Моя рука пульсировала в его железной хватке.
Я…
Я вздрогнула, открыла глаза и оглядела темную комнату. От полной зловещей тишины меня отделяло лишь жужжание вентилятора. Это сон. Все это был только сон.
Я провела руками по телу, с трудом осознавая, что вот сейчас мне приснился кошмар, но это был только сон. Меня уложили спать, обо мне позаботились. Я в безопасности.
Здесь.
Я перевернулась, сунула руки под подушку, пытаясь снова заснуть, и замерла. Моя рука наткнулась на что-то холодное и твердое.
С затуманенной головой я вытащила предмет и громко ахнула, догадавшись, что вижу перед собой. Это же невозможно…
Невозможно? Однако же вот он – лежит прямо передо мной. Откуда он здесь? Я уставилась на зеленый дневник, пытаясь понять, не снится ли он мне. Потом оглядела комнату, проверяя, не проснулся ли кто-то еще. Как тетрадь попала под мою подушку? Кто мне ее вернул?
Я открыла его, убедилась, что это тот же самый дневник, и замерла, пытаясь понять, что означает желтый стикер, прикрепленный к первой странице. Он закрывал предупреждение Лэндри никому не доверять, и там меня ожидало совершенно новое сообщение.
Я потерла глаза, стараясь разобрать, что же там написано. Сердце у меня заколотилось, как бешеное, когда я прочитала это один раз, затем второй.
Что? Невероятно! Это, наверное, шутка. Но как? Почему? Не раздумывая, я вынула из розетки телефон и сфотографировала эту странную записку. Теперь у меня есть доказательство, что тетрадь мне кто-то вернул, если ее когда-нибудь снова найдут.
Тогда никто не сможет выставить меня ни воровкой, ни лгуньей.
Я еще раз прочитала слова, убедившись, что смысл их не изменился, и в животе у меня вновь поселилось беспокойство.
Никому не рассказывай, что у тебя есть эти записи. Ты очень скоро узнаешь истину.
Лэндри? Никто другой с именем на «Л» не приходил мне в голову. Еще раз сравнив почерк записки с почерком в самом дневнике, я поняла, что рука одна и та же. Но если это правда, то выходит, что Лэндри жива, каким-то образом забрала дневник из кабинета Барбары и вернула его мне, – и значит, она где-то рядом. И я ей почему-то небезразлична.
И она хочет, чтобы я читала дальше.
Глава 39. Слоан
Вместе с дневником Лэндри вернулась и знакомая тошнота, мучившая меня в начале вечера. Я сунула тетрадь обратно под подушку, рванула через комнату, вылетела из двери и, за считаные секунды оказавшись на площадке, успела выблевать виски из пустого желудка на землю.
Остаток ночи прошел точно так же: меня тошнило и я корчилась в конвульсиях. К расвету стало получше, но незначительно, но я хотя бы смогла отключиться.
Подъехавшая утром Барбара принялась реветь клаксоном, чтобы разбудить нас пораньше, но я только перевернулась на другой бок, натянув простыню на голову.
Правда, когда остальные встали и собрались вокруг меня, я честно хотела заставить себя встать с постели, однако тошнота никуда не делась, а прибавившаяся к ней нестерпимая головная боль дали понять, что провести свой первый самостоятельный сплав мне сегодня не удастся.
Заметив мои попытки подняться, подошла Кайла и села на край моей постели.
– Как самочувствие? – ласково поинтересовалась она, похлопывая меня по ноге.
– Как в гробу, – отозвалась я. – Голова болит, в животе кавардак. Не знаю, смогу ли сегодня куда-нибудь выбраться.
Кайла скорчила задумчивую гримаску.
– Уверена, что Чейз поймет, если после того, что произошло прошлой ночью, тебе придется взять выходной, но… ты уверена, что предпочитаешь остаться? Справишься одна?
– У нее сегодня есть своя группа, – настороженно заметил Гейб. – Наверняка Бэбс ее поставила.
– Тогда нам всем придется прикрыть Слоан, – отрезала Кайла. – В таком виде она работать не сможет, а у нас нет времени ее ждать. Пусть уж остается, Чейз поймет.
– Мы не о Чейзе беспокоимся, – пробормотала Клаудия, проведя расческой по волосам, а потом перекинув их через плечо и принимаясь плести свою фирменную косу. Интересно, когда она вернулась домой? Насколько я помню, из дома Чейза мы уходили уже без нее. Впрочем, все происходившее прошлой ночью оставалось скрыто пеленой забытья.
– Я поговорю с Бэбс, – пообещала Кайла. – И если мы возьмем на себя несколько ее сплавов, то все отлично устроится. Это ведь только на один день.
– Тогда мы сорвем весь график. Ты же понимаешь: кто возьмет чужих клиентов, получит в довесок кучу дерьмовых комментов, – возразил Джош.
– Ну, только не такой обаяшка, как я, – бросил Роб, игриво потрепав Джоша по щеке. – Кроме того, это же двойная оплата и двойные чаевые. Я, пожалуй, возьму один из ее сплавов.
– И я, – присоединилась Кайла.
Я взглянула на Гейба, с трепетом ожидая, что он скажет.
– Да, я тоже, – кивнул он, поймав мой взгляд. – Разумеется.
– Вы уверены? Все? – спросила я, закрыв один глаз. Непонятно, почему я чувствовала себя так паршиво. Предыдущим днем я мало ела, и может, в этом причина такой слабости. Или все дело в воспоминаниях о пережитом ужасе? Но даже если и так… Меня терзало похмелье, которого я прежде никогда не испытывала. Сочетание стресса и спиртного оказалось для меня слишком сильным.
– Мы не позволим тебе работать в таком виде, – подытожила за всех Кайла. – Сами со всем этим разберемся. А ты лежи и отдыхай, ладно? Хочешь, принесу тебе воды или чего-нибудь выпить? На кухне, кажется, где-то завалялись крекеры.
– Было бы неплохо, – пробормотала я чуть не плача. Я чувствовала себя отвратительно и физически, и эмоционально, ненавидела снедавшее меня чувство вины, которое испытывала, понимая, что жаждала остаться дома еще и для того, чтобы читать дневник. – Спасибо, Кайла. Спасибо вам всем.
– Нет проблем, – отозвался Роб.
Гейб подошел ко мне, наклонился и положил руку на плечо.
– Мы все очень хотим, чтобы ты поправилась, – он поцеловал меня в лоб, а потом в губы, при виде чего Роб насмешливо присвистнул, закрывая за собой дверь.
Одевшись и взяв все необходимое на весь день, они один за другим вышли из комнаты, а я поудобнее устроилась на матрасе, снова закрыв глаза в попытке заставить комнату перестать вращаться.
Через несколько секунд дверь вновь открылась, вошла Кайла, неся нераспечатанную коробку соленых крекеров и две бутылки воды.
– Ну вот. Маленькими глотками, хорошо? – Она поставила все на пол рядом с моей постелью и вытерла руки о шорты. – Тебе еще что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?
– Как ты считаешь, его поймают?
Вопрос явно удивил ее.
– Не знаю, – протянула она, снова присаживаясь рядом со мной. – Очень надеюсь на это, но не уверена.
– Думаешь, я преувеличиваю? Ведь на самом деле ничего не случилось, а я…
– А ты подверглась насилию, Слоан. Мужик хватал тебя за руки, прижимал к стене, затыкал рот. Что еще должно было произойти? Этой ночью ты получила настоящую психологическую травму и справляешься с ней, как умеешь. Никто тебя не осуждает. Поступай, как считаешь нужным, лишь бы у тебя поскорее все наладилось.
– Но я так боюсь, что все снова на меня разозлятся. Меня ведь только позавчера простили, да и то не все, и я не хочу, чтобы стало еще хуже.
Кайла покачала головой, крепко сжала губы и присела на корточки, чтобы оказаться на уровне моих глаз.
– Запомни, мы – семья. Это на первом месте. Перепалки в кругу нашей команды будут периодически вспыхивать и гаснуть, но здесь мы все рядом с тобой, девочка. Друг друга мы можем и подкалывать, и даже обижать сколько угодно, но если это вздумает сделать кто-то чужой – встанем стеной. Поверь, мы все хотим помочь тебе выкарабкаться из этой передряги.
– Даже Клаудия? – удивилась я, приподняв бровь. – Уж она-то меня точно недолюбливает. Я ей никогда не нравилась. Наверняка она злится, что я испортила всем вечеринку?
Кайла оглянулась через плечо на дверь. Я ее явно задерживала, но мне нужно было знать.
– Ладно, теперь послушай. Во-первых, мы это уже обсуждали, и если кто и испортил вечеринку, так это только тот парень. И во-вторых, я абсолютно точно знаю, что Клаудия к тебе хорошо относится. Не переживай, никто на тебя не сердится.
Она медленно встала, еще раз посмотрев на дверь, потом снова на меня, и опять наклонилась.
– Слушай, давай… навсегда закроем тему Клаудии, ладно? Ты же не хочешь, чтобы она на тебя злилась.
– Что ты имеешь в виду? Почему?
– Просто не стоит о ней судачить, хорошо? – добавила Кайла, уже стоя на пороге. – Клаудия здесь… вроде как на особом положении, понимаешь? Я хочу сказать, что ее мнение о нас, обо всем, что здесь происходит, имеет особый вес. Не давай ей повода не любить тебя, и все будет отлично. А в остальном мы – команда, и у нас все замечательно. – Она провела перед собой одной ладонью по другой, словно открывала карты.
По сути, то же самое мне говорил Гейб. Клаудия вне критики. Все разговоры о ней табу. Она неприкосновенна. Однако есть еще что-то, о чем Кайла не упомянула. Я не хотела ссылаться на Гейба, опасаясь навлечь на него неприятности или разжечь ненужный скандал.
– Кайла, подожди… А разве… Скажи, ты боишься ее?
– Слоан, пожалуйста, отдыхай, – прошептала она, покачав головой. – Набирайся сил.
И с этими словами она ушла, а я осталась одна, терзаемая ворохом новых забот.
Ну что ж, меня в очередной раз так и оставили в неведении, но я знала человека, который скажет мне правду. Дождавшись звука отъезжающих автобусов, я вытащила дневник из тайника, открыла и пробежала глазами, чтобы понять, где остановилась. В памяти всплыла вчерашняя записка Лэндри на желтом стикере.
Ты очень скоро узнаешь истину.
Глава 40. Дневник Лэндри
Я только что вернулась из дома Чейза.
Да-да, не удивляйся… ИЗ ДОМА ЧЕЙЗА!
Во время костра он пригласил Кайлу, Уилла и меня в дом на поздний завтрак. Я думала, что он предложил это из простой любезности, потому что мы сидели рядом с ним, и представить не могла, что он выполнит свою прихоть. И вот, пожалуйте!