– Если после того, как мы грохнем бомжей, сокровища не появятся, мы тебя самого в этой самой яме закопаем.
Крохин посмотрел на Мурзу. Тот молча кивнул, подтверждая слова друга.
– Следовало ожидать, – криво усмехнулся Виктор.
– Это все, что ты можешь сказать?
– Клад появится, – уверенно заявил Крохин.
Мурзе показалось, что в голосе заморыша проскользнуло высокомерие. Словно у человека, знающего и умеющего гораздо больше остальных. Впрочем, разве это не так?
– Вылезай из ямы, Леший, и пошли за бомжами, – вздохнул Сергей. – Я не хочу открывать клад в темноте.
– А разве ночь не лучшее время для колдовства?
Археологи посмотрели на Крохина.
– Правильное колдовство от времени суток не зависит, – ответил тот. – Плаха готова, господа каты, тащите бродяг.
Проблем с разомлевшими от еды и выпивки бомжами не возникло. Да и что они могли сделать против четырех здоровых, тренированных мужиков? Ничего. Леший предлагал не тратить на бродяг продовольствие и водку, а сразу надавать по морде и связать, однако Мурза настоял на своем – сначала угостить.
Как будто это могло их извинить.
Как бы там ни было, поддавшие бомжи не оказали никакого сопротивления. Ни заорать не успели, ни драку начать. Ничего. Археологи навалились одновременно. Стянули руки, заклеили скотчем рты. Затем погнали к яме, возле которой суетился Виктор. Леший и Сахар по дороге материли и пинали приговоренных, а вот Мурза окаменел. Отрешился от всего, стараясь не думать о предстоящем убийстве. Тащил своего подопечного как в тумане, не прислушиваясь к мычанию бродяги. Глыба вел себя так же.
– Поставьте их вдоль края, – срывающимся голосом велел Виктор. – В ряд.
Археологи подчинились.
Крохин спрыгнул в яму и принялся разжигать стоящие в плошках тонкие черные свечи. Руки у него дрожали, поэтому на эту простую операцию Виктор затратил почти две минуты. Затем обернулся:
– Я буду читать заклинание и кивать вам. Начну с тебя. – Он посмотрел на Глыбу. – После того, как я кивну, ты должен ударить своего подопечного под лопатку ножом и столкнуть вниз. Понятно?
– Да, – глухо отозвался Глыба.
Бомжи громко замычали. Один попытался вырваться, но Сахар ударил его в печень и заставил стоять. От Сахара несло перегаром, а глаза… Сергей впервые видел у друга такой взгляд. Стеклянный. Бессмысленный.
– Леший, ты объяснил, куда нужно бить, чтобы насмерть?
– Объяснил.
– Если с первого раза не получится, придется спрыгнуть следом и добить, – угрюмо продолжил Крохин. – Не думаю, что это вам понравится.
– Я объяснил!
– Хватит ругаться, – зло бросил Мурза. – Бродяги дергаются.
Удерживать перепуганных бомжей становилось все сложнее.
– Начинай!
Крохин достал из кармана маленький полиэтиленовый пакетик, похожий на те, в которых продают мелкую фурнитуру, открыл его и бросил по щепотке серого порошка на каждую свечу. Затем достал лист бумаги.
Черный ветер шелестит в дуброве,
Аскаралла, тум даран.
Ищет черный ветер свежей крови,
Аскаралла, тум даран…
В старом, придуманном челами заклинании русские слова смешались с фразами на корече, порождая странное и замысловатое стихотворение.
Черный ветер ищет жертву,
Турманилло зан хориста…
Бродяга, которого держал Мурза, резко подался назад, пытаясь спиной оттолкнуть охранника, а заодно лягнул Сергея ногой. Мурза обхватил обреченного за грудь.
«Господи, что я делаю?!»
– Первый нах!
Тело кулем повалилось в яму.
«Началось! Теперь обратного пути нет…»
В следующий момент стало легче. На помощь Мурзе подоспел освободившийся Глыба – ударил бродягу в живот, затем, когда тот согнулся – коленом по лицу, рывком поднял оглушенного бомжа и подтолкнул к краю ямы.
– Шустрый, гад!
– Второй нах! – провозгласил Леший.
«Следующий я!»
У Глыбы руки в крови, глаза бешеные, словно он под кайфом.
– Вот сюда, помнишь? Вот сюда.
И пальцем тычет в спину, указывает точку, в которую должно войти лезвие. Войти и достичь сердца.
– Он кивнул! Мурза! Твоя очередь! – Это Леший.
– Мурза, давай! – Глыба. Палец скользит по спине. – Сюда. Сюда.
– Знаю… – Сергей ударил. Точно ударил. Понял, что не промахнулся, почувствовав, как обмякло тело, и с отвращением столкнул труп вниз.
«Все…»
Салабанна круса тана,
Сабалак ха купа…
Голос дрожал. Последние слова давались Крохину с большим трудом, он буквально вырывал их из себя, изрыгал. Виктор обязан был смотреть на экзекуцию, и его замутило от вида крови, от боли в глазах бомжей, от подрагиваний падающих на землю трупов.
Пусть спадут замки!
По праву сильного!
По праву напитавшего тебя кровью!
Я требую: откройся!
И снова крик. Последний.
Мурза отвлекся, посмотрел на Сахара, вонзающего нож в бродягу, а когда вновь повернулся к Виктору, то увидел…
– Клад! Ребята! Клад!! – не выдержал Глыба.
– Ий-й-о!! – Леший подпрыгнул на месте и радостно взмахнул окровавленными руками. – Мы это сделали!
Сундук появился в самом центре ямы. Большой, не меньше двух ярдов в длину, скованный железом, он стоял восхитительным трофеем и притягивал к себе взгляды археологов.
– Сахар! Мурза! Мы сделали!
Кровь, убийства, сомнения – все позабылось вмиг. Ведь перед ними лежало богатство, легендарные сокровища Степана Разина! И какая теперь разница, чего стоило добраться до них? Мы это сделали!
Они одновременно спрыгнули в яму.
Леший продолжал приплясывать. Безумно хохочущий Сахар обнимал Глыбу. И лишь Мурза смотрел не на сундук, а на потерявшего сознание Крохина.
Заморыш не выдержал. Всего мгновения не хватило ему, чтобы достойно встретить триумф. Произнеся последние слова и увидев последнее убийство, Виктор упал в обморок и теперь мешком валялся на земле. Веселящиеся археологи не смотрели на слабака, все их внимание было приковано к сундуку. А вот Сергей, бросив на вожделенное сокровище всего один взгляд, наклонился и расстегнул на Крохине куртку.
– Оставь! – махнул рукой Глыба. – Сам очухается.
– Я хочу знать, кто он на самом деле, – буркнул Мурза, удивляясь своему хладнокровию.
– Зачем?
– Затем, что мы только что убили четырех человек.
Глыба замолчал. Сахар перестал смеяться, а Леший – приплясывать. Опомнились?
– Я хочу все знать об этом парне.
Если и опомнились, то ненадолго.
– А я хочу покопаться в золоте!
Леший наступил на руку мертвого бродяги, весело выругался и подошел к сундуку, помахивая заботливо припасенной фомкой.
– Пожалуй, – согласился Сахар. – Парень никуда не денется.
– Золото тоже. – Мурза достал паспорт Виктора и принялся перелистывать страницы. – Начинайте без меня, я скоро.
– Не задерживайся.
Пистолетным выстрелом щелкнул сломанный замок.
– Монеты, мужики! Золото!
«Крохин Виктор Константинович…» Прописка… «Москва…»
Мурза вернул паспорт в куртку, ощупал другие карманы и достал брелок в форме уха. Металлическая игрушка, правда, очень искусно сделанная. У нее тоже есть секрет? После диковинного ножа и проведенного ритуала Сергей стал серьезнее относиться к происходящему. Если ухо что-то значит для Виктора, то пусть объяснит – что. А если просто игрушка, то подумает, что потерял, и забудет. Мурза положил брелок себе в карман и провел рукой по груди Крохина, нащупав висящий на цепочке цилиндр.
«А это что еще такое?»
– Мурза, смотри, какая красота!
– Иди посмотри!
Странно, но идти не хотелось. Совсем не хотелось. Показалось, что за спиной кто-то есть. Мурза обернулся – никого.
«Что происходит?»
«Уходи…»
«Что за ерунда?»
Не голос, нет, совсем не голос. Скорее – мысль. Незримый некто шептал мыслями:
«Уходи…»
– Ты идешь?
– А то мы без тебя все поделим!
Он хотел запустить руки в сокровища Стеньки Разина, мечтал об этом больше всего на свете, но… не мог.
Мурза сглотнул. Бросил взгляд на распростертого Крохина, снова на друзей. На сундук. На трупы. На окровавленные руки, которыми Глыба и Леший вынимали из сундука украшения. Он разрывался и не понимал, что происходит. Момент триумфа, победа, пойманная за хвост удача, и… и совсем не хочется наслаждаться всем этим.
Из-за убийства? Или из-за странного шепота?
– Чего рожа кислая? – удивился Сахар.
– Я схожу за тачкой, – через силу произнес Мурза. – А вам советую вспомнить, где лопаты. Все-таки в яме не только золото.
Леший огляделся с таким видом, словно только что заметил мертвецов.
– Правильно! – Глыба вернулся к перебору сокровищ. – Тащи тачку.
Мурза вылез из ямы и быстро пошел к лагерю.
«Что происходит, черт побери?! Я должен быть с ними! Я должен смеяться как безумный и подбрасывать в воздух золото. А я…»
Но с каждым шагом по направлению к лагерю на душе становилось спокойнее.
«Я поступил правильно!»
«Почему?! Ладно. Выпью водки и успокоюсь».
Надо взять бутылку к яме. Выпить там, на месте победы. За удачу.
Цитадель, штаб-квартира