И Андюс, не производя ни малейшего шума, двинулся дальше за Сентаком и его сообщником.
– Вопрос лишь в том, что я, забери меня дьявол, понятия не имею, как они сюда прошли, – сказал он себе. – Вижу, он не хвастался, когда говорил, что сможет оказаться в Совиной башне совершенно незаметно для моих часовых.
Сентак ощущал вокруг себя какое-то смутное движение, но дать ему точное определение был не в состоянии.
Мюлар, более недоверчивый и обладающий более тонким восприятием, тоже чувствовал, что за ними кто-то наблюдает.
– Саиль, – тихо молвил он, – вы ничего не слышали?
– Слышал какой-то шорох.
– За нами кто-то идет.
– Трус! – воскликнул Сентак. – Должно быть, это ползет уж.
– Да нет же.
– Возможно, мы спугнули сову.
– Здесь нет сов.
– Тогда летучую мышь.
– И вас сейчас ничего не тревожит, саиль?
– Я совершенно спокоен.
– А вот я – нет.
– Ты чего-то опасаешься?
– Боюсь, как бы за нами не стали шпионить. Вы совершили оплошность, заперев в этом подземелье пять человек, которые вполне могут предъявить вам счет за совершенное вами бессмысленное злодеяние.
– Мюлар, ты забываешь, что должен относиться ко мне с почтением, – сказал Сентак.
– Нет, я просто говорю, что думаю.
– Шагай, друг мой, шагай, вскоре ты увидишь, что мы обнаружим здесь лишь Семилана и Давида. Ну и, конечно, двух бандитов, которые должны обстряпать обещанное дельце.
До слуха Андюса, который, будто рептилия, следовал за двумя индусами буквально по пятам, доносились обрывки их разговора.
«Все правильно, они действительно решили нанести удар сегодня», – подумал он.
С этими словами бандит на минуту остановился, чтобы немного посидеть, радостно потирая руки.
Мюлар вдруг застыл, как вкопанный, и сказал:
– Саиль, дайте фонарь, мне нужно посветить назад.
Андюсу пришлось замереть на месте, потому что Мюлар схватил фонарь и направил его туда, где, по его предположению, должен был находиться их преследователь. Но, как и полагается, он стал светить на уровне человеческого роста, поэтому бандит успел скользнуть в расселину, где его нельзя было отыскать ни за что на свете.
– Вы правы, – сказал Мюлар, – я ничего не вижу.
– А я тебе что говорил.
– И все равно! – гнул свое слуга.
– Что «все равно»?
– Могу поклясться, что за нами следят.
– Ха! Должно быть, тебе привиделся призрак, ведь не зря говорят, что эти руины населены привидениями.
– Не надо шутить, саиль.
– Днем, вероятно, они прячутся в подземельях, не успевая возвращаться в свои могилы, а может, и в ад.
Мюлар ничего не ответил – будучи индусом, он не привык сражаться с фантомами и оборотнями.
– Вперед, вперед, нам нельзя терять времени, – продолжал Сентак.
– Который час?
– Без пяти двенадцать.
– Уже пора?
– Пока нет, но нам еще надо проверить, не отсырел ли порох в выдолбленной каменоломами щели и не свели ли на нет предпринятые нами меры загадочные обитатели этих катакомб.
– Ну хорошо, пойдемте, но не теряйте бдительности.
Саиль встал на плечи своего верного сбира и убедился, что пороховая дорожка в порядке.
– Все будет хорошо, – сказал он.
– Порох никто не трогал?
– Нет.
– Черт бы их побрал! – подумал Андюс. – Нужно соблюдать осторожность.
– Ты встанешь вон там, в углублении той галереи, подожжешь порох и бросишься на землю, чтобы тебя не ударило взрывной волной.
– Я не понимаю, – сказал Мюлар.
– А тебе и не надо, – грубо ответил Сентак, – твое дело – выполнять приказы.
– Слушаюсь.
– Полдень. – промолвил Сентак. – Все начнется через четверть часа. Гляди! Вон сюда идут двое бандитов, которым предстоит скрестить шпаги с Семиланом и его симпатичным юным другом.
– Как здесь оказались эти двое, я знаю. – подумал Андюс. – Дорога известна, только вот воспользоваться ею я смогу только после того, как увижу, что Семилана погребла под собой каменная глыба. Тогда я вновь займу свое место главаря банды и, полагаю, смогу вернуть свободу моим гостям раньше, чем предполагалось ранее.
Тем временем Кастерак внимательно слушал, прижимаясь ухом к скале.
– Эге! – сказал он. – А дело-то усложняется.
– Как это?
– Я слышу шаги еще двух человек.
– Надо же! Это не мрачное подземелье, это излюбленное место для прогулок, где устраивают променад все, кому не лень.
– Погодите! Да тихо вы!
– Что там еще?
– Двое новых персонажей не таятся и идут очень уверенно. Можно не сомневаться, что они у себя дома или что-то в этом роде. Вот они остановились и теперь топчутся на месте. Я их больше не слышу.
– А первые?
– Первые тоже давно остановились.
– Мне хотелось бы, чтобы Андюс уже вернулся, – прошептал Танкред.
В этот момент главарь банды немного задержался, чтобы послушать, о чем будут говорить два бандита, поджидавшие Семилана и готовые выполнить все его приказы.
Тот, кого Семилан называл Симоном, и в самом деле взял слово.
– Сатюрнен, – сказал он, – скоро они там?
– Семилан сказал, в двенадцать с четвертью, может, в половине первого.
– Значит, уже скоро.
– Лишь бы они только не заставили нас ждать.
– Ха! Знаешь, лично мне все равно. Я хорошо позавтракал, выпил три бутылки и в благодарность за это могу ждать хоть до вечера.
– А мне хочется покончить с этим делом как можно быстрее.
– В таком случае, мой дорогой, твое пожелание будет исполнено.
– Хорошо бы.
– Я слышу голос Семилана на другом конце тоннеля, у подножия Совиной башни. Через десять минут он будет здесь.
«Да, чтобы добраться до места, где он найдет свою смерть, Семилану действительно понадобится не меньше десяти минут, – подумал Андюс, – у меня еще есть время предупредить этих господ, чтобы они не испугались, когда раздастся взрыв».
И он с невообразимой скоростью вернулся к Кадишон и ее друзьям.
– В этом подземелье, – обратился он к ним, – готовится нечто не совсем мне понятное.
– Что вы имеете в виду?
– Мне не удалось их подслушать, – ответил он, – но личности они темные.
– Злоумышленники?
– Вполне возможно.
– Они собираются совершать преступление?
– Я не знаю.
– Но ведь мы можем им помешать… – сказал Танкред.
– Нет-нет! Не надо безумств, которые так любят совершать рыцари, они могут обойтись вам очень дорого.
– Почему?
– Потому что часть этого подземелья взлетит на воздух.
– Взлетит на воздух?
– Да. Я для того и вернулся, чтобы предупредить вас. Не пугайтесь – вы лишь услышите оглушительный взрыв и на том дело закончится. Та часть подземелья, в которой мы сейчас находимся, представляется довольно прочной, она не рухнет вам на головы.
– Вы в этом уверены? – спросил Жан-Мари, испугавшийся за Кадишон.
– Совершенно уверен. Но что-то я с вами разболтался, будет очень обидно, если я опоздаю и не смогу посмотреть этот спектакль.
С этими словами Андюс исчез и растворился в непроглядной тьме.
Надо ли говорить, что молодые люди, благодаря случаю ставшие его гостями, остались стоять, раскрыв от изумления рты.
А драма на другом конце подземелья близилась к своей развязке.
Там появились Семилан и Давид, которых караулили бандиты.
Когда они подошли к Совиной башне, Самазан обратился к юноше и сказал:
– Сначала я хочу поделиться с вами одной тайной. Бандиты считают, что, кроме них, о ней не знает ни одна живая душа.
– Что же это за тайна?
– Речь идет о том, как попасть к ним в подземелье. Идите за мной.
Они вошли в ту самую башню, где до этого побывали Танкред и один из его товарищей.
– Видите, – сказал он, – внешне никакого хода здесь нет и в помине, и если бы рядом с вами сейчас не было меня, вам не оставалось бы ничего другого, кроме как убраться восвояси.
– Я и в самом деле ничего не вижу.
– Весь секрет заключается в том, что для спуска в подземелье сначала надо подняться наверх.
– Куда наверх?
– Видите эту лестницу?
– Да.
– Такое ощущение, что если кто-то опрометчиво решит на нее ступить, она тут же рухнет.
– Вы правы, у нее шатается буквально каждая ступенька.
– Это ошибка. Более прочного сооружения вы не найдете даже на двадцать лье вокруг.
Давид внимательнее пригляделся к лестнице, но это, похоже, не добавило ему убежденности. Камни, служившие ступенями, были вмурованы во внутреннюю стену башни, сквозь дыры в них пробивался дневной свет. И выглядели они действительно пугающе.
– Сейчас вы все сами увидите, – сказал Семилан.
И он с невообразимой легкостью взбежал по лестнице на самую вершину башни.
– Давайте, поднимайтесь!
Давид был не робкого десятка, но все равно застыл в нерешительности. Однако опасение показаться трусом, самолюбие и тщеславие, словом, все чувства, способные взять верх в юной душе, толкнули его вперед, и он, в свою очередь, тоже бросился вверх по лестнице, которая, как и говорил Самазан, оказалась весьма прочной.
Взобравшись на вершину, Давид увидел, что его товарищ сидит на зубце башни, по форме напоминающем выщербленный дымоход.
Посередине и правда зияло черное отверстие, в которое Давид, из любопытства, заглянул в самую первую очередь.
– Мы спустимся здесь, – сказал Семилан.
– Здесь?
– Да. Как видите, бандиты отнюдь не дураки. Если бы я не раскрыл этот секрет по чистой случайности, то пребывал бы в полном убеждении, что никакого хода нет, и ни за что на свете не смог бы его найти.
– Я, право, тоже.
– На эту лестницу не отважится ступить ни один человек в мире. Если же такой безумец все же найдется, то что он здесь обнаружит? Правильно, что-то вроде дымохода, и не более того.
– И как мы спустимся вниз?
– Видите, вон там есть два выступа, на которые можно встать ногами, – сказал Самазан, указывая Давиду на провал. – Упираясь спиной в противоположную стену, вы опускаете ногу ниже, ставите ее на другой выступ и так спускаетесь вниз. Потом дымоход становится шире, а футов через семь-восемь начинается стальная лестница, которой нам лишь останется банально воспользоваться.