– Далеко мы ушли? – спросила Девлин.
– Это я и пытаюсь вычислить. – Шарп наконец отыскала тонкие линии, пересекавшие голубую полоску на карте, – они обозначали водопады. – Похоже, мы прошли примерно… три мили.
– Смотрите! – прошептала девочка.
Пара оленей-карибу осторожно пробиралась к нижнему водопаду, каждые несколько шагов останавливаясь, чтобы осмотреться и прислушаться.
Они двинулись дальше. Ручей сузился, и его русло стало каменистым и более крутым. Теперь на нем было больше каскадов и меньше ровных участков.
Девлин шагала впереди. Неожиданно она остановилась, промолвив:
– Слушайте!
Уилл слышал лишь журчание воды.
– Деви, я не… – начал было он и тут осознал, что действительно слышит звук мотора или, возможно, двух моторов, едва различимый за плеском падающей с уступа воды. Здесь, посреди аляскинской глуши.
– Это то, о чем я думаю? – спросила Кейлин.
Звук двигателей становился громче. Самих самолетов не было видно за густыми ветками елей, но они прошли словно бы прямо над головами путешественников – а потом рев моторов затих вдали, и после него громкий плеск водопада показался еле различимым шорохом.
– Вряд ли один из них – самолет Бака, – сказал Уилл.
– Я тоже так думаю, – согласилась Шарп.
– Может быть, какой-то из них и прилетал вчера за тобой, Кейлин, – предположила Девлин.
– Мы их даже рассмотреть не смогли, – вздохнула Шарп.
Постепенно темнело, становилось холоднее, и морось, оседавшая на ворсинках черной флисовой куртки Инниса, превращалась в крупинки льда.
– Наверное, надо начинать искать место для лагеря, – сказал он.
Прошел еще час, прежде чем они набрели на достаточно ровную и широкую прогалину, чтобы на ней можно было поставить палатку. Они поднялись более чем на тысячу футов над уровнем внешнего озера, и даже лес здесь был другой – ели стали низкими и редкими, кустарник приобрел ярко-красный цвет.
– Давайте станем здесь лагерем на ночь, – предложил Уилл. – Отличная поляна, и к ручью близко.
Они нашли свой «походный дом» в рюкзаке Девлин – просторную четырехместную всесезонную палатку куполообразной формы. Иннис уже много лет не занимался установкой палаток, а Кейлин так и вовсе никогда этого не делала, так что им понадобилось добрых полчаса, чтобы собрать из отдельных частей дуги каркаса и просунуть их в соответствующие кармашки, и еще пятнадцать минут, чтобы закрепить растяжки и натянуть тент. Когда наконец палатка была установлена, они закинули внутрь рюкзаки и спальники и забрались туда сами, чтобы укрыться от надвигающейся непогоды.
– Скоро стемнеет, – напомнил Уилл. – Хотел бы я похвастаться тем, что я опытный турист и могу мгновенно разжечь костер, но когда все дерево вокруг мокрое, у меня это вряд ли получится.
– Просто разожги газовую плитку, и я назову тебя героем, – сказала Шарп.
Пока Кейлин с Деви надували термоизолирующие матрасы и раскатывали спальные мешки, Иннис устроил кухню под открытым небом. Он смутно помнил, что пилот советовал им заниматься готовкой подальше от палатки, и поэтому отошел ярдов на пятьдесят, где из земли торчало несколько валунов.
По краям луга сгустились клубы тумана, которые медленно проплывали между стволами елей и тополей. Уилл прикидывал, где бы установить походную плитку, и думал о предыдущей ночи с Кейлин. Между ними не возникло отчуждения, которого он опасался. Может быть, попозже вечером им нужно будет пройтись и поговорить о том, что случилось, – о том поцелуе и явном притяжении, которое они оба чувствовали друг к другу.
К тому времени, как Девлин и Кейлин подошли к импровизированной кухне, на синем пропановом огне уже закипал котелок с водой – на поверхность всплывали пузырьки, в воздухе курился пар…
Все трое выпили горячего шоколада, а разведенная кипятком сублимированная еда из пакетов оказалась неожиданно вкусной. Они все еще стояли на поляне, когда начал падать снег – крупные хлопья опускались с неба и таяли на камнях и стволах деревьев.
Никто не сказал ни слова. Было холодно, сыро и почти темно. Когда все трое направились обратно к палатке, под ногами хрустел иней и от их дыхания в воздухе клубился пар.
– Хреново, – пробормотала Девлин.
Глава 38
Трое путешественников сидели, закутавшись в спальные мешки. В тусклом свете фонарика, который Уилл подвесил к карабину, пришитому к потолку палатки, они с трудом могли различить лица друг друга.
Кейлин держала карту под самым фонариком.
– Кажется, я поняла, где мы, – сообщила она наконец. – Вот здесь линии рельефа некоторое время после водопада тянутся близко одна к другой, а потом снова расходятся. Если это так, то мы примерно в полумиле от внутреннего озера.
– Мы сегодня немало прошли, верно? – спросила Девлин.
– Несомненно. И ты держалась отлично.
– Наверное, нужно провести терапевтические процедуры, – напомнил Уилл. – Пребывание на такой высоте может плохо сказаться на твоих легких.
Девочка вздохнула, вылезла из спальника и улеглась ничком на свой надувной матрас.
Когда отец опустился рядом с ней на колени, Кейлин спросила:
– А можно это сделаю я?
– Ну, полагаю, можно, если Деви не против.
– Я не против, – отозвалась Девлин.
– Хорошо, покажи мне, как это делается.
Уилл расстегнул полог палатки и высунулся наружу. В луче фонарика танцевал снег, и на земле уже лежал слой толщиной в пару дюймов. Мужчина нырнул обратно в палатку и застегнул молнию. Кейлин и Девлин были заняты финальным матчем трехэтапной игры в «камень-ножницы-бумага», и Иннису предстояло сразиться с победительницей.
– Ладно, Деви, – сказал он, – все идет к тому, что…
Из темноты за пределами палатки донесся вой на высокой ноте – долгий, печальный и прекрасный.
Девочка оторвалась от игры.
– Это был волк, папа?
– Думаю, да.
– Это самый одинокий звук, который я когда-либо слышала.
Девлин лежала в своем спальном мешке между Кейлин и отцом. Фонарик выключили, и в палатке стало темно и совсем тихо, не считая шороха снежинок, ложащихся на ее стены.
– Папа? – позвала девочка.
– Да, солнышко?
– Кейлин?
– Что?
– Просто хотела проверить, спите ли вы оба.
– Нет, но это ненадолго, – сказал Уилл. – Что случилось? Тебе страшно?
– Нет. Ну, немного.
– Мы не позволим, чтобы с тобой что-то случилось, понимаешь? – Кейлин поцеловала девочку в щеку. Тепло этого прикосновения и заботливость в голосе женщины воскресили в памяти Девлин ощущения давнего счастья – когда мать еще была рядом.
Деви проснулась от знакомого тихого похрапывания отца. Одной рукой он обнимал ее во сне, и Кейлин, лежавшая с другой стороны, тоже ее обнимала. Было непроглядно темно, ни малейшего проблеска света. Девочка подумала о том волке, что выл вечером: спит он сейчас в теплом логове или по-прежнему рыщет где-то в заснеженном лесу? Она надеялась, что ему не одиноко.
Нос у нее замерз, но спальный мешок отлично согревал остальные части тела. Даже пальцам ног было тепло. Деви пошевелила ими, закрыла глаза и снова быстро уснула.
Девлин открыла глаза и осознала, что по-прежнему лежит в палатке, в теплом спальнике. Разбудил ее шепот, и через мгновение она узнала голос Кейлин.
Девочка села. Было не так темно, как прежде, и она подумала, что, наверное, уже светает, пока не заметила отблеск света на спальнике отца.
– Что случилось? – спросила она.
– Ничего, мне просто надо выйти по нужде, – ответила Шарп. – Уилл, я не могу найти свои ботинки.
Иннис посветил фонариком в угол палатки, и луч света выхватил из темноты пару грязных туристских ботинок, взятых напрокат у Бака. Кейлин обулась, зашнуровала ботинки, а потом послышался звук расстегиваемой молнии.
– Тебе не нужно тоже выйти, Дев? – спросил Иннис у дочери.
– Нет.
В палатку ворвалась струя морозного воздуха.
Шарп взяла у Уилла фонарик, вылезла наружу и застегнула за собой вход в палатку. Девлин слышала, как женщина пробормотала:
– Ну и снега же здесь навалило!
Потом послышались удаляющиеся шаги – приглушенный равномерный скрип снега под ботинками. Когда вновь наступила тишина, девочка опять легла и закрыла глаза.
Она проснулась некоторое время спустя от шороха внутри палатки и спросила:
– Что происходит?
Ее ослепил луч налобного фонарика, и когда глаза привыкли к свету, девочка увидела, что отец зашнуровывает свои ботинки. Деви оглянулась на пустой спальный мешок слева, после чего снова перевела взгляд на отца и поинтересовалась:
– А где Кейлин?
– Она до сих пор не вернулась.
– Давно она ушла?
– Не знаю. Но она должна была уже вернуться. Я уснул… – Девлин увидела в дрожащей руке Уилла пистолет. – Мне нужно выйти и проверить, что ее так задержало.
– Зачем ты берешь пистолет?
– Просто на всякий случай. Я только пойду…
– Нет!
– Деви, помнишь наш разговор в отеле? Сейчас не время спорить со мной. Не уходи от палатки, что бы ни случилось.
Глава 39
Луч налобного фонарика Уилла пробивался сквозь снежную круговерть. Было тихо, если не считать свиста ветра. Иннис пошел прочь от палатки по следам ботинок Кейлин. Эти следы вели через поляну, но не успел Уилл дойти до другого края, как его фонарик стал постепенно меркнуть, и в конце концов стало невозможно различить что-либо, кроме снега под ногами. Его навалило столько, что путешественник проваливался по щиколотку.
Фонарик угас. Иннис постучал по стеклу, и лампочка мигнула, а потом снова зажглась. Он двинулся дальше сквозь метель – холодные снежинки жалили его лицо, словно десятки иголок.
Когда он дошел до валунов, где вечером устроил походную кухню, фонарик опять погас, и Уилл еще раз постучал по нему. Ничего. Только темнота, холод и снег.