Она поперхнулась воздухом и откинулась на спину, не в силах выдерживать этот пристальный взгляд. Нужно притвориться спокойной. Серджио встал. Она изо всех сил старалась не смотреть на его могучие плечи и стройные мускулистые ноги.
Вернувшись, Серджио стал делать наброски, а Дейдра сидела рядом и рассказывала о Мадлен.
Эпизод с раздеванием его рассмешил; на душе у Дейдры потеплело.
— Она просто чудо! Встретив ее на улице, ты не обратишь на нее внимания: подумаешь, стандартная красотка! Хотя нет. В ней есть что-то такое, что побуждает взглянуть еще раз. Она ленива, напыщенна — и прямо-таки расцветает от чужого восхищения. При этом у нее такой вид, будто ее безмерно удивляет, что вы только сейчас оценили ее неизъяснимую прелесть. Впервые встречаю девушку, которая бы так упивалась сознанием своей красоты.
Заметив, что Серджио слушает вполуха, она сделала паузу. Погладила его ногу. Он не шевельнулся: работа захватила его целиком.
— В то же время Мадлен действительно не похожа на других. Трудно сказать, в чем тут дело, но бывает, сексуальность прямо-таки сочится у нее изо всех пор. И взгляд… Даже на меня подействовало. — Она начала массировать ему икры. — Если бы не этот взгляд, ее можно было бы упрекнуть в вульгарности. Вообще-то она и впрямь вульгарна, но мы над этим работаем. Я еще не решила, переделывать ли ее выговор: деревня деревней! Конечно, это не имело бы значения, обладай она хоть капелькой ума. Но, на ее несчастье, — и к счастью для меня — этого нет и в помине.
— Почему «к счастью для тебя», cara?
— Мадлен платит нам, чтобы мы вознесли ее на вершину славы! Она бы и так прославилась, но деньги упрощают дело. Не так-то просто — убедить редакторов эротических журналов в последнюю минуту заменить разворот или обложку — но деньги Мадлен окупятся сторицей. Рой полагает, если все хорошенько рассчитать, к лету — самое позднее к концу этого года — Мадлен будет пользоваться мировой славой.
Серджио перестал рисовать и откинул голову, любуясь своей работой.
— Для тебя это будет большим достижением. Я прав?
— Да.
Карандаш снова забегал по листу бумаги. Дейдра зевнула.
— Вот кого я не до конца раскусила, так это ее возлюбленного. Мы навели справки — хотели установить происхождение богатства Мадлен, — и оказалось, что я его знаю. Вернее, мои родные знали его родных лет пятнадцать — двадцать назад. Если не ошибаюсь, имел место какой-то скандал из-за гибели его родителей, но благодаря деньгам его быстро замяли. Не помню, в чем там было дело. Так или иначе, в юном возрасте он унаследовал огромное состояние, включая то, что оставила тетка. Теперь он стоит несколько миллионов. И вот что интересно: он не тратит эти деньги — только на поддержание поместий. И все — даже проценты не берет. Так что нельзя сказать, будто он ее содержит. Скорее наоборот. Он писатель.
— Недурно для ее имиджа.
— Да, если бы он печатался. Я поручила это Рою. Мы ухитрились вставить их обоих в колонку светской хроники, и, откровенно говоря, я жду, что он произведет не меньший фурор, чем сама Мадлен. Если бы я была на десять лет моложе и не любила тебя, Пол О’Коннелл мог бы заставить мой пульс биться чаще.
Рука Серджио дрогнула; он смазал лик Мадонны.
— Как, ты сказала, его зовут?
Дейдра перевернулась на живот и весело заболтала ногами в воздухе.
— Пол О’Коннелл. А что? Только не говори, что ревнуешь: все равно не поверю.
Из-за опущенных век она не видела глаз Серджио, но обратила внимание, что у него дрожат руки.
— Серджио?
Наконец он поднял лицо — не лицо, а красивую маску. Глаза помутились. Из него как будто ушла жизнь.
— Серджио! — выдохнула она, чувствуя, как по спине побежали мурашки.
Он встал с кровати; Дейдра на расстоянии ощутила, как напряжено его тело.
— Пойду приму душ, а потом прогуляемся по солнышку.
— Серджио!
Почувствовав ее тревогу, он как будто смягчился. Зловещая аура начала таять.
— Тебя огорчает моя ревность? Да, я ревнив, но, конечно, не имею на это никакого права. Ты так соблазнительна с распущенными волосами, так желанна! Похожа на Пандору Росетти. Такой я представляю тебя в разлуке.
Дейдра протянула к нему руки; ей стало легче дышать. Давно уже Серджио не представал перед ней таким непостижимым. Шестое чувство подсказало ей, что нельзя ни о чем спрашивать. Она расслабилась в его объятиях.
Они пробыли вместе три дня, больше ни разу не упомянув о Мадлен и Поле — вплоть до того момента, когда он привез ее на вокзал. Отойдя от кассы, Дейдра не выдержала:
— Серджио, ты знаешь Пола О’Коннелла?
— Кого?
— Пола, возлюбленного Мадлен.
— Откуда, cara?
— Не знаю. Просто на тебя так подействовало его имя. В этом было что-то странное.
— Да? Не помню. Ты же знаешь нас, художников. Все мы со странностями.
— Да.
Она радостно ответила на его поцелуй. И только в поезде, мчавшем ее в аэропорт в Пизе, отдала себе отчет в том, что Серджио не подтвердил и не опроверг прямо, что знает Пола.
— Какая тебе разница? — спросил Рой, с которым она поделилась своими сомнениями.
— Не знаю. Просто меня поразила его реакция.
— Какая именно?
— Трудно сказать… Понимаешь… на какую-то долю секунды мне стало страшно.
— Ради Бога, Дейдра, перестань драматизировать!
— В нем появилось что-то потустороннее… как будто он умер и осталась одна оболочка.
Рой разразился хохотом. Досадливо кривя губы, Дейдра стала просматривать стопку фотографий.
— Все ясно! — весело произнес Рой. — Пол О’Коннелл — двойник Серджио Рамбальди. Хороша версия?
— Не смеши. Кстати, ты знаком с Полом — что он из себя представляет?
— Нормальный парень. Когда рядом нет Мадлен, корчит из себя интеллектуала. Но это не самый страшный недостаток.
— Ох уж этот Дарио, — пробормотала Дейдра. — Снимки вполне техничны, но ему не удалось уловить взгляд.
— Удалось, — возразил, входя в комнату, фотограф и протянул ей другой конверт. — Взгляни на это.
Дейдра взглянула, и у нее поднялось настроение.
— Черт! Как это у нее получается? — Она отложила фотографии в сторону. — Еще немного — и я стану умолять тебя швырнуть меня на диван и дать волю животным инстинктам.
— Всегда готов. Но вернемся к Полу. Я связался с тем твоим приятелем, Филиппом Хавзом. Он хочет встретиться с обоими — Полом и Мадлен. Посмотрим, что он скажет.
— «Посмотрим, что он скажет»! Разве ты не предложил ему…
— Предложил. И он взял, так что считай, что у Пола уже есть литературный агент. Кому ты звонишь?
— Мадлен. Хочу предупредить, что в четверг у нее съемка для «Сан».
— Ее уже предупредили.
— Значит, скажу о своем приезде.
— Заодно спроси Пола, знаком ли он с Серджио.
— Зачем?
— Не ты ли пять минут назад умирала от любопытства?
— Я? — Дейдра передернула плечами. — Ну так я не умерла. Даже если они знакомы — какая разница?
У Роя отвисла челюсть.
— Ох уж мне эти женщины!
С тех пор как Дейдра Крэбб взяла Мадлен под свое крылышко, Мадлен с Полом чуть ли не каждый вечер кутили напропалую. Ужинали в шикарных ресторанах, танцевали в клубах для избранных, до зари щекотали себе нервы азартными играми. Вокруг них вечно увивались фотографы; плиссированная юбка и гольфы Мадлен вызывали ажиотаж. Один фотограф поймал ее своим объективом, когда взметнувшийся подол юбки открыл взору узенькую полоску вместо трусиков. А снимки, запечатлевшие, как она танцует с членом королевской семьи, мгновенно появились во всех бульварных листках. Благодаря связям Роя и Дарио имя Мадлен замелькало в колонках светской хроники.
— Это я! Я! — визжала она, развернув газету. — Что ты об этом думаешь, Пол? Я хорошо вышла? Нет, мне больше понравилось во вчерашнем номере — волосы выглядели эффектнее. Смотри — ты тоже здесь! Где это нас засекли? Наверное, когда мы выходили из ресторана… как он назывался? Ага… вот та пара, что пригласила нас… куда они нас пригласили? Пол!
И ему приходилось, оставив машинку, рассматривать снимки, говорить комплименты, целовать ее, а потом возвращаться к работе.
Мадлен упивалась своей новой жизнью. Ей было некогда вспоминать Бристоль, Мэриан или тетю Селию: они принадлежали далекому прошлому. В те редкие моменты, когда в ней просыпалась совесть, Мадлен загоняла эти образы в дальние уголки памяти и шла к зеркалу. Там она тренировалась: улыбалась, хмурилась, надувала губки, ела, а однажды даже поплакала. Это было после того, как Пол вытащил ее из ночного клуба и отхлестал по щекам за то, что она позволила рок-звезде, дружку Роя, себя лапать. Столь резкое проявление ревности до того возбудило Мадлен, что она чуть не отдалась ему прямо в такси. А дома с удивлением обнаружила, что Пол еще сердится.
— Ты ведешь себя как шлюха! — рычал он. — А знаешь, почему? Потому что ты и есть шлюха. Мэриан ни за что так себя не опозорила бы!
Мадлен опешила. Атака была так внезапна и груба, что ей только и оставалось, что хлопать ресницами. Она-то думала, что они довершат начатое в такси! Но Пол швырнул на тумбочку ключ и велел ей убираться, пока он не врезал ей еще раз. Она пошла в ванную и стала отрабатывать перед зеркалом эффектный плач — не забывая обдумывать план мести. Он еще поваляется у нее в ногах!
Но, пробыв в ванной более получаса, она забеспокоилась: Пол не спешил пресмыкаться. Мадлен отперла дверь — он по-прежнему ничего не предпринимал. Она испугалась, что он ушел, и прокралась в спальню. Пол сидел на кровати.
— Пол?
Он протянул ей одну руку. Она ухватилась за нее и, пав на колени, стала покрывать поцелуями.
— Прости, Пол! Я не имела права так поступать. Я не подумала.
Он вырвал руку и посадил Мадлен на колени.
— Это я не имел права. Но я так дико ревновал, просто ничего не мог с собой поделать. — Зажав ее лицо ладонями, он впился ей в губы жгучим поцелуем. — Пусть эти недоноски пялятся на тебя, Мадлен, но, ради Бога, не позволяй им до себя дотрагиваться!