«Ничего не поделаешь, — подумал он. — Вот потрачу это все и добровольно сдамся. Быть может, хоть немножечко скостят мне срок».
Он снова поднес бутылку ко рту. С какой-то порожденной отчаянием улыбкой он подошел к автомату-предсказательнице. Бросил монетку и вытащил кусочек золотого картона.
«Ситуация вовсе не так плоха, как кажется на первый взгляд. Выедь. Поменяй климат. И помни, что все будет хорошо». Еще раз Мюррей перечитал напечатанный красивыми буквами текст. Смешно. Картонку он выбросил в мусорный ящик.
— Виски? — Сегер умело наполнил маленькие стаканчики. — Прошу прощения, что снова к вам обращаемся, но тут произошли кое-какие факты.
— Я не полицейский, — перебил его Ван Бурен.
Миннс хитро усмехнулся.
— Мы знаем, что вы работали над делом Мюррея.
— Это так, только не имеет никакой связи с вашим следствием.
— Вы должны… — Вейкерт жадно опорожнил свой стаканчик. — Пожалуйста…
— Я с охотой выслушаю вас, но вот что касается помощи… Впрочем, меньше об этом. Говорите.
Сегер бесцеремонно развалился в глубоком кресле, тем не менее — на ег \о лице были заметны стресс и напряжение.
— Не хочу забивать вам головы мелочами типа блокировки двери, которая сделала невозможным арест Мюррея, или никем не спровоцированным спуском лифта прямо в подвал — в единственное место, которое давало хоть какую-то возможность бегства…
Сегер раскрыл лежащую перед ним папку.
— Но две вещи заслуживают более тщательного рассмотрения. Выплачивая невероятную сумму, кто-то вызвал уборку кучи кирпичей, которая загораживала Мюррею единственную дорогу для бегства.
Ван Бурен задумчиво глянул на полицейского.
— Во-вторых, — продолжал Сегер, — кто-то вызвал беспорядки в южной части города, которые сделали невозможными поимку Мюррея. И вызвали их оплаченные провокаторы.
— Так?
— Я установил, что обе суммы были переведены со счета Центрального Банка.
— Ну вы же не думаете, будто бы это сделал я?
Сегер громко рассмеялся.
— Мои сотрудники смеются надо мной, что я делю людей на две категории: на глупых и на не столь уж глупых. Вы у меня входите во вторую категорию.
— Тогда, в отношении сказанного, чего вы от меня хотите?
— Я хочу установить, кто, на самом верху, способствует Мюррею. Мне бы хотелось, чтобы, несмотря ни на что, вы попытались предвидеть, что он сделает…
— Программы Мюррея в Банке уже нет, — перебил его Ван Бурен.
— А где она?
— Не знаю.
— Вы серьезно?
— Я, честное слово, не знаю. Еще сегодня я с ней работал, но в какой-то миг она перестала реагировать на запросы.
— Вы считаете, что кто-то манипулирует базами данных?
— Нет, такое невозможно!
— Но ведь должно же быть какое-то объяснение…
Ван бурен медленно крутил стаканчик в пальцах.
— Я могу только лишь поделиться собственными размышлениями…
— Слушаю.
Глава Банка слегка улыбнулся.
— Все программы очень сложны, — тихо сказал он. — Кроме того, в них имеются особенные обратные связи для самостоятельного поведения. Мне кажется, что когда Мюррей, находясь в состоянии сильной депрессии, актуализировал свою программу в оружейном магазине, случилось то… — Ван Бурен замялся. — Мне кажется, что ег программа обрела самосознание. А точнее, нечто вроде сознания… Некий его внешний вид.
— Что?!
— Ну что же, ведь программы являются наиболее точным, насколько это возможно, отражением личности отдельных людей. Со всей их сложностью, составом психики, с массой противоречивых эмоций… Это электрические существа, и линия, отделяющая их от реальной жизни, по-настоящему очень тонкая.
— Но…
— То, что я только что здесь услышал, лишь подтверждает мои предположения.
— Да это все чушь!
— Погодите, — вмешался Вейкерт. — Но почему эта программа помогает Мюррею?
— А разве вы не помогали бы себе самому?
— Но ведь это означает, что он обладает властью над миром, — сказал Миннс.
Ван Бурен печально усмехнулся.
— Довольно упрощенно, но это можно определить и так.
— То есть как? — Вейкерт перепугано поглядел на него. — И этого нельзя как-то стереть?
— А как? Впрочем, поначалу ее нужно найти.
— Но вы ведь знаете, где ее искать?
— Понятия не имею. Возможно, она спряталась в компьютере супермаркета в Гренландии, возможно, в тибетской библиотеке?… Помимо того, она могла размножиться в сотнях… да что там в сотнях, в миллионах экземплярах. Система же соединена в Сеть.
— То есть, вы считаете, будто бы это правда? — сухо спросил Сегер.
— Время покажет.
Ван Бурен поглядел на стаканчик, который держал в руке. Долго над чем-то размышлял, после чего вылил виски на пол.
— Я не собираюсь жить во времена, которые наступят, — глухо произнес он. — Убегаю.
— А можно убежать? — схватился Вейкерт.
— В некотором смысле.
Если не считать сонного работника, в Туристическом Бюро было пусто.
— Прошу прощения, — Ван Бурен поглядел на кипу проспектов. Я хотел бы выехать на какой-то остров или полуостров… Вы рекламировали это как возвращение к природе. Названия не помню, но там, вроде как, нет электроники, связи, коммуникации, даже электричества нет.
— Да. Я знаю, что вы имеете в виду.
— И места еще есть?
— Конечно. Сколько захотите.
Ван Бурен сунул платежную карту в щель банкомата.
— А на какой период времени мне хватит денег?
— Не понял?
— Я хочу выкупить место на столь долго, на сколько хватит средств.
Сотрудник бюро глянул на состояние счета.
— На все деньги?
— Да.
— Этого хватит лет на сто шестьдесят. У вас куча бабок.
— Покупаю.
— Но…
— Покупаю. Когда я могу туда ехать?
— Да хоть бы и сегодня, — чиновник умело осуществил перевод.
— Я тоже хочу, — Вейкерт сунул в щель свою карту.
— Пожалуйста… Ха, да что с этим монитором?
Пробегавшие по экрану дрожащие полосы успокоились.
— Мне весьма жаль, но мест уже нет.
— То есть как? Минуту назад вы говорили…
— Кто-то должен был выкупить все из другого бюро. У нашей ирмы много представительств.
— И сколько было мест?
— Несколько тысяч. Понимаю, что это странно, но…
— Я должен туда ехать.
— Да не старайтесь, — сказал Ван Бурен. — Он не желает вас выпустить!
Вейхерт схватил его за лацканы пиджака, только Ван Бурен легко вырвался.
— Не приближайтесь ко мне! Без вас, возможн, все и удастся, пока у него не будет ко мне претензий!
— Но почему я…
— Не прикасайтесь ко мне! Вы… Вы даже хуже заразного!
И Ван Бурен выскочил на улицу.
Сотрудник бюро глядел на все это с глупой миной. Вообще-то, он должен был позвонить в больницу, чтобы те забрали этих людей, но мысль о размере процентов от полученной только что суммы привела к тому, что от своего намерения он отказался.
Конверт на письменном столе содержал листок с очень коротким текстом: «Немедленно прекратить разбирательство против Пола Мюррея». Ниже можно было видеть размашистую подпись президента. Возможно, кто-то другой на его месте и вытянулся бы по стойке «смирно», но Ирвин Сегер был самым педантичным офицером полиции в этой стране. Идеи президента Ван Бурена не убедили его на все сто процентов, зато ему был известно, что некто, кого он обязан арестовать, каким-то чудом уходит у него из рук. В данной ситуации помещение его в тюрьму уже не имел какого-либо смысла, но Сегер чувствовал, что, несмотря на все это, Мюррей от него не выскочит. Он вышел из кабинета и отыскал Миннса.
— Собери всех свободных от патрулирования людей в гараже. Только тихо.
— Где?
— В гараже, подземном.
— Но там ведь ничего нет. Не будет даже на чем присесть.
— Вот именно. Всем будешь лично нашептывать на ухо. Никаких телефонов!
Миннс с удивлением поглядел на него, но после стольких лет совместной рабоы с капитаном выполнял любой его приказ.
Не прошло и часа, как несколько десятков человек стояли в мрачном бетонном зале. Сегер успокоил разговоры жестом руки.
— У меня для вас особое задание, — тихим голосом произнес он. — В этом городе действует необыкновенно опасный преступник. Опасный… Только это вовсе не означает, будто бы он профессионал. Мне кажется, я способен предугадать, что он сделает.
Миннс поднял голову.
— Я думаю, что он будет хотеть выехать отсюда как можно скорее, — продолжал Сегер. — Несмотря ни на что, он любитель.
— А в чем заключается его опасность?
— Этот человек контролирует информационную систему.
Кто-то сзади охнул.
— А помимо того, это грозный псих. Я не хочу, чтобы его арестовывали.
— А что мы должны делать?
— Вы обязаны пристрелить его на месте. — Сегер в этот момент прощался со своей карьерой в полиции. Собственно говоря, его врожденная педантность — это тоже болезнь. Ничего не поделаешь. — Стрелять без предупреждения.
Несколько человек неуверенно отступили.
— Всю ответственность я беру на себя.
— Что мы должны делать? — спросил Миннс.
— Необходимо занять наблюдательные посты в каждом аэропорту. Чтобы прикрыться от распознания со стороны системы, с этой минуты вы не должны пользоваться никакими терминалами, радиостанциями связи или телефонами. На операцию отправитесь в гражданском, на своих личных машинах, не говоря никому ни слова. Все понятно?
Ему отвечали только кивки.
— А когда мы получим снимки этого типа? — спросил Уилбур, начальник патрульных.
— Чтобы иметь снимки, мне пришлось бы воспользоваться компьютером. Мы сделаем по другому. Вейкерт передал мне список его знакомых. Незаметно вытащите всех их из их домов, отвезете в аэропорты и прикажете высматривать Мюррея. Понятное дело, эти люди понятия не должны иметь, что это такое уж серьезное дело. Сообщите им про налоговое мошенничество или про что-нибудь подобное.
Сегер повел взглядом по лицам собравшихся.
— И не забывайте: стрелять без предупреждения!