Все, что найдут бойцы, будет иметь как минимум негуманные габариты. Ведь им обломятся не россыпи, а всякий антиквариат и прочая утварь или оружие. И куда это грузить? На баржу? Ладно, а дальше? Придет баржа в порт, а там архангелы: мордами в палубу, клешни на затылок, хабар под конфискацию!
В общем, затея была глупая. Нет, Таран не осуждал Лектора, боже упаси! Ведь не его была придумка. Таран был не согласен с братвой. Но как это сказать? Никак. Только остаться и получить свой куш без всех этих донных телодвижений. Позиция, конечно, хитрожопая, но, пока никто из братков ее не просек — вполне нормальная. Ну и пусть подтрунивают над липовой клаустрофобией Тарана. Когда окажется, что Таран выиграл, уже он будет подтрунивать, а эти станут с тоской взирать на своих трофейных Рембрандтов и подсвечники семнадцатого века и тихо материться.
В рубке было на удивление тихо. Когда Таран собирался на совещание, бойцы шумели (за исключением Ботана, который молча сидел за пультом еще с момента захвата платформы), обсуждая несправедливость, которая обрушилась на их буйные головы не хуже водопада, что перекрывал всю видимость. Теперь все умолкли. Смирились, что ли?
Таран вошел в рубку и осмотрелся. Ботан сидел, как прежде, за пультом, вдохновенно пялясь на какие-то заумные графики в главном экране. На сонарах и управлении автоматическими пулеметными колонками нес вахту Цой. Куда пропали еще четверо, было непонятно.
— Я не понял! — Таран встал посреди рубки подбоченившись. — Че за бардак?! Где братва?!
— Внизу, на первой палубе. — Ботан поднял взгляд на командира поверх очков. — Там появился посторонний, они пошли его ловить.
— Всей толпой? — Таран покачал головой. — Вот бараны! Поймали хотя бы?
— Нет, — Ботан указал на экран. — Он в воду упал. Застрелили, наверное. Поднимаются, скоро сам спросишь.
— Не, а чего надо было делать? — донеслось из коридора. — По головке погладить?! Вот я и шмальнул!
На пороге рубки появились трое бойцов. Все были крайне возбуждены, но смотрели на Тарана не победно, а чуть виновато. Причина была ясна. Уходили четверо — вернулись трое.
— Бар-раны, — проронил командир.
Бойцы не возразили. Они вообще повели себя странно. Хаотично задергались, словно в припадке, и повалились на пол. Но не в ноги Тарану, чтобы вымолить прощение, а просто рухнули. Замертво.
Таран рефлекторно пригнулся и схватился за автомат, но это было неправильное решение. Следовало для начала отпрыгнуть в сторону, чтобы убраться из просвета двери, а уж после хвататься за оружие. И эта ошибка стоила Тарану очень дорого. Новая очередь из бесшумного оружия отбросила командира охраны к дальней стене, как раз на Цоя.
Третьей очередью неизвестный стрелок прошил Ботана. Жив остался только Цой. Он с поднятыми руками выбрался из-под тела Тара на и на коленях выполз на середину каюты:
— Сдаюсь!
— Где экипаж баржи? — спросил стрелок.
— Вниз повели, — Цой указал на экран. — Рабочие руки будут. Все вниз ушли! Вот только что лифты на дно пошли. Только мы наверху остались. Я сотрудничаю со следствием, зачтется?
— Ты меня с кем-то путаешь. — Стрелок влепил ему пулю в лоб и сдал назад в коридор…
…Хирург мог поклясться мамой, что услышал подозрительные звуки, очень похожие на стрельбу из специального оружия. Ровно за секунду до того, как двери лифта закрылись, серия хлопков прозвучала где-то наверху, в районе рубки. Но Лектор не захотел слушать Хирурга. Минутой раньше трескотня «калашей» доносилась с нижней палубы, там возник какой-то шу*censored*, и бойцы Тарана начали палить из всех стволов, поэтому Лектор свалил происшествия в кучу и списал стрельбу наверху на отголоски стрельбы внизу. От факта, что внизу трещали «калаши», а наверху сандалили из специального оружия вроде «Вала», Лектор отмахнулся. Оно и понятно, ему было не до того, операция входила в решающую фазу.
— И ты расслабься, — посоветовал Хирургу Дышлюк. — Как ты вообще расслышал выстрелы из бесшумного оружия?
— Это в компьютерных стрелялках, вроде «Сталкера», оно бесшумное, — Хирург хмыкнул. — А в жизни не бывает по-настоящему бесшумного оружия. Щелчок курка, хлопок выстрела, лязг затворной рамы, звон гильзы… Это что, не звуки? Понятно, что, если в помещении садануть из охотничьего ружья, бам-м, будет погромче. Словно кувалдой по чугунной ванне. Но и хлопушки слыхать, если знаешь, что слушать.
— Вернуться не получится, по-любому. — Дышлюк пожал плечами. — Будем надеяться, Таран справится.
— С обороной периметра система и без него справится. А вот если диверсанты… — Хирург задумчиво уставился в стенку и невольно погладил рукоятку ножа. — Был у меня в Сомали один крендель… мог целый гарнизон за ночь вырезать. Бесшумно ходил, как тень, а убивал… Нас команда наемников зажала, так он в полночь один ушел, без оружия, с двумя ножами только, и к утру мы свободно из ловушки умотали. Всех положил, без шума и пыли, ни один даже не пикнул. Я когда Лектора встретил, думал, грешным делом, это он и есть, только постаревший. Но нет. У того другие понятия были. Совсем другие.
— Ты чего в Сомали-то делал?
— А? — Хирург очнулся, покосился на Дышлюка и отвел взгляд. — А-а… ну-у… типа инструктора там. Короче, давняя история, забытая.
— Пиратов тренировал? — Дышлюк усмехнулся. — Ладно, твои дела.
Лифт остановился на донном уровне, и все разговоры и беспокойства за обстановку на платформе остались в прошлом, так же как те давние сомалийские дела Хирурга. Авангард во главе с Дышлюком высыпал из лифта и рассредоточился, взяв на прицел видимое пространство. Никакого сопротивления и ли хотя бы помех бойцы не встретили. Пространство перед лифтовой площадкой и обозримая часть Знаменки были пусты, как брошенная декорация после съемок фильма.
Неторопливо вышедший на площадку Лектор проследил за выгрузкой из лифтов остальных бойцов, деловито раздал команды и указал направления, а Хирург распределил по цепи «рабов».
Всего, без капитана Бисерова, матросов было шесть душ. Капитана оставил при себе Лектор. Дышлюк взял в рабы пилота Щербинина, а Хирургу достался самый странный из матросов, какой-то «потерянный» и слабо вменяемый, но физически крепкий. Как его зовут, никто из экипажа не знал, поскольку матрос, на свою беду, записался в команду Бисерова буквально за полчаса до появления отряда Дышлюка на барже. Такая вот непруха. Бисеров называл его то Кастором, то Каспером. Хирург решил использовать последний вариант.
— Это тебе, горемычный. — Хирург вручил пленнику большой рюкзак. — Будешь таскать за мной, а когда наполнится, отнесешь сюда. Задача понятна? Слышишь меня, терпила? Задача понятна, спрашиваю?!
Хирург хлопнул раба по шее. Другой от такого удара рухнул бы на колени, а этот устоял. И впрямь оказался крепким бродяга. Пленник поднял на хозяина мутный взгляд, но ничего не ответил.
— Будем считать, понял, — Хирург вздохнул. — Вот по жизни у меня эта тема. В Африке немтыри черножопые кругом были, ни слова по-русски, тут опять… везет мне на убогих.
По цепи уже прокатилась команда «Вперед!», а Хирург только удосужился осмотреться. Местность была ему знакома по прежней жизни, разве что в те времена Знаменка была почище, здание Минобороны выглядело получше, и освещалось все это не десятками светящихся шаров, которые плавали, как воздушные медузы, на разной высоте, а солнцем или уличными фонарями. Но в целом местность осталась узнаваемой.
Хирург обернулся. Все правильно, позади развилка, а дальше, за черной стеной купола — Арбатская площадь. Впереди… по левую руку сгнившая зелень сквера с памятником Фрунзе, а справа бывшие жилые дома. Увидеть все это снова Хирург и не надеялся, но никаких особых эмоций встреча с утонувшим в Лете прошлым у него не вызвала. Только практический интерес.
— Здесь ловить нечего, — проронил Хирург. — Разве что дальше, в бизнес-центре. Плесенью воняет, чуешь?
Раб не ответил. Вообще не отреагировал.
— Топай, Каспер.
Хирург толкнул пленника в спину. Матрос послушно двинулся вперед, но почти сразу поскользнулся в грязи и упал. Пока он поднимался, пока отряхивал, а точнее, размазывал, по штанам налипшие комья грязи, цепь ушла достаточно далеко и некоторые группы бойцов успели нырнуть в подворотни. Хирург с досадой крякнул, ухватил пленника за ворот и снова подтолкнул вперед:
— Топай, сказано! И под ноги смотри, каракатица!
Пленник виновато потупился и кивнул. Очнулся, наконец! Надолго ли?
Хирург решил воспользоваться просветлением в мозгах у раба и объяснить ему, наконец, политику партии. Он ткнул кулаком Касперу под ребра, предваряя инструктаж, а затем выдал вводную:
— Слушай, коли очнулся, фраер. Тема такая…
Хирург прервал инструктаж на полуслове, поскольку пленник неожиданно исчез. Вот прямо так. Стоял рядом, и вдруг — раз! — и нет его. Будь Хирург менее опытным бойцом, он начал бы удивленно вертеть головой, но как раз опыта ему было не занимать. Поэтому Хирург первым делом ушел в сторону, словно от удара, и принял боевую стойку. Впрочем, это не помогло, первый удар он пропустил.
Пленник атаковал сзади. Подпрыгнул и обрушился сверху, вкладывая в удар локтем всю силу и вес тела. Попади он чуть точнее, Хирург свалился бы без сознания, и это в лучшем случае. Но первый удар очень редко получается убойным, так получилось и сейчас. Хирург поплыл, рухнул на колени, но не отключился. Пленник тут же ударил снова, но теперь промазал, как говорится, на целый километр. Хирург успел резко податься в сторону и перекатиться. А в процессе выполнения этих гимнастических упражнений он умудрился еще и приготовить к бою оружие.
Но противника это не испугало. Он атаковал ногами, заставил Хирурга отвести ствол в сторону, а затем нырнул на ближнюю дистанцию, где автомат был бесполезен и даже мешал. Однако Хирург не растерялся и зажал противника в борцовский захват, как в тиски. Обычно от таких «объятий» у врагов трещали ребра, но пленник выдержал.
В следующий миг он крепко боднул Хирурга в нос. Когда бандит ослабил хватку, пленник скользнул вниз и врезал кулаком Хирургу между ног. Этот удар, мягко говоря, обескуражил бандита. Он шагнул назад, отмахнулся автоматом и попытался снова поймать врага на прицел. А чтобы пленник не повторил финт, вновь сократив дистанцию, Хирург решил прицелиться от бедра.