Сильвио наморщил лоб. После визита полицейских он много думал о жизни Эльсы и о ее смерти. Он много размышлял над этим и раньше, но их вопросы всколыхнули массу чувств и воспоминаний. Однако тайна исповеди священна, он это знал. Тем не менее в голове вертелись мысли, желание нарушить обещание, которым его связал Господь. Но Сильвио понимал, что это невозможно.
Когда у него на письменном столе зазвонил телефон, он инстинктивно почувствовал, о чем пойдет разговор. Наполовину с надеждой, наполовину с дрожью он ответил:
— Сильвио Манчини.
Услышав имя полицейского из Танумсхеде, он усмехнулся. Терпеливо выслушал все, что хотел сказать Патрик Хедстрём, а потом помотал головой:
— К сожалению, я не могу говорить о том, что доверила мне Эльса.
— Да, вы обязаны хранить тайну.
Сердце бешено колотилось в груди. На мгновение ему показалось, что он видит в кресле перед собой Эльсу — с ее прямой осанкой, коротко стриженными белыми волосами и худенькой фигурой. Он пытался откармливать ее макаронами и пирожными, но на нее, похоже, ничто не действовало. Она смотрела на него ласково.
— Мне ужасно жаль, но это не в моих силах. Вам придется искать другие способы, чтобы…
Эльса требовательно кивнула ему из кресла, и он попытался понять, что она имеет в виду. Может, ей хочется, чтобы он рассказал? Но от этого легче не стало, ему все равно нельзя. Она продолжала смотреть на него, и ему пришла в голову идея. Он медленно произнес:
— Я не могу раскрыть то, во что посвятила меня Эльса. Но могу рассказать о том, что общеизвестно. Эльса родом из ваших краев. Из Уддеваллы.
Сидевшая напротив Эльса улыбнулась и исчезла. Он понимал, что такого быть не могло, это лишь плод его воображения, но увидеть ее все равно было приятно.
Положив трубку, Сильвио ощутил чувство успокоения. Он не предал Бога и не предал Эльсу. Теперь дело за полицией.
Как только Патрик переступил порог, Эрика сразу поняла — что-то произошло. В его походке чувствовалась легкость, плечи казались не столь напряженными.
— День сложился удачно? — осторожно спросила она, подходя к нему с Майей на руках. Майя радостно потянулась к отцу, и тот заключил ее в объятия.
— Великолепно, — ответил он, слегка пританцовывая с дочкой на руках. Та просто захлебывалась от смеха. С папой безумно весело — это она установила еще в очень раннем возрасте.
— Расскажи, — попросила Эрика и пошла на кухню заканчивать приготовление ужина.
Патрик с Майей последовали за ней. Анна, Эмма и Адриан смотрели детскую передачу и лишь рассеянно помахали Патрику руками, когда он зашел. Мишка на экране требовал их полного внимания.
— Мы нашли связь, — сказал Патрик и посадил Майю на пол. Та немного посидела, разрываясь между папой, с одной стороны, и мишкой — с другой, но под конец решила отдать предпочтение более мохнатому из них и поползла к телевизору.
— Как всегда, отвергнут, вечно на втором месте, — театрально вздохнул Патрик, глядя вслед Майе.
— Мм, но для меня ты, во всяком случае, на первом месте, — сказала Эрика и крепко обняла его, а потом вернулась к плите.
Патрик сел и стал наблюдать. Эрика кашлянула и многозначительно посмотрела на лежавшие на столе овощи. Патрик вскочил со стула и принялся резать огурцы для салата.
— Скажи: «Прыгай», и я спрошу: «Как высоко?» — со смехом произнес он, увертываясь от пинка, который она в шутку намеревалась ему дать.
— Погоди, после субботы плетка засвистит с новой силой, — сказала Эрика, безуспешно пытаясь изобразить грозный тон. Одна мысль о свадьбе поднимала ей настроение.
— Мне кажется, она вполне достаточно свистит уже сейчас, — заметил он и склонился, чтобы ее поцеловать.
— Эй, вы, прекратите, — крикнула из гостиной Анна. — Я слышу, как вы там возитесь. Тут все-таки дети. — Она рассмеялась.
— Ну, пожалуй, придется немного подождать, — сказала Эрика, подмигивая Патрику. — Расскажи о том, что у вас произошло.
Патрик кратко сообщил о том, что им удалось узнать, и улыбка пропала с лица Эрики. Сколько трагедий, сколько замешано смертей, и, хотя расследование сделало значительный рывок вперед, она понимала, что дальше им тоже придется трудно.
— Значит, жертва из Нючёпинга тоже кого-то задавила?
— Да, — ответил Патрик, нарезая помидоры дольками. — Правда, не в Нючёпинге, а в Уддевалле.
— Кого же она погубила? — спросила Эрика, помешивая жаркое из свиного филе.
— Деталей мы пока не знаем. Это ДТП произошло настолько раньше остальных, что потребуется время, чтобы узнать побольше. Но я сегодня поговорил с коллегами из Уддеваллы, и они пришлют все материалы, как только отыщут. Какому-то бедняге придется немного поползать среди пыльных ящиков.
— Значит, кто-то убивает людей, которые погубили кого-то, ведя машину в нетрезвом виде. А время между первым ДТП, тридцатипятилетней давности и… когда произошло последнее?
— Семнадцать лет назад, — ответил Патрик. — Расмус Ульссон.
— И места разбросаны по всей Швеции, — задумчиво произнесла Эрика, продолжая помешивать еду. — От Лунда до нас. Когда произошло первое убийство?
— Десять лет назад, — покорно ответил Патрик и посмотрел на будущую жену. Эрика привыкла разбираться в фактах и анализировать, и он с удовольствием использовал ее острый ум.
— Значит, убийца перемещается по большой географической площади, убивает с большими временными промежутками, и жертвы объединяет только то, что их уничтожают из-за аварий со смертельным исходом, спровоцированных тем, что они сели за руль выпивши.
— Все верно, — со вздохом подтвердил Патрик.
В кратком изложении Эрики ситуация казалась довольно безнадежной. Он сбросил овощи в большую миску, перемешал их и поставил салат на кухонный стол.
— Не забудь, что нам, вероятно, не хватает еще одной жертвы, — тихо сказал он, садясь. — По всей видимости, мы пока не обнаружили жертву номер два. Кого-то упустили.
— А из книжных страниц больше ничего не выжать? — спросила Эрика и поставила дымящуюся кастрюлю на приготовленную на столе подставку.
— Похоже, что нет. Я сейчас больше всего надеюсь на то, что нам удастся найти какую-нибудь зацепку, когда мы получим все данные об аварии Эльсы Форселль. Она стала первой жертвой, и что-то подсказывает мне, что поэтому она самая важная.
— Возможно, ты прав, — заключила Эрика, а потом позвала Анну с детьми. Разговор придется продолжить позднее.
С тех пор как было установлено, что общего между жертвами серийного убийцы, прошло два дня. Первоначальная эйфория улеглась, и ей на смену пришло некоторое уныние. По-прежнему оставалось неясным, почему так велик территориальный разброс. То ли убийца ездил по Швеции в погоне за своими жертвами, то ли успел пожить во всех этих местах? Вопросов было слишком много. Они внимательно изучили весь доступный материал о ДТП, в которых участвовали жертвы, но так и не обнаружили между ними какой-либо связи. Патрик все больше склонялся к тому, что убийства не имеют никакой привязки личного характера, а убийца — просто страшно озлобленный человек, наугад выбиравший жертвы по их деяниям. В таком случае получалось, что убийца не принимал во внимание тот факт, что большинство его жертв чистосердечно раскаивались в содеянном. Эльса жила с чувством вины и искала прощения в религии, Марит больше не притрагивалась к спиртному, Расмус тоже, правда, он и не мог пить в силу физиологических причин, вызванных полученными при аварии травмами. Исключение представлял Бёрье. Тот продолжал пить, водить машину в пьяном виде, и его, казалось, совершенно не волновала девочка, смерть которой осталась на его совести.
Однако пока для полноты картины не хватало еще одной жертвы, делать выводы было невозможно. Когда у него около девяти утра зазвонил телефон, Патрик никак не мог предположить, что разговор даст ему последний кусочек пазла.
— Патрик Хедстрём, — ответил он и прикрыл трубку рукой, чтобы звонивший не слышал, как он зевает, в результате чего сам не уловил имя собеседника.
— Простите, как вы сказали?
— Меня зовут Вильгот Рунберг, я комиссар отделения полиции в Уртбуда.
— Уртбуда? — переспросил Патрик, лихорадочно перебирая в памяти географические познания.
— Это около Эскильстуны, — нетерпеливо ответил комиссар Рунберг. — Но отделение у нас маленькое, мы работаем втроем. — Он покашлял, отвернувшись от трубки, а затем продолжил: — Дело в том, что я сейчас вернулся после двухнедельного отпуска в Таиланде.
— Вот как? — произнес Патрик, не понимая, к чему он клонит.
— Да, поэтому я только сейчас увидел посланный вами запрос.
— Вот как? — повторил Патрик уже с гораздо большим интересом. Он почувствовал, что от напряженного ожидания дальнейшего у него стало сводить пальцы.
— Ну, остальные у меня тут новички и ничего об этом не знали. А я-то сразу узнал признаки нашего дела. Вне всяких сомнений. Я сам расследовал его восемь лет назад.
— Какого дела? — прерывисто дыша, спросил Патрик и крепко прижал трубку к уху, боясь пропустить хоть слово.
— Так вот, у нас тут восемь лет назад был мужчина, который… мне все тогда показалось странным. Но он когда-то злоупотреблял, и… — звонивший смущенно забормотал, видимо, признание совершенной ошибки давалось ему нелегко, — ну, мы все подумали, что у него случился рецидив и он допился до смерти. Но повреждения, которые вы упоминаете… должен признать, что они меня тогда несколько озадачили. — В трубке замолчали, и Патрик понял, чего комиссару стоил этот разговор.
— Как звали мужчину? — спросил Патрик, чтобы нарушить молчание.
— Ян-Улов Перссон. Ему было сорок два года, работал столяром. Вдовец.
— И он когда-то злоупотреблял алкоголем?
— Да, одно время пил по-черному. Когда умерла жена, то… он как с цепи сорвался. Очень печальная получилась история. Однажды вечером он напился, сел за руль и наехал на прогуливавшуюся молодую пару. Мужчина погиб, а Яна-Улова на некоторое время посадили. Но, выйдя на свободу, он спиртного в рот не брал. Вел себя хорошо, работал, заботился о дочке.