Когда она сняла с головы капюшон, я сразу узнала лицо той, что за это время стала почти что моей близкой подругой.
– Слоан, познакомься…
– Лэндри, – перебила я ее. – Ты Лэндри.
Та кивнула в ответ, явно сбитая с толку.
Ну да, мне бы следовало помнить, что дневник был ненастоящим, в нем не было ни слова правды. Это всё Кайла. То, что я думала, что знала о Лэндри, сплошная ложь.
– Я узнала тебя по фотографии. Зачем ты следила за мной?
– Клаудия попросила присмотреть за тобой, – пояснила девушка.
Клаудия решительно подошла к ней.
– Вот Лэндри-то и поможет вам обоим устроиться вместе или врозь, как бы вы ни решили. Она знает, как получить новые водительские права, карты социального страхования, всё…
– Но если сделает это для нас, то почему не может и для тебя? – не поняла я.
Клаудия печально улыбнулась.
– Не беспокойтесь обо мне, а лучше сосредоточьтесь на себе. За последние несколько месяцев Лэндри оформила все документы для себя и теперь сделает это для вас. Она знает, как вас обезопасить. Я позвонила ей сразу после того, как поговорила с Уиллом на вечеринке, поскольку понимала: она понадобится нам, чтобы этот план сработал. Она все для вас сделает, но вам всем нужно уходить. А мне – поскорее возвращаться в лагерь, пока там не начали волноваться и что-то подозревать. Как только заметят, что вы пропали, события помчатся стремглав. К тому времени вы должны быть уже далеко.
Я была не готова уйти, у меня оставалось еще слишком много вопросов. И эти люди мне совершенно не знакомы.
– Нет, подождите, я еще не до конца разобралась с этой историей. Где мне предстоит…
– Прости, но вам пора, – произнесла Клаудия, делая шаг вперед и заключая Уилла в объятия. Затем она обняла меня, и ее руки крепко сжали мои плечи.
– Береги себя, ладно? И я действительно сожалею обо всем, надеюсь, когда-нибудь ты меня простишь.
Я не знала, что сказать, но она и не ждала моего ответа. Вместо этого она заключила Лэндри в теплые, тесные объятия и прижалась губами к губам подруги.
Когда объятия разомкнулись, по ее щеке катилась единственная слеза. Оторвавшись от Клаудии, Лэндри тоже заплакала.
– Ты точно не пойдешь с нами? – спросила она. – Я позабочусь и о тебе. Мы сможем быть вместе.
Клаудия покачала головой, сунув в руку подруги сложенный лист бумаги, и поцеловала еще раз, убирая с ее щеки выбившийся локон.
– Я хочу этого больше всего на свете, но мне нужно еще закончить дела здесь. Мы увидимся снова. Обещаю.
– Как же тяжело бросать тебя тут…
– Ты должна идти. И вы все. – Клаудия заговорила холодным настойчивым тоном: – Мы и так торчим здесь слишком долго. Я не хочу, чтобы вас поймали.
Лэндри, заледенев лицом, сунула записку в карман. Я хотела поблагодарить Клаудию, задать еще миллион вопросов, но она уже уходила быстрыми шагами, и вскоре ее силуэт растаял среди деревьев.
Но за спиной осталась Лэндри, давний друг и совершенно незнакомый человек. Она указала рукой на тропинку.
– Готова?
– Не знаю, – честно ответила я.
Готова к чему? К совершенно новой жизни?
Она понимающе улыбнулась в ответ, как бы говоря, что уже проделала этот путь и, надо полагать, успешно.
– Пойдем же, – поторопила она меня. Они с Уиллом заторопились к машине, но остановились, ожидая меня.
– Мы не можем долго болтаться по этому лесу, Слоан, – сказала Лэндри. – Ходят слухи, что здесь пропадают люди.
Глава 56. Слоан
На кухонной стойке негромко звякнул мобильник, и я положила нож, вытирая руки о фартук. Поставив телефон так, чтобы видеть экран, пролистала электронную почту и увидела новое письмо от редактора.
Не знаю почему, но я немножко переживала, наблюдая, как открывается приложение.
Дорогая Слоан,
от последнего черновика ваших мемуаров просто дух захватывает.
Когда я читала, у меня в горле стоял комок, а в глазах – слезы. Читатели залпом проглотят эту сногсшибательную историю о вашем пребывании на Водопаде Вдовы и о том, как вы чуть не стали жертвой торговли людьми.
Это на редкость поучительная история о том, что в действительности происходит на задворках нашего цивилизованного общества, и я очень рада работать с вами, чтобы встряхнуть ею умы читателей во всем мире.
Поскольку Чейз Карлайл находится в тюрьме, а лагерь закрыли, думаю, сейчас самое подходящее время рассказать о ваших переживаниях.
Я хотела спросить, не сможете ли вы в эту субботу в 14:00 выступить в центре города? Я понимаю, что припозднилась с сообщением, но у меня есть связь с организаторами этого мероприятия, и они будут рады вас принять. Это, без сомнения, вызовет некоторый рекламный ажиотаж после того, как будет запущен предзаказ! Дайте мне знать о своем решении.
В ближайшие несколько недель я вышлю вам очередные правки, но сейчас хотела бы кое-что уточнить и поделиться собственным впечатлением: ваша книга, Слоан, такая живая, откровенная, настоящая!
Люди будут просто очарованы этой душераздирающей историей – я точно знаю!
От себя хочу признаться: мне очень жаль, что, когда обыскивали лагерь и дом Чейза Карлайла, вашу подругу Клаудию так и не нашли. Представляю, как вы, должно быть, о ней беспокоитесь. Я буду посылать любовь и свет, чтобы они хранили ее, где бы она ни находилась.
С наилучшими пожеланиями,
Я быстро напечатала ответ: «Конечно же, с удовольствием поучаствую в субботнем мероприятии», а затем вернулась к своей спанакопите [8], возобновив видео с рецептом ее приготовления. В доме было тихо, если не считать звука кипящего чайника сзади и мурлыканья кулинарного видео.
Я обернулась, улыбаясь во весь рот. Моя книга наконец-то вышла! Годы и годы работы, попыток победить Чейза Карлайла, и, наконец, все получилось. Сейчас он ожидал суда, как и все, кто работал на него на Водопаде Вдовы. Его имущество и состояние конфисковано, а имя запятнано. Он стал ничем.
Мы победили. И теперь мои мемуары, моя история, наконец, станут доступны всему миру. Люди узнают, что добро в конце концов все же победило.
Я улыбнулась про себя, думая о том, как гордилась бы мать, если бы видела меня сейчас. Именно поэтому я посвятила свою книгу ей. Она заслужила это, как никто другой.
Суббота наступила в мгновение ока, и я в новом брючном костюме, с идеальной прической и легким макияжем отправилась предъявлять миру свой незнакомый облик.
Более легкомысленный.
Более счастливый.
Мои редактор и агент ходили со мной кругами, представляя меня другим писателям и редакторам, а также нескольким руководителям центра, в котором мне предстояло выступать, – благотворительной организации, работающей с жертвами современной работорговли.
Для меня было честью оказаться там, поделиться своей историей и по мере сил помочь собравшимся там людям исцелиться от поселившейся в их душе боли. Когда пришло время, я вышла в центр зала, прокручивая в голове подготовленную речь. Я целый день доводила ее до совершенства и заучивала.
И пока я повествовала о некоторых эпизодах своей книги, не самых страшных, о которых была в состоянии спокойно рассказывать, люди в зале утирали слезы. А когда закончила, толпа встала, подняв руки вверх, и принялась аплодировать.
Редактор же, когда я к ней вернулась, обняла меня и прошептала на ухо:
– Просто потрясающе!
Она подвела меня к столику, за которым мне предстояло общаться с людьми, которые захотят лично побеседовать. Книг для автографов у меня еще не было, их напечатают только через несколько месяцев, но я могла сколько вздумается позировать для фотографий, пожимать руки и целовать детей.
Минут через пятнадцать ко мне подошел мужчина, чье знакомое лицо заставило мое сердце замереть от страха. Это был первый мужчина, которого я увидела в толпе, полной женщин, и на его лице тоже отразилось узнавание. На нем по-прежнему красовались старые хипстерские очки, но прическа стала более традиционной.
С бешено колотящимся сердцем я протянула руку, которую он стиснул и не спешил отпускать. Я не ожидала от него такого напора. Лицо его выражало недоверие, и меня охватило тревожное чувство.
– Рада знакомству, – проговорила я, отнимая руку.
– Поверить не могу, – жестко произнес он, качая головой.
– Прошу прощения?
– Что ты с ней сделала?
– С кем?
– Со Слоан, – еще яростнее бросил он, сглотнув, и кадык его при этом подпрыгнул.
– Я и есть Слоан. – У меня вырвался сдавленный смешок.
– Неправда. Ты не Слоан Маршалл. – Его голос стал громче. – Где она? Что ты опять натворила?
– О чем вы говорите? – спросила я, с невинным видом прижимая руку к груди.
– Сэр, не могли бы вы подойти сюда на секунду? – Марлен пыталась как-то разрядить ситуацию, но это не сработало.
Его лицо покраснело, глаза-бусинки налились кровью.
– Что ты с ней сделала? Где она? – продолжал настаивать он.
Марлен протянула к нему руку.
– Сэр, если вы не успокоитесь, нам придется попросить вас уйти…
– Я скажу им! Я скажу им, кто ты на самом деле! – Он оттолкнул ее руку, и двое охранников, раздвинув толпу, моментально схватили мужчину и потащили прочь, а он продолжал выкрикивать, указывая на меня.
– Она не Слоан Маршалл! Она не Слоан Маршалл! Она мошенница! Где Слоан? Что ты с ней сделала?
Когда его уволокли, я, с пылающими от смущения щеками, прижала руку к груди, пытаясь отдышаться.
– У тебя все нормально? – спросила я Марлен, потрясенно смотревшую ему вслед. Его крики и обвинения хоть и слабо, но все еще доносились до нас.
– Да, – сказала она, отмахиваясь от моих опасений. – А у тебя? Что это вообще было?
– Понятия не имею, – пожала плечами я, перебирая пальцами перекинутую через плечо длинную черную косу. – Но все равно страшно.