правда или ложь – тайны все равно исчезли.
Глава 34. Слоан
До самого дня вечеринки вся компания относилась ко мне всё так же холодно, обращаясь сугубо по делу, да и то все старались ограничиваться несколькими необходимыми словами. И в тот день все привычно меня игнорировали, борясь за место перед зеркалом, висящим между постелями Кайлы и Клаудии.
Вынужденная скромно дожидаться своей очереди, я и собиралась последней.
– Помощь нужна? – неожиданно спросила Кайла, закончив, наконец, прихорашиваться и заметив, что я даже не начинала готовиться к вечеринке.
– Я, наверное, не пойду.
– Но ты обязана присутствовать там, – строго заявил Гейб, проходя мимо. – Чейз не оставляет нам никакого выбора, тебе же говорили. Наша задача сделать так, чтобы ему там было хорошо и комфортно.
– А мне сейчас плохо.
– Прекрати строить из себя принцессу, – едко возразил он. – Нам платят за то, чтобы мы вечером развлекались, а ты моя пара на сегодня. Наши обоюдные глубокие симпатии или антипатии сейчас абсолютно никого не интересуют. Ты идешь – и точка. А теперь давай собирайся, – он схватил меня под руку и поставил на ноги, хоть ему это явно было не слишком приятно.
– Хочешь, завью тебе волосы? – спросила Кайла. – Или давай закрепим их узлом на затылке.
– Но никто из вас совершенно не рад меня там видеть. И я точно это знаю. Для всех нас будет лучше, если я останусь, так я избегну неприятностей, а вы – как следует повеселитесь.
Но Кайла уже достала несколько заколок с доски, которую превратила в полку над своим матрасом. Потом стянула мои темно-русые волосы назад, закручивая пряди и так и сяк, и закрепила их шпильками.
– Слоан, – произнесла Кайла с тихим вздохом. – Давай просто жить дальше, ладно? Мы тут с ребятами поговорили и пришли к выводу, что, пожалуй, были несправедливы к тебе и слишком остро восприняли твои промашки.
От этих слов мое сердце сначала пропустило удар, а потом затрепетало. Неужели она имела в виду всю команду? Я огляделась и уперлась взглядом в Гейба, который скривил губы в извиняющейся улыбке.
– Ты, конечно, причинила нам боль своими поступками, но гораздо больше тем, что лгала, нежели тем, что читала чужой дневник. Впрочем, это не конец света. К тому же кое в чем ты была права: не факт, что мы сами не поступили бы так же, окажись на твоем месте, – продолжала Кайла.
Ее слова освежающим потоком смыли с меня все накопившееся за последние дни напряжение и горечь. Я была готова броситься ей на шею.
– В самом деле, вы меня прощаете? – робко поинтересовалась я. Ничего умнее в тот момент в голову мне не пришло.
– М-м-м, – бормотала она с заколкой во рту, пытаясь скрутить две пряди в свободно летящий локон. – Сегодня вечером нам всем нужно хорошенько повеселиться, ни о чем не думая и не беспокоясь. – Закрепив последнюю заколку, она отступила назад, осматривая свою работу.
– Ну что ж, на мой взгляд, весьма неплохо.
– Спасибо, Кайла, – произнесла я, осторожно проводя рукой по волосам. Ощущение от гладкой классической вечерней прически было довольно непривычное. И было непонятно, за что я ее благодарила: за то, что она помогла мне привести в порядок волосы, или за то, что сообщила, что ребята готовы меня простить. Скорее всего, за то и другое.
Она кивнула, слабо улыбнувшись.
– Я так рада, что все, наконец, разрешилось. Теперь давай-ка займемся макияжем, а то нам скоро уже уходить. У тебя есть тональный крем? У меня для твоего оттенка кожи ничего не найдется.
Я покачала головой. Конечно, я не взяла в поход никакой косметики. Это бессмысленно, поскольку она все равно то и дело смывается по́том или водой.
– Ладно, не переживай. Что-нибудь придумаем. – Она вернулась к своей постели и принялась рыться в огромной сумке. Клаудия внимательно наблюдала за нами, крася губы перед зеркалом. Она не ответила на мою улыбку, и я забеспокоилась, что, несмотря на слова Кайлы, меня простили не все.
Да и обо всех ли она, вообще-то, говорила? Или только о самой себе?
Глава 35. Слоан
Еще минут двадцать Кайла тщательно растягивала, разглаживала и закрашивала каждый квадратный дюйм моего лица, после чего я осторожно скользнула в платье и аккуратно завязала ремешки на изящных сандалиях. В этих туфельках даже не хотелось ходить. Подобной обуви не место на полу, особенно таком пыльном, как этот.
– Ладно, думаю, достаточно, – одобрительно сказала она и вопросительно взглянула на Гейба. – А ты что скажешь?
Он стоял рядом с Кайлой и со всех сторон разглядывал меня внимательным взглядом. Удовлетворившись увиденным, он восхищенно присвистнул, а я робко усмехнулась в ответ, от смущения прикрыв лицо рукой.
– Отлично выглядишь, девочка.
Кайла отвела мою руку от лица.
– Осторожнее. Размажешь мой шедевр.
– Может, уже пойдем? – спросила Клаудия, нетерпеливо постукивая носком туфли по деревянному полу. – А то ведь опоздаем.
Но я пребывала в таком хорошем настроении, что даже ее вызывающий недовольный тон нисколько меня не смутил. Вместо этого я взяла Гейба под руку и позволила ему вывести меня из комнаты.
– Встретимся на месте, – сказал Джош, помогая Клаудии сесть в ржаво-красную «хонду».
Гейб придержал подол моего платья, пока я забиралась в пикап и аккуратно закрывала дверцу. Я смотрела, как отъезжает машина Роба, Кайла уже смеялась над какой-то его шуточкой, и впервые за всю неделю я понадеялась, что все наладится и снова станет как прежде.
Без дневника Лэндри, который нагонял на меня тоску, я чувствовала себя гораздо легче. Тем более сейчас, когда снова стала для всех своей. Мы последними выехали с опустевшей гравийной площадки, и Гейб всю дорогу держался поближе к машине Джоша.
– А Чейз далеко живет? – спросила я спустя некоторое время.
– Мы почти приехали.
– Я лишь хотела объяснить…
– Не надо, – перебил он меня. – Честно говоря, я не силен во всех этих муси-пуси, так что прости, если ляпну какую-нибудь белиберду. Что, зачем и почему ты сделала, уже не важно. Вопрос закрыт, Слоан. У нас опять все хорошо, да? – Он подался ко мне и сжал ладонью мое колено. Почему-то в смокинге Гейб выглядел еще моложе, словно мальчик, играющий в переодевания.
– Ладно, всё путем. – Конечно, я хотела бы поговорить о происшествии, которое всех так взволновало, чтобы убедиться, что он правильно понял, почему я так поступила, но самостоятельно поднимать эту тему не собиралась.
– Помни, что я говорил о сегодняшней вечеринке… Если почувствуешь смущение, неловкость или усталость, наконец, дай мне знать. Мы выйдем на улицу и подышим воздухом.
– У нас будет условный сигнал или что-то в этом роде?
– Нет, просто скажи, что тебе нужно проветриться. Поверь мне, дом такой большой, что Чейза мы увидим, скорее всего, всего раз или два за вечер. Никого на самом деле не волнует, есть мы там или нет. – Он помолчал. – И вот еще, Слоан… Что Лэндри написала в том дневнике… об этой вечеринке? Что-нибудь о том, что Чейз, его жена и друзья были необычайно милы и дружелюбны?
– Ну и?..
– Это как раз самая большая ложь во всей этой писанине.
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась я. Неужели я правильно его расслышала?
– Увидишь, когда мы туда доберемся. Только не рассчитывай на этакий приятный семейный ужин или что-то в этом роде. Я уже предупреждал тебя, что они не такие, как мы. – Я смотрела прямо перед собой, ожидая, что он уточнит, что имеет в виду, но он внезапно мрачно объявил: – Приехали.
Я огляделась и за бесконечными гектарами леса узрела дом.
Впрочем, назвать это грандиозное сооружение всего лишь домом было невозможно.
Передо мной предстало нечто среднее между особняком и замком – вызывающе роскошное песочного цвета здание с каменным фасадом, тремя отдельными флигелями и четырьмя огромными колоннами по центру у главного входа. На крыше размещалась летняя терраса, окаймленная высокой белой оградой.
Включив поворотник, Гейб нажал на тормоз, заметно сбросив скорость. Мы свернули на мощеную дорогу, поразительное ощущение после многих миль гравия, и я заметила невдалеке большой кованый забор с кирпичным домиком для охраны посередине. Сидевший внутри страж время от времени выглядывал из окна, чтобы выяснить, кто приехал, и вычеркнуть их имена из списка гостей.
Роб и Кайла подъехали первыми, и я смотрела, как охранник ищет их имена в списке, потом кивает и указывает вперед и влево. Когда подъехали Клаудия и Джош, он снова пробежался глазами по списку, поднял голову и покачал головой. Я видела, что от этого разговора Джош начинает медленно закипать.
Через мгновение охранник закрыл окно. Джош обернулся к нам и всплеснул руками, выражая преувеличенное недоумение и злость.
– Что происходит? – спросила я, подавшись вперед.
– Понятия не имею…
– Вас не впускают?
Но прежде чем он успел ответить, окно открылось, снова появился охранник, кивая и указывая вперед и влево, в том же направлении, что и Робу. Мы были следующими. Когда мы остановились, мужчина наклонился к нашему окну.