– Но как они заменили прежний дневник на пустой?
– Чейз установил по всей нашей комнате скрытые камеры. Он мог слышать и видеть нас в любое время. Полагаю, он сам и указал Барбаре, в какой момент подменить дневник, и она это сделала. Думаю, то же самое произошло и с папкой Уилла.
– Он велел Барбаре? Она тоже в этом участвует?
– Барбара вообще человек-загадка, – призналась Клаудия. – Что она знает или не знает, я, честно говоря, представления не имею. Знаю только, что ей не раз приходилось настраивать для Чейза камеры, когда те начинали барахлить или выдавали плохой ракурс, поэтому она, по крайней мере, должна была догадаться, что дело нечисто.
Я вспомнила тот день, когда Барбара поднималась наверх с отверткой.
– Мне неизвестно, посвятил ли ее Чейз в подробности, – продолжала Клаудия. – Порой мне кажется, что она совсем ничего не помнит и не понимает, но при ее работе это вряд ли возможно. Она всегда согласна с хозяином, а какими словами или посулами он ее убеждает, чтобы участвовала в его делах, я никогда не узнаю, да мне и незачем. Хотя все мы замешаны в этой грязной игре, главным чудовищем является все-таки Чейз.
– Нет, – возразила я, наконец, мало-мальски разобравшись. – Хоть вы и не являетесь вдохновителями этого бизнеса, но виноваты ничуть не меньше. Тот, кто видит преступление и бездействует, отстраненно стоя в стороне, так же причастен, как и сам преступник.
Она помолчала.
– Может, ты и права. Да, я ненавижу себя за ту роль, которую играла много лет, но все же я кое-кого вытаскиваю и отправляю домой. Тебя, например, Лэндри и Уилла. Считай это моим покаянием.
– Уилла? Ты же сказала, его продали?
– Ну да, продали, – произнес голос позади меня. Обернувшись, я ахнула. Это был парень с вечеринки. Моя рука тут же запульсировала, как будто он мог снова меня схватить.
– Ты, – выговорила я, прищурившись.
Тот же человек, который напал на меня, помог мне сбежать из больницы и сейчас стоял здесь.
– Рад официально познакомиться с тобой, Слоан. Я Уилл.
Я порывисто поднялась со скалы, и Клаудия бросилась ко мне сбоку, не давая упасть от резкого движения.
– Не бойся, – воскликнула она. – Уилл – мой друг.
– Со мной он обошелся совсем не по-дружески.
– Прости, – повинился парень. – Я пытался тебе помочь.
То же самое он говорил мне и той ночью.
– Ты… пытался меня предупредить?
Он почти стыдливо опустил глаза.
– В общем… ну да, хотя изначально я пришел туда по другой причине. Я хотел сорвать вечеринку, используя имя Джоша, потому что именно на таком вот празднике жизни меня и продали.
Значит, он назвался Джошем, когда проходил мимо охраны, вот почему у нас были проблемы у ворот. Внезапно все встало на свои места.
– Когда человек, купивший меня, упомянул о вечеринке, я понял, что Чейз снова собирается устроить торги. Мой хозяин – врач, лучший друг шерифа и его жены, так что понятно, почему мне не нужны проблемы с полицией. У Чейза больше денег, чем у Бога, больше связей, чем у королевы, а на всех, кого он знает, больше грязи, чем на бомже, копающемся в помойке. Вот я и решил взять дело в свои руки.
Он поморщился.
– Я рыскал по дому, то и дело забредая в какие-то тупики, и надеялся застать Чейза и сделать фото или даже видео. Потом оно могло бы послужить доказательством его темных делишек. Мой хозяин обязательно должен быть на вечеринке, поэтому другой возможности выйти из дома мне могло еще долго не представиться. Я решил бежать, но сначала хотел остановить Чейза. Ненавижу его за то, что он сделал со мной и многими другими людьми. Я понял, что это будет единственная ночь, пока за мной никто не присматривает и когда удастся выйти из дома и не попасться. Нужно было найти любые улики, а потом я собирался покинуть город. Но когда увидел, как ты выходишь из той комнаты, то пришел в ужас, хотел тебя предупредить, уберечь, но сделал только хуже. Прости, мне действительно очень-очень жаль.
– Так вот что они все делали в той комнате? Покупатели присматривались к товару?
Он кивнул, опустив голову.
– Тебя, наверное, знакомили с кем-то еще, кроме Чейза и Тамары?
– Да, с каким-то мужчиной и его женой. Не помню, как их звали.
– И они, вероятно, расспрашивали тебя о родственниках, чтобы убедиться, что ты совершенно одна. И о твоих планах на будущее…
И тут я вспомнила, что сказал тот мужик. «Никто тебя нигде не ждет…»
– О боже… – прошептала я, вдруг задохнувшись от запоздалого страха.
– Я и хотел тебя предостеречь, рассказать правду об этом месте, но не знал, как правильно начать этот разговор. Слишком много пришлось бы объяснять.
– Да уж, грандиозная недоговорка, – съязвила я.
– И когда Гейб описал Чейзу его шрам над бровью, я поняла, что это Уилл. Да и Гейб потом подтвердил мою догадку. Я выскользнула через заднюю дверь, надеясь его поймать.
– Так вот куда ты ходила той ночью, – воскликнула я, вспомнив ее подозрительное отсутствие.
– Да. Я боялась его упустить: он к тому времени мог уже давно убежать, но мне удалось поймать его на стоянке и уговорить помочь мне сначала спасти тебя, а уж потом окончательно уходить самому. И еще я обещала показать безопасный путь для вас обоих.
– Ты уже был свободен, но остался, чтобы спасти меня? – удивилась я. – Почему?
– Думаю, тебя можно спросить о том же. Ты тоже могла скрыться по-тихому, но вернулась из-за записей в дневнике Лэндри, чтобы сообщить полиции об исчезновении людей. А ведь могла спокойно уехать из города, – заметила Клаудия.
– Ну и напрасно, – я пожала плечами. – Лэндри не нуждалась в моей помощи.
– Но тогда ты этого не знала.
Она права, но от этого я не стала чувствовать себя менее глупо из-за того, что попалась на их уловку. Да и неизвестно, далеко бы я ушла? Ведь все схвачено, везде свои глаза и уши, а все, кто надо, предупреждены.
– Ну и как же вам удалось вытащить меня из больницы?
– Врач, купивший Уилла, работал как раз в той клинике, куда тебя привезли. К тому моменту я уже знала, что тебя выставят сумасшедшей, а потом, когда сделка состоится, сделают вид, будто отправили куда-то долечиваться. У меня была своя роль – сначала я должна была изображать, что старательно заставляю тебя остаться, потом Чейз расписал наши обязанности на ту ночь, когда пропала Кайла: дать тебе достаточно времени, чтобы ты вызвала полицию, а мы знали, что ты это сделаешь, и разыграть заключительный акт спектакля. Он мог держать тебя взаперти и пичкать успокоительным до тех пор, пока покупатели согласны платить. Я знала, что времени у нас в обрез, да и Уилл ждал от меня вестей, поэтому, как только тебя заперли, я заставила его украсть халат и пропуск доктора Марвина и вытащить тебя.
И тут при имени доктора Марвина у меня в памяти всплыл человек с запонками, который там, в кабинете у Чейза, предложил нам выпить. Он и меня собирался купить? Я буквально вся дрожала от отвращения.
– Все это было очень рискованно, – заметил Уилл. – Но каким-то чудом это сработало. Меня никто ни о чем не спрашивал, а пропуск доктора позволил мне пройти через все двери. До сих пор не понимаю, как нас не поймали.
– Ну а теперь что? – спросила я.
– А теперь мы вместе убежим, – ответил он. – Начнем новую жизнь – новые знакомства, новые места.
– Гм, без обид, и спасибо, что спасли меня, но я не могу начинать новую жизнь с тобой. Ты ведь мне совершенно чужой.
– Все чужие друг другу, пока не познакомятся поближе, – пожал плечами Уилл. – Послушай, я ведь не говорю, что мы должны стать лучшими друзьями или влюбиться друг в друга, но начинать все сначала трудно и под собственным именем, а под чужим – особенно. Вот мы с Клаудией и подумали, что будет легче, если мы объединим усилия. К тому же я обещал ей, что позабочусь о тебе.
– И что? Я должна изменить личность? Разве нельзя взять и позвонить в ФБР или что-то в этом роде? Разве нас недостаточно, чтобы сдать Чейза властям?
– Нет. Это слишком рискованно. Ты больше никогда не сможешь быть той, кто ты есть сейчас. Слоан Маршалл умерла в той больничной палате. Если попытаешься жить под своим именем, Чейз сразу же тебя вернет. Как я уже говорила, любого, кто когда-либо пытался сбежать, кроме Лэндри, обычно находили в течение суток. Я слишком часто слышала, как он хвастался этим. У него везде свои люди. За деньги можно купить все, кроме совести. Вам с Уиллом нужно уехать подальше отсюда, лучше вообще в другую страну. Постройте новую жизнь, возьмите другие имена, и тогда сможете придумать, как уничтожить это чудовище. Но не раньше, чем окажетесь в полной безопасности.
– А как же ты? – спросила я, смущенная, что она имеет в виду только нас. – Разве ты не идешь с нами? Ты ведь все равно уже сбежала и к тому же сама говоришь, что им известно про твое «предательство». Если тебя подозревают в пособничестве Лэндри, то, когда узнают, что и мы с Уиллом исчезли, могут прийти за тобой. Но даже если этого и не случится, ты тоже заслуживаешь свободы. Тебе небезопасно возвращаться.
– Нет, еще рано, я не могу уйти, пока не буду уверена, что меня не депортируют, что по воле здешних властей не окажусь в стране, которой совершенно не знаю. Кроме того, у меня здесь есть еще кое-что, требующее моего внимания.
– Давай теперь я тебе помогу, Клаудия. Мы обеспечим тебя всем, что нужно, найдем адвоката, позаботимся о твоей безопасности и вообще о тебе.
– Это слишком опасно, – покачала она головой.
– Нет. Наоборот, для тебя слишком рискованно возвращаться…
У нас за спиной треснула ветка, и мы замерли. Клаудия снова покачала головой и заговорила тише.
– Хватит спорить, у меня нет на это времени. Мне уходить пока нельзя – и точка. Я возвращаюсь на Водопад Вдовы и не хочу, чтобы вы меня искали. Вы с Уиллом постарайтесь хорошенько устроиться, позаботьтесь друг о друге…
– Но я ничего не знаю о том, как создать новую личность. Мы не сможем сделать это без тебя.
– К счастью, кое-кто может с этим помочь, – сказала она, указывая мне за спину, когда там сломалась еще одна ветка. Повернувшись, я увидела ту самую фигуру в капюшоне, которая когда-то преследовала меня по всему городу.