Бойд тряхнул головой. Неисправность? Собственно говоря, сейчас ему следовало связаться с Банком и потребовать проведения дополнительных тестов. Но тут же зацепился взглядом на куче неоплаченных счетов. Нет, эта покупка была для него важна. Он включил принтер, чтобы, в случае чего, иметь доказательство.
— Все в порядке, — бодрым голосом сказал он. — Чем могу служить?
Мюррей потер лоб рукавом.
— Хотелось бы что-нибудь надежное…
— Понятно. — Бойд выложил на стойку тяжелый револьвер. — Это P3 Whirlwind. Калибр 11, 43 мм.
— И сколько стоит?
— Сто тридцать пять долларов.
— Хорошо. — Мюррей, словно загипнотизированный вглядывался в лоснящийся темным блеском предмет. — Беру.
Бойд подкинул пачку патронов.
— Всего: сто сорок девять, семьдесят, — он перевел на свой счет сто пятьдесят долларов и отдал удостоверение.
— Прошу прощения, — Мюррей взял оружие, упакованное в бумажный пакет. — А что случится, если пуля из этого револьвера попадет в голову?
— Шея останется.
— Не понял?
— Шея останется целой.
— То есть как?… А остальное?
— А сдачу[45] уже выдаю, — Бойд бросил на стойку тридцать центов.
Он долго глядел вслед клиенту, уходящему неуверенным шагом.
Небольшую лавочку в парке с трех сторон заслоняли высокие кусты. Мюррей разорвал пачку с патронами и, не спеша, вставил шесть штук в камеры. «А зачем целых шесть?», — мелькнуло в голове. Так или иначе, но завтра в его теле найдкт только одну пулю. Остальные патроны он, не думая, ссыпал в карман плаща. Пол боялся того, что в последний момент кто-то может прийти, поэтому снова спрятал револьвер в пакет. Сквозь тонкую бумагу он прекрасно чувствовал его угловатые формы. Он огляделся по сторонам. Лишь слегка освещенный отсветом города мрак сейчас сделается его личным мраком. Его окончательной темнотой. Решительным движением он вставил ствол в рот. Указательный палец пробил шелестящую бумагу и лег на спусковом крючке. Ну, все. Он слегка нажал. Дрожь руки никак не удавалось успокоить. Мюррей, нервничая, сглотнул слюну.
— Ну, сынок! Тяни смело!
Мюррей поднял глаза. Пьяный старикашка махал завернутой в бумагу бутылкой. Потом уселся, а точнее — упал на лавку рядом с Полом.
— Подвинься-ка немного, — приложил он ко рту горлышко. — Так как? Бахнем по одной?
Струйка водки стекала по щеке.
— Стоять!
В узком проходе между живыми изгородями Мюррей заметил силуэт широкоплечего мужчины.
— Служба охраны порядка в парке! — крикнул чужак.
Мюррей тут же опустил револьвер.
— Я… Я ничего не сделал.
Мужчина подошел поближе.
— Хочешь мне внушить будто бы то, что ты держал во рту, это только леденец, а?
— Да нет, я…
— Или порция мороженого? Ну я сейчас устрою вам, свиньи пьяные! Сдавай бутылку и шагом марш за мной в комиссариат!
Сидящий рядом старикан замер от страха.
— А ну отдай!
Мюррей неуверенно поднялся.
— Ну, давай сюда!
Охранник схватил пакет, хрустнула разрываемая бумага. Увидав ствол, нацеленный прямиком в его живот, мужчина затаил дыхание. Он сглотнул слюну, а потом бросился назад, цепляясь за какой-то корень. Чужак чудом удержал равновесие, повернулся и побежал прямо перед собой.
Мюррей на автомате сунул оружие за ремешок брюк и направился к выходу из парка.
— Ну ты даешь, сынок! — догонял его хриплый смех старика. — Так с ними и надо! Так!
Он мало что помнил из пройденной дороги, только лишь на ярко освещенной лестничной клетке снял шляпу и сунул руку в карман в поисках ключей. Но дверь его квартиры была слегка приоткрыта. Он осторожно толкнул ее и, стараясь не шуметь, прошел в средину. Прихожая была пустой, в кухне и гостиной тоже было темно. Пол вошел в спальню, инстинктивно расстегивая плащ.
Глаза Джоан всегда привлекали его. Но сейчас, затуманенные удивлением, они были просто серыми. Его взглядап она выдержать не могла. Закрыла лицо одеялом. Невилл Хейверфилд, сидящий рядом с женщиной в сбитой постели, этого сделать не мог. Что-то парализовало его мышцы. Отблеск света о маленькой лампы на ночном столике, должно быть, отразился от рукояти, выступающей из-за пояса Мюррея, потому что внезапно его тело сильно вздрогнуло.
— Что ты хочешь сделать?! Пол, ради Бога, нет! Нет!
Мюррей с безразличием глядел в одну и ту же точку.
— Поло! Я все тебе объясню. Это все совершенно случайно. Ты же знаешь, я никогда…
Сквозь открытую дверь они услыхали захлопывающийся вход в подъезд.
— Пол, я же твой лучший приятель. Ты этого не сделаешь. Да, я знаю, что я скотина… Прошу тебя, Пол!
Мюррей надел шляпу. Повернулся и неспешно вышел из квартиры.
Ночные службы без особого усердия убирали тротуары. Какой-то грузовичок с трудом продирался сквозь струи проливного дождя; водителя в теплой кабине клонило в сон. Последние прохожие обходили парящие канализационные колодцы, направляясь к немногочисленным огням.
Дождевые капли собирались на полях шляпы Мюррея. Сам он шел медленно, без какого-либо выражения глядя прямо перед собой. У него ни к кому не было претензий, он не был злым или хотя бы печальным. Впервые в жизни он чувствовал, что он один-одинешенек, что уже ни для кого не существует.
Сунул руку в карман. Мятая пачка сигаре была пуста. Пол огляделся по сторонам. В паре десятках метров горели огни еще работающего магазина. Мюррей стряхнул воду с плаща и вошел вовнутрь. Прошел мимо заполненных товарами полок, рекламных плакатов, мимо ряда автоматов. Подошел к стойке.
— Чем могу быть полезной? — пожилая женщина неохотно поднялась со стула.
Мюррея изумила практически абсолютная тишина, царящая в магазине. Никакой музыки, никакого радио или телевизора, ничего.
— Что подать?
Мюррей поглядел женщине в глаза.
— Ну, слушаю.
Совершенно неожиданно для самого себя Мюррей вытащил револьвер.
— Бабло давай, — почти что шепнул он.
— Что такое? Вы с ума сошли?
— Мне нужны деньги.
— Какие?
— Бабки давай! — крикнул Пол.
Револьверный ствол подскочил с неожиданной силой, попав женщине в шею. Продавщица отступила, подавляя крик. Одним рывком она вырвала ящик кассы и вывернула его содержимое на стойку.
— Держи!
Мелочь рассыпалась по всей длине стойки. Несколько монет упало на пол. Мюррей спокойно собрал все до единой, после чего спрятал револьвер и вышел на улицу.
— Псих! — крикнула женщина вслед. Она открыла проход в стойке и выбежала на улицу. — Придурок! Ты же перепугал меня! — тяжело дышала она. — Ты, сумасшедший!
Капитан Ирвин Сегер был, похоже, самым педантичным офицером во всей полиции. Увидав его, даже секретарша шефа прятала газету, которую читала. И это его радовало. Сейчас он тоже усмехнулся, проходя мимо больших стеклянных дверей. Вошел в кабинет, жестом приветствуя Миннса, который тут же вскочил со стула.
— Что у нас на сегодня? — спросил капитан, садясь на вращающееся кресло.
— Какой-то идиот совершил нападение с оружием в руках, — Миннс положил на стол несколько листков, плотно покрытых текстом.
— Почему идиот?
Сегер склонился над столешницей, провел взглядом по ровным буквам. Улыбнулся во второй раз. Злые языки в свое время утверждали, что Миннс так быстро поднялся по служебной лестнице по причине хорошего почерка.
— И вправду, идиот. Зачем он напал на магазин? Ведь там ничего украсть нельзя.
— Любитель крепких впечатлений.
— И сколько же он награбил?
— Тетка и сама не знает. Долларов десять.
Сегер отложил рапорт.
— Людей охватывает безумие. Ведь суд рассмотрит это как обычный разбой с оружием.
— Двадцать лет за решеткой. — Миннс подошел поближе. — Черт, выходит для него по полдоллара за год.
За окном прозвучал клаксон. Потом, несмотря на шум вентиляции, услышали ругань водителей.
— Описание его имеется?
— Да.
— Миннс включил монитор. На экране появился рисунок лица со всеми подробностями.
— А отпечатки?
— Мы сняли. Он был без перчаток.
— Проследил?
— Да. В нашей картотеке он не фигурирует. Я послал запрос в центральную.
— Слушай… Думаешь, это наркоман?
— Не знаю, вел себя странно, но не пьяный. И, похоже, не под…
Сегер провел пальцами по лежавшим перед ним листкам.
— Так зачем?
— Мы найдем его, раньше или позднее.
В комнате рядом зазвенел телефон. Ссора на улице делалась все громче. Через мгновение раздался звон разбиваемого где-то стекла.
— Блин, ведь с момента введения расчетов через счета, в магазинах одна только мелочевка. Если бы хотя бы на супермаркет какой напасть, а тут…
— Тебя это так волнует, Ирвин?
Сегер глянул прямо в глаза подчиненному.
— Меня интересует человек, который рискует осидеть двадцать лет ради нескольких баксов, и это в то время, когда другие воруют миллионы, только наживая на клавишу. Ковбой хренов!
После ночи, проведенной на станции метро, Мюррей не чувствовал себя наилучшим образом. Он медленно шел по переполненной в утренние часы пик улице, мечтая прилично позавтракать. С неприятными спазмами в животе он глядел в окна шикарных ресторанов. К сожалению, бренчащей в кармане мелочь\и хватит лишь на скромную еду в маленьком баре. Мюррей почувствовал, что при воспоминании о запахе никогда не заменяемого растительного масла, разваренных сосисок из картона или гниющих в раковинах останков его пробирает дрожь. Мысль о нападении появилась не сразу. Вчерашний инцидент, упорно спихиваемый на самый край сознания, уже успел съежиться до ранга хулиганской выходки. До чего-то такого, что делается под влиянием сильных эмоций, но о чем крайне быстро и забывается. Но мысль о грабеже вернулась с удвоенной силой — по причине голода и буквально органического отвращения к поспешному заглатыванию отвратительной жрачки. При виде фасада какого-то банка он мог украсть разве что стопки компьютерных дисков. Он прикоснулся к лежавшим в кармане монетам, потом поднял голову. Пол и не предполагал, что решение очутится таким простым… Повернул, а через несколько десятков шагов пошел по боковой улице. Мюррей почти бежал, словно бы опасаясь, что страх или неуверенность сумеют отговорить его от только что принятого решения. Запыхавшись, он остановился перед игровым салоном, постепенно восстанавливая дыхание.