— Хочешь?
Дурацкий вопрос.
— Сможешь?
Вообще-то говоря, ему требовался проводник по этому миру, и малышка могла пригодиться. Гусев раздумывал лишь над тем, как это сделать. При наличии всех этих людей вокруг, замерших словно в каталептическом трансе, он предпочитал не испытывать устройств, какими его снабдила секция специальных сил пани президент Азии Мацейчук.
— Похоже, я могу все, — улыбнулся он девушке в камере. — Только не кричи.
Гусев растолкал стоявших ближе всего людей, образуя небольшой проход, отступил на несколько шагов, разогнался, а затем резко остановился, приседая под самой стеной.
В реальном мире Дитрих тут же его разбудил.
— Что произошло?
— Ничего. Усыпляй по-новой.
На грани сна и яви Гусев пересек стену камеры. Просто так, с разгона.
Девушка, приложив руки ко рту, визжала и пялилась на него.
— Говорил же тебе, не кричи!
В келье чудовищно воняло. Гусев не мог понять, как кто-то, руководствуясь милосердием, вообще был способен замуровать ближнего своего в такой каморке.
— Ладно. Выходим. — Теперь он уже не колебался, чтобы применить оснащение, которым его снарядили. По бессловесному приказанию из рукава выдвинулось нечто, что бесшумно разрезало внешнюю стену костела. Теперь достаточно было толкнуть, и посыпались кирпичи. Как в мультике…
— Пошли, — потянул он за собой шокированную девицу.
— Кто ты такой?
— «Полковник» Гусев, — пытался он пробиться из погруженной в трансе толпы. — А ты?
— Ирка.
Гусев вздрогнул. Ему показалось, будто бы девушка сказала: «Ирмина», а только мгновением позднее: «Ирка». «Вы называли девочек в честь своих завеваний», — сказала пани президент Азия Мацейчак. Или как-то так…
Ведь это всего лишь сон! «Полковник» пожал плечами.
— Ладно, детка. Ирка — это от Ирены?
— Нет, — тряхнула та отрицательно головой. — От Ирака.
Гусев рассмеялся. У сна, который ему снился, явно имелись собственные правила, причем, чертовски логичные, как для сна.
— О'Кей. А ты знаешь, где находится Стена Мечтаний?
— Так ведь ее уже нет. Разобрали.
— Ладно. А где фальшивое кладбище?
Девушка снова мотнула головой.
— Не знаю.
У Ирки наблюдалась гадкая кожная болезнь, что-то типа странных голубых линий, образующих нерегулярную сетку. Трудно удивляться — столько лет в камере без душа…
— Наверное, тебе следовало бы помыться.
— Фу. От этого ведь одни болезни.
Так что здесь должно быть? Средневековье?
— Я настаиваю. От тебя несколько пованивает, малышка.
Та опустила голову.
— Ну, — потянула он носом. — Немного воняю.
— Тогда сейчас же пойдем к ближайшей реке и…
— С твоим левым глазом что-то не так, — неожиданно перебила меня девушка.
— Что?! — буквально отшатнулся я. — И что ты видишь? — инстинктивно коснулся я виска.
Понятное дело, что красного светодиода, приклеенного в реальном мире, здесь в углу глаза не было. Под пальцами я чувствовал только гладкую кожу. Пульсация красного огонька, означающая, что я нахожусь в фазе REM, здесь никак не могла быть видна. Графики ЭКГ, запускающие мерцающий огонек, существовали совершенно в другом мире. Не во сне.
— Багровый глаз, — прошептала перепуганная девушка. — Глаз дьявола.
И она присела перед Гусевым на корточки.
— Я могу служить даже и дьяволу, — тихо произнесла она. — Ты вытащил меня оттуда, так что я буду твоей.
«Полковник» сглотнул слюну. Чудовищно воняющая девица с накожной болезнью. Ведь не должна она возбуждать в нем желания. Но… Похоже, все это быстро стало превращаться в эротический сон.
— Мммм… сначала помойся.
Девица послушно поднялась с корточек.
— Раз ты спрашиваешь про Стену Мечтаний, это означает, что нам писана смерть, — вздохнула Ирка, а потом тепло улыбнулась. — Но, что поделать. Уж лучше это, чем то, — указала она пальцем себе за спину.
— Почему же смерть? — спросил «Полковник».
— Так мне мой нос подсказывает.
— А вот мой нос говорит, что если не помоешься, то останешься здесь сама!
— Хорошо! Умирать так умирать. Могу даже помыться. Разве не один черт, по какой причине гибнуть, не так ли?
Мужчина пожал плечами, а девица потащила его за собой, схватив за руку. Блин! Ведь во сне, вроде как, нельзя ничем заразиться?
— Знаешь, — молола Ирка без устали. — Нам надо взять с собой сумасшедшего. Да. Нам надо присоединить к себе психа. Да. Так, так…
— Зачем нам сумасшедший?
— Смерть боится Божественных Глупцов. Ведь глупец высмеивает смерть, она боится безумного смеха, так что может нас вот так сразу и не забрать. Пошли, здесь неподалеку есть больница. Я знаю, где это. Возьмем для себя одного. Потому что там их держат; всех лечат, даже тех, у которых сифилис. Оно ведь известно — раз у кого такая болячка, значит — нагрешил. И потому, чтобы начать лечение, вначале он должен быть поддан бичеванию, чтобы…
Неожиданно она замолчала и остановилась настолько резко, что Гусев наткнулся на девицу, но вонь тут же заставила его отпрыгнуть на несколько шагов назад.
Девица разглядывалась. Невообразимая темнота освещалась лишь слабым пламенем нескольких факелов.
— Кто-то за нами следит!
— Где? — Гусев тоже огляделся, но при «помощи» всех устройств, которые получил от парней пани Азии.
— Трое сзади. Один идет спереди, — информировала Ирка. — Перед нами. Похоже на то, что он знает, куда мы идем.
Гусев проснулся в кабинете Борковского, сразу же стаскивая с головы электроды. Он чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся, в отличие от Ирмины и «Зеппа», которые всю ночь следили за аппаратурой.
— Пошли, мне нужно чего-нибудь съесть.
— Ну как, видел чего-нибудь интересного во сне?
— Нууу… Похоже, история только начинается.
Все начали складывать оснащение.
— А почему ты хотел просыпаться?
— Нужно было сквозь стену пройти.
— Ты можешь проходить сквозь стены?
— Немного проворства не помешает, но там я могу буквально все. Лаборатория Декстера[17].
Он открыл дверь в темный коридор. За дверью ожидал Вызго.
— Пан доктор, — тут же начал скулить тот. — Ну пропишите мне что-нибудь. Мне все время снится, будто бы я где-то в супермаркете или в костеле, или на рынке, и там целая куча народу. А я все время пуляю в них из такого громадного пулемета! Сплошная мясорубка! Господи Иисусе и дева Мария!.. Это что, какое-то извращение?
— Обратитесь к психологу, — отодвинул его Гусев, чтобы закрыть дверь в кабинет.
— Да был я там! И сколько раз…
— Тогда вообще не засыпайте, — буркнул Дитрих, водя по стене ладонью, чтобы добраться до выхода. Он не знал, где здесь выключатель.
— Пан доктор! Ну пропишите мне чего-нибудь! Пожалуйста…
— Аспирин? Витамин С? Касторку?
Пропуская мимо ушей издевки Ивана, Вызго вновь обратился к Гусеву.
— Пан доктор! Я же порядочный человек, бухгалтер. А тут, что ни ночь — и вот такие сны! Я стреляю десятки людей… и мне это страшно не нравится. Стреляю из такого огромного ручного пулемета с лентой…
— И что это за пулемет? — заинтересовался Гусев.
— Нннууу… — Вызго позволил выбить себя с ритма. Все вышли на стоянку перед институтом. — Н… не знаю. Ну… во сне мне только и не видно. Эт… это что, какое-то извращение? И так уже будет до конца жизни?
Гусев открыл дверь своей «тойоты», запуская коллег вовнутрь.
— Завтра вам чего-нибудь пропишу, — он захлопнул дверь и опустил стекло.
— Потому что, знаете, — склонился над окном Вызго. — Потому что из той комнаты, что вы работаете там ночью, так… так там что-то светится. Оттуда исходит странная такая аура.
— Ну да, естественно, — Гусев врубил двигатель и зажег фары. — Но «Секретные файл» были предупреждены. Так что не беспокойтесь, — и он тронулся, выезжая на темную улицу.
— Агент Моулдер и агент Скалли прибудут на помощь вместе с воздушной кавалерией, — смеялся Дитрих.
В это время серьезного дорожного движения не было, видны были всего несколько автомобилей. Гусев ехал, не превышая скорости, потому что ночью было легче всего попасться полиции.
— Ну, и что было в этом сне? — спросил Дитрих.
— Погодите, — перебила из разговор Ирмина с заднего сидения. — За нами кто-то следит!
Гусев вздрогнул. «За нами кто-то следит», — сказала Ирка во сне. — «Трое сзади. Один идет спереди…».
— Что?
— В автомобиле сзади за нами едут три типа. И уже долгое время. А в машине спереди — один.
— Спереди? — удивился «Зепп».
— Словно бы знает, куда мы едем.
— А куда мы едем? — Иван протер стекло замшей.
— Они следят. За нами.
Гусев вздохнул.
— Не бойся. Во-первых, здесь нет ФБР. А во-вторых, в этой машине гораздо больше огнестрельного оружия и боеприпасов, чем во многих взводах Войска Польского.
Тем не менее, Ирмина все так же беспокойно разглядывалась, глядя то вперед, то назад.
— Господи! — произнесла она напряженно. — Сейчас начнут!
— Эээеее… Вот же курва!
Едущий спереди автомобиль резко затормозил. Гусев ударил по тормозам, остановившись буквально в миллиметре от бампера чужака. Тут подъехал и другой, блокируя задний бампер.
— Это нападение! — Дитрих вырвал из кармана револьвер.38 Special, а из кобуры под мышкой — тэтэшку, и перезарядил обе гиверы.
— Это они грабануть нас хотят, — Гусев вытащил из кобуры на заднице «зиг зауэр», а второй рукой вытащил из-под мышки огромный револьвер с шестидюймовым стволом.
Пока что все выглядело вроде как нормально и естественно. Водитель первой машины вышел и разложил руки, словно бы кланялся, извиняясь. Но те, что сзади, тоже вышли, идеально вместе, как по команде, и мерным шагом одновременно подошли к трем пассажирам «тойоты». Одновременно, словно бы им отдали приказ, они склонились к двери.
Ну и одновременно пережили шок.
Тот, что был возле Гусева, поглядел прямо в дуло «зига», на полную катушку заряженного разрывными боеприпасами. В его второй глаз целился.357 «Магнум» Вайхрауха. Тот, что был со стороны Дитриха, левым глазом глядел в дуло «тридцать восьмерки» с патронами «Plus P», а правым — в дуло ТТ с чешскими боеприпасами для пробоя пуленепробиваемых жилетов. Понятное дело, о роде амуниции эти типы не имели понятия, но, судя по