Ее смущала не какая-то реплика Серджио Рамбальди — в этом она была абсолютно уверена. Нет, проблему представлял сам Серджио Рамбальди. Как описать человека, наделенного таким магнетизмом, таким могуществом, таким… Точные слова ускользали от Мэриан, но если она не справится, как же Мэтью найдет подходящего исполнителя? Да и существует ли такой актер? На свете не может быть двух таких личностей, как Серджио Рамбальди. Ей почему-то вспомнился Пол. Да, эти двое чем-то похожи, только Пол — блондин, да и не актер…
В листве прошелестел легкий ветерок; Мэриан вернулась к машинке и едва коснулась клавиш, как на бумагу сами собой полились точные слова и образы. Она настолько увлеклась, что не заметила, как на крышу потянулись обитатели пансиона — пропустить по маленькой перед ужином. Официант принес лампу. Мэриан продолжала работать. И только после полуночи, убрав машинку в футляр, заглянула к Бронвен: не хочет ли она сандвич? Конечно, если на кухне еще что-нибудь осталось…
— Ты говорила со Стефани? — спросила Бронвен при виде соломенной шляпы, которую Мэриан так и забыла снять.
— Нет. Я работала на крыше. Как ты себя чувствуешь?
— Впору умереть. А ты как — в порядке?
— В полном. Вызвать врача?
— Само пройдет. Но у меня к тебе просьба.
— Какая?
— Прежде всего закрой окно. Чем только местные жители могут заниматься в такое время суток? Грохот — как в час пик у нас в Лондоне, на Пиккадилли. Завтра, если я еще буду не в форме, погуляй по городу, поснимай для Мэтью виды Флоренции. И эти личные дела, о которых говорил Серджио…
Она смолкла, изнуренная столь пространным монологом.
— У меня идея получше, — сказала Мэриан, отходя от окна. — Поспи, а завтра, если будешь лучше себя чувствовать, махнем в горы. Там прохладнее и гораздо спокойнее. А когда придешь в норму, вернемся во Флоренцию.
— Ты гений! — пробормотала Бронвен. — Горный воздух… рай земной!
Утром такси увезло их. В Нью-Йорке в это время была полночь, а так как они не знали, где остановятся, Мэриан не стала звонить Стефани.
Такси мчалось по главному шоссе в направлении Лукки. Бронвен изнемогала в углу на заднем сиденье — дрожа, исходя потом и проклиная резкую перемену погоды. День был серый, ненастный, а потом и вовсе разразилась гроза.
— Окаянная страна, — брюзжала Бронвен. — Сначала поджаривает меня на сковородке, а потом решает на меня помочиться. Хочу домой!
Глядя в окно, Мэриан пыталась представить себе, как выглядят эти живописные холмы, оливковые рощи и виноградники в солнечных лучах.
Шум дождя и монотонное гудение двигателя убаюкали обеих. Когда Мэриан проснулась, они подъезжали к Лукке. Сообразив, что, если ненастье продержится несколько дней, им понадобится что-нибудь для защиты от дождя, Мэриан попросила водителя завернуть в город — купить зонтики и резиновые сапоги. На площади Наполеона Бронвен выказала признаки жизни, даже нашла в себе силы съехидничать по поводу ее несокрушимого здравого смысла.
— Вам нужно Питторе? — спросил водитель, когда они снова выехали на автостраду.
— Si, — ответила Мэриан, исчерпывая этим словом все свои познания в итальянском языке.
Таксист кивнул и через несколько минут, не снижая скорости, свернул на круто уходящую вверх проселочную дорогу. В это время с небес обрушился настоящий ливень; было невозможно что-либо разглядеть.
— Значит, Питторе? — уточнил шофер.
— Si.
— Вы когда-нибудь бывать Питторе?
— Нет.
— Остаться на ночь?
«Если не разобьемся», — подумала Мэриан и ахнула, когда водитель, отпустив руль, воздел руки кверху в типичном итальянском жесте то ли удивления, то ли отчаяния. Вслух она спросила:
— Там есть отель?
— Si, si. Piccolo albergo[9].
— Слава Богу! — воскликнула Мэриан, догадавшись, что значит albergo.
— Не надо остановиться в albergo, — как показалось Мэриан, с вопросительной интонацией произнес шофер.
— Да, да. Там-то мы и остановимся. Если найдутся свободные комнаты.
— Нет. Не остановиться в albergo. Остановиться в Камайоре. В городе.
— Почему?
— Ночью Питторе плохо.
— Простите?
— Крики. Вы слышите крики. Девушка.
— Какая девушка?
— Американка. Ночью. Кричать.
Мэриан уставилась на отражение его лица в зеркале.
— Она здесь, в Питторе?
— Si.
— И никто не приходит на помощь?
Он ответил по-итальянски, а потом по-английски:
— Может быть, она мертвая.
— Но если она кричит…
— Привидение.
— О Господи!
Мэриан словно вылили за шиворот ведро ледяной воды. Однако она тут же вспомнила страсть итальянцев к преувеличениям и решила, что это местное поверье. Или легенда, сочиненная туристами, которые побывали в деревне после исчезновения Оливии.
— Поедем Камайоре? — спросил водитель.
— Нет. Паэзетто ди Питторе, пожалуйста, — ответила Мэриан и чуть сама не вскрикнула, когда машина шарахнулась от несущегося на полной скорости встречного мотоциклиста. Проснулась Бронвен. Мэриан передала ей разговор с таксистом.
— Надеюсь, дорогуша, он все это выдумал. Это место и без чьих-то загадочных воплей выглядит жутковато. Как думаешь, это уже Питторе — вон там, среди деревьев?
— Si, Pittore, — подтвердил итальянец.
— Слава Богу. Если я в ближайшее время не попаду в туалет, может случиться беда.
Селение оказалось большим, чем предполагала Мэриан, хотя число коттеджей, разбросанных на горных склонах по обе стороны от узкой булыжной мостовой, едва ли превышало три десятка. Мэриан что-то смущало — и наконец она поняла, что именно. Кругом не было ни души. Закрытые ставни домов рождали ощущение, будто жители наблюдают за улицей в щелки. Такси затормозило перед кафе. Мэриан выбралась наружу.
— Схожу узнаю, есть ли свободные комнаты.
Укрываясь купленным в Лукке зонтиком, Мэриан подбежала к парадной двери, но та оказалась на замке. Обернувшись, она развела руками, но увидела, что Бронвен показывает куда-то вбок. Мэриан завернула за угол и, поднявшись на террасу, обнаружила другую дверь — к счастью, открытую.
Напротив нее, подле большого камина, сложенного из серого камня, сидела пожилая женщина в черной шерстяной шали и с четками на коленях. Она подняла голову и, увидев Мэриан, расплылась в улыбке.
— Buon giorno, signora. Desidera bere qualche cosa?[10]
Мэриан развела руками.
— Я не говорю по-итальянски.
Женщина насторожилась.
— Америка?
— Нет, я англичанка.
— Англичанка, — с облегчением повторила хозяйка. — Хотите кофе?
— Вообще-то нам нужны свободные комнаты. Гостиница. Albergo.
— Si, у меня есть комнаты. Сколько?
— Две. Дня на четыре.
Женщина кивнула.
— Четыре дня — очень хорошо. Меня зовут синьора Джакоми. Я позвать мужа, он относить вещи.
Поблагодарив, Мэриан вернулась к машине.
— Выгружаемся.
Она расплатилась с водителем. Тот, очевидно, был недоволен тем, что ему не удалось нагнать на них страху.
Синьора Джакоми провела Бронвен через обеденный зал и дальше, по лестнице, в тесную комнатенку в задней части дома. Там пахло нафталином, зато было очень чисто; полевые цветы на тумбочке создавали ощущение уюта.
— Вам плохо? Я о вас позаботиться, но сначала нужно отдохнуть. — Старуха повернулась к вошедшей следом Мэриан. — Ваша комната рядом.
— Спасибо.
— Приходите в час обедать с моей семьей, si? Мы подавать рубец. В Англия нет рубец?
Мэриан улыбнулась.
— Нет, рубец у нас не подают, но мы с удовольствием составим вам компанию. Большое спасибо. Не знаю только, сможет ли Бронвен…
— Я делать специальное блюдо для ваша подруга. Она быстро выздоравливать. Я имею хорошая мазь.
После ее ухода Мэриан прилегла на кровать и несколько минут лежала неподвижно, вслушиваясь в шум дождя за стеной. Ветер усилился. Мэриан чуть не уснула. Но тут в дверь постучали, и синьора Джакоми позвала ее обедать.
Спустившись в зал, Мэриан немало удивилась, застав там Бронвен. Та сидела у специально затопленного камина, кутаясь в одеяло, и наслаждалась горячей похлебкой.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Хорошо, что мы сбежали из Флоренции. Поешь супу, Мэриан. Не знаю, из чего он приготовлен, но вкус отменный.
— Суп только для больных, — уточнила хозяйка, входя в комнату с горячим рубцом на подносе. — А это для вас.
Появился ее муж в сопровождении хмурого человека с изможденным лицом и в рабочей одежде — наверное, только что возился на винограднике, — и симпатичной молодой женщины. Синьора Джакоми представила их как своего сына и невестку.
Рубец и впрямь оказался очень вкусным, и Мэриан с удовольствием сообщила об этом синьоре. Не оставляя своего места у камина, Бронвен поддерживала разговор, и это было очень кстати, потому что она хорошо владела итальянским, а кроме синьоры Джакоми, никто из членов семьи не говорил по-английски. Имя Оливии ни разу не было произнесено, как будто девушки заключили между собой негласный договор. Это был слишком деликатный вопрос, чтобы касаться его походя, в день приезда.
После обеда Бронвен уединилась в своей комнате, а Мэриан отправилась на поиски телефона. Единственный аппарат в коридоре оказался неисправным.
— Вам нужно позвонить? — догадалась синьора Джакоми.
Заранее отдавая себе отчет в невыполнимости такой просьбы, Мэриан извиняющимся тоном пробормотала, что хотела бы поговорить с одним человеком в Нью-Йорке.
Лицо хозяйки словно окаменело.
— В Нью-Йорке? Разве вы не из Англии?
— Да, но… — Мэриан лихорадочно соображала, как бы получше объяснить, но ничего не приходило в голову. Наконец она выдумала, будто ее сестра находится в командировке в Америке и она обещала сообщить, когда возвращается в Англию.
Очевидно, синьору удовлетворило ее объяснение: она с прежним добродушием предложила Мэриан следовать за ней.