будут совершенно отрезаны от источников снабжения и смогут в лучшем случае вести партизанскую войну. Мы чувствовали, что Александер двинется в Ассам».
Поспешить с принятием «индийского варианта» отступления помогли Александеру японцы.
Во второй половине апреля японские войска, пользуясь неразберихой на китайском участке фронта, начали быстро продвигаться по направлению к г. Лойко. 18 апреля они, используя свою обычную тактику, смогли обойти 55-ю китайскую дивизию и поставить заслон в ее тылу. В тот же день связь с 55-й дивизией прекратилась, и о ее судьбе стало известно лишь значительно позднее: окруженная противником, лишенная толкового руководства, дивизия была частично перебита, частично взята в плен. На этот раз в японских частях появились танки, переброшенные через Рангун. Моторизованные колонны японцев с танками впереди на большой скорости прорывались сквозь китайские дивизии и, не давая опомниться, членили и крушили китайскую оборону. 20 апреля пал г. Лойко, 22 апреля японские части добрались до г. Таунджи. Здесь их наступление могло приостановиться, так как танки и грузовики оказались без горючего, однако помощь пришла со стороны китайцев — они в такой спешке отступали из Таунджи, что не успели взорвать хранилища, достаточные для того, чтобы дать возможность японским моторизованным частям довести до конца кампанию в Бирме.
Вскоре положение на Восточном фронте обострилось еще больше, потому что 56-я японская дивизия, двигаясь к северо-востоку от Таунджи, заняла Лойлем и открыла себе дорогу к северным Шанским княжествам. Войска китайской 6-й армии, опасаясь быть отрезанными в этом горном районе, начали быстро откатываться на север и через несколько дней ушли из Бирмы. 200-я китайская дивизия — та самая, которая столь отважно сражалась у Таунгу, — тем временем шла с запада на выручку Таунджи. 22 апреля дивизия достигла окраин Таунджи, но здесь, натолкнувшись на сопротивление японцев, остановилась. Прилетевший туда Стилуэлл пошел на нарушение всех уставов и пообещал дивизии 50 тыс. рупий, если она возьмет город. Этот прием оказался настолько эффективным, что дивизия не только выбросила японцев из города, но и преследовала их до самого Лойлема. Однако Лойлем был пуст и сожжен, и 200-я дивизия также ушла в Китай. После этого численность китайских войск в Бирме сократилась вдвое.
Рассматривая варианты дальнейших действий, Александер пришел к выводу, что защита Мандалая может привести к полному разгрому английских войск. Этот город расположен у большой излучины Иравади, и, отступая к нему, войска Слима вынуждены были бы сражаться, имея за спиной реку. Поэтому Александер решил взорвать основной мост через Иравади у Авы, а войска без сражения перевести на правый (в этом месте северный) берег реки. 25 апреля Александер встретился со Стилуэллом и Слимом у Авы. Было ясно, что фронт на Иравади, который теперь держали остатки английских дивизий и китайской 5-й армии, вот-вот развалится. Решено было начать переправу через Иравади 26 апреля.
Приняв решение отводить войска в Индию, Александер тем не менее поначалу предполагал сконцентрировать свои войска после переправы через Иравади в квадрате, образованном излучиной Иравади и ее основным притоком — Чиндуином. Однако уже 26 апреля английский штаб получил информацию, которая изменила все планы, — оказалось, что японские и бирманские подразделения вышли к г. Чау, от которого было совсем недалеко до одной из дорог, ведущих из Бирмы в Индию. Эти страны связывали две горные дороги, непригодные для автомобильного транспорта на всем протяжении, несмотря на усилия англичан в последние недели расширить их. Южный путь начинался от г. Пакхоуху, затем выходил в долину р. Мьиты и, превратившись в тропу, шел на север до впадения Мьиты в Чиндуин у расположенных по соседству городков Калева и Калемьо. Северный путь, более короткий и удобный, начинался от Мандалая, потом шел по долине Чиндуина и через горы выводил также к Калеве.
Общая длина северного пути, кое-где приспособленного для грузовиков, но иногда сужающегося до тропы, была всего около 150 км, однако там было плохо с водой и, поскольку по нему все еще шли индийские беженцы, существовала опасность возникновения эпидемий, заторов на тропе и т. д. Поэтому Александер решил разделить свою армию, 17-я дивизия и танковая бригада без танков должны были идти северным путем, остальные части — южным, причем немедленно, чтобы опередить японцев.
Отступление по южному пути началось уже 26 апреля. Приказав 17-й и 38-й китайским дивизиям защищать мост у Авы, Слим приказал частям бирманской дивизии начать движение к долине Мьиты. Часть сил генерал бросил на задержку японских танковых и моторизованных колонн, которые стремились отрезать англичанам пути отступления и не дать им возможности выйти на тропы к перевалам. Сопротивление англичан возросло — было ясно, что если японцы прорвутся к Авскому мосту или долине Мьиты, придется сдаваться.
В эти драматические дни последних боев судьбы войны начали постепенно меняться. В Малайе в декабре и январе японцы побеждали превосходящие силы противника, в Бирме в апреле и начале мая они не могли одолеть английские войска, уступавшие им в численности. За пять месяцев боев в Бирме те английские части, что не были уничтожены в первые недели, постепенно научились сражаться. Командование частей также постепенно сменилось — генералы и полковники мирного времени, как всегда бывает на войне, постепенно были заменены либо командирами более высокого класса с опытом боев на Ближнем Востоке и в Африке, либо выдвинулись из нижестоящих офицеров. Следует учесть, что в долине Иравади бои велись в основном в безлесном открытом пространстве среди сухих рисовых полей, где японская тактика инфильтрации давала куда меньший эффект. Японцы уже не гнались за противником, а только оттесняли его. И хотя бирманский театр войны доживал последние дни, отход англичан из Бирмы оказался куда менее окрашенным паникой и беспорядком, чем первые недели кампании. Да и войска генерала Йиды были уже не те, что в начале военных действий. Пять месяцев непрерывных боев, в которых дивизии потеряли до половины состава, сильно измотали солдат. В ходе всей Второй мировой войны не раз обнаруживалось, что японские части скорее способны на отчаянное наступление, на сильный удар, на отчаянное сопротивление, чем на последовательные, длительные и разнообразные военные действия.
Несмотря на то что в кампании в Малайе участвовало значительное число войск, она оказалась локальной — война прокатилась вдоль железной дороги, почти не коснувшись прибрежных районов и не затронув жизни районов глубинных. Даже в самом Сингапуре, где англичане потеряли большие материальные ценности и целую армию, разрушения были не настолько велики, чтобы парализовать город. Бирма, напротив, испытала все ужасы войны. При этом менее всего пострадали англичане: чиновников удалось эвакуировать, армия хотя и понесла большие потери, однако многие солдаты и офицеры ушли из Бирмы живыми. Даже в плен в Бирме попало сравнительно мало англичан. Зато двум основным группам населения страны — бирманцам и индийцам — война принесла невероятные бедствия. Полмиллиона индийцев превратились в беженцев, и едва ли не половина из них погибли — истинного числа их не узнает никто. Сотни тысяч бирманцев также потеряли жизнь, а миллионы — имущество. Все города Бирмы подверглись налетам японской авиации, многие были сожжены и разрушены. Значительная часть деревень также была уничтожена — ведь военные действия прокатились по обеим основным долинам страны, где сосредоточено большинство ее населения. Взрывали мосты и заводы, уничтожали нефтепромыслы отступавшие англичане, жгли деревни и разрушали города наступавшие японцы. Был разрушен Рангун, но судьба обошлась с ним милостиво по сравнению с участью второго по величине города Бирмы Мандалая.
Массированный налет на Мандалай японская авиация совершила 3 апреля. Несмотря на то что большинство населения к тому времени покинуло город, сотни людей были убиты бомбами или погибли в пламени пожара, охватившего весь город. Сгорели госпитали с больными и ранеными, сгорели железнодорожный узел и все склады. Погибла и жемчужина бирманского деревянного зодчества — королевский дворец. Некому было убирать трупы — даже полиция покинула город. Проехавшая по городу в машине леди Дорман-Смит записала в дневнике: «Описать это невозможно... квартал за кварталом полностью выгорели дотла, улицы завалены сгоревшими деревьями... людей не видно... ужасный запах. Видимо, даже приступить к разборке этого хаоса нет возможности... Я никогда в жизни не видела более скорбного зрелища. Жизнь города прекратилась».
Адъютант Уэйвелла Питер Коутс, побывавший в Мандалае вместе со своим шефом в последний прилет Уэйвелла в Бирму в начале апреля, так описывает чувства англичан в эти дни: «Это был действительно кошмар. Потоки запряженных буйволами повозок, толпы беженцев, бирманцы, похожие на зловещих старух в их длинных юбках и белых шапках, все с ножами за поясом, все смотрят с ненавистью на нашу машину. В одном месте неподалеку от Мандалая по сторонам дороги лежали горы трупов, некоторые, видно, несколько дней, над ними вились мухи — зрелище было отвратительным. Когда стемнело, мы все зарядили пистолеты и положили рядом с собой на сиденья, на случай если на нас нападут бандиты или свободные бирманцы».
В меньшей степени были затронуты войной горные окраины Бирмы. Но по наиболее освоенным и населенным районам Шанских княжеств также прокатился фронт. В этих местах воевали недисциплинированные, зачастую антибирмански настроенные китайские солдаты, грабившие и убивавшие всех без разбора. Местное население так ненавидело их, что японцы казались желанными освободителями. Репрессии гоминьдановцев против горцев Бирмы особенно усилились в последние дни перед их отступлением в Китай. Уходившие в апреле через границу китайские дивизии были похожи на перегруженные караваны, а за их спиной оставались полностью разграбленные города и деревни.