– Я Светлый, – на всякий случай уточнил я. – Маг-перевертыш.
– Я вижу. – Майк пожал плечами. – Поехали… маг-перевертыш.
Странные мне все-таки попались оборотни. Или эти ребята на мотоциклах в принципе любили причинять добро и наносить радость, или зачем-то решили сделать для меня исключение… Я выложил свой последний козырь.
– Майк, меня ищет Инквизиция, так что везти меня в мастерскую или что там у вас… небезопасно.
Обычно оборотни – особенно те, кто не имел регистрационных печатей, – при одном упоминании Серых начинали вжимать голову в плечи и нервно оглядываться по сторонам. Майк только ухмыльнулся, демонстрируя неровные пожелтевшие зубы. И ухмылка у него вышла недобрая и очень-очень неприятная. Но при этом какая-то честная. Оборотень не пытался казаться хорошим парнем. И уж точно не строил из себя так любимого определенной категорий женщин обаятельного плохиша. Майк был хищником и не видел в этом ни плохого, ни хорошего.
– Поехали, – повторил он, всем видом показывая, что не откажется от своих слов, даже если я скажу, что за мной гонятся Гесер, Завулон и все легендарные сумеречные твари одновременно.
Вполне возможно, Майк с такой же беспечной рожей выпускал бы мне внутренности, если бы мы встретились при других обстоятельствах. Но сейчас почему-то решил помочь. А я почему-то уже не сомневался, что его банда оказалась на этой дороге не случайно. На то были причины.
Причина. И по этой же самой причине я сейчас молча кивну, сяду на мотоцикл и пристроюсь в конец колонны, которая едет к какому-то неизвестному Джузеппе.
Продемонстрировать мне непонятную и неопределенную ауру мог бы любой Иной выше третьего уровня Силы включительно. И даже зеленые глаза, блеснувшие за визором шлема, могли принадлежать кому угодно. Я не видел лица. Но кое-что подделать в принципе невозможно. То, что я чувствовал даже сквозь запах бензина, резины и остывающих мотоциклетных двигателей, принадлежало ей и только ей одной.
Усаживаясь на заднее сиденье «Электры Глайд» Майка, Алена на мгновение обернулась.
Оказывается, ничегонеделание – не такая уж и простая штука. Особенно когда привык все время находиться в движении и рассчитывать только на себя самого. Особенно когда от тебя вдруг разом перестает зависеть хоть что-либо. Может быть, на каком-нибудь глубоком подсознательном уровне я отчаянно нуждался в том, чтобы хоть ненадолго передать руль своей судьбы в чужие уверенные руки, а самому устроиться «вторым номером» и выключить голову. Но это уж точно не помогало расслабиться.
Оборотни взяли меня… в оборот. Там, за тонкой стенкой сарая, Майк уже четвертый час реанимировал мой мотоцикл. Старая, обшарпанная и неприметная то ли вилла, то ли ферма, то ли вообще черт знает что к северу от Вероны оказалась буквально набита различным инструментом. Через десять минут немолодой плешивый вервольф по имени Джузеппе вежливо, но настойчиво вытолкал меня наружу. Видимо, чтобы не мешался. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось, и делать мне было совершенно нечего. Только сидеть на скрипучих ступеньках, щуриться от восходящего солнца, прислушиваться к попыткам мотора восстать из мертвых, втаптывать в пожухлую траву один окурок за другим и размышлять – а какого черта я вообще здесь забыл?
– Угостишь девушку сигаретой?
Разумеется. Вот и ответ на мой вопрос. Алена умела перемещаться незаметно – когда хотела. Серая куртка, джинсы с разодранными коленками, кроссовки и взлохмаченные от шлема волосы. Именно так и должна выглядеть женщина, от одного присутствия которой можно съехать с катушек.
– Пожалуйста. – Я чуть привстал, протягивая Алене Валерину пачку. – Интересно, как так случилось, что мы снова случайно встретились? Причем уже в третий раз.
– О! – Алена улыбнулась и щелкнула зажигалкой. – А я как раз хотела тебя об этом спросить. Ты меня преследуешь?
– И все-таки, – поморщился я. – Зачем ты здесь?
– Просто катаюсь с Майком. – Алена пожала плечами. – Он хороший.
– Не уверен… – Я покачал головой. – Хотя тебе виднее.
– И все? – Алена привстала на цыпочки, потом опустилась на пятки и сдула с лица прядь волос. – Так просто? Ты не собираешься драться за свою женщину?
Все-таки она изменилась. И в Саранске, и на пароме в Таллин в ней было это – игра, недомолвки, дистиллированное и концентрированное чисто женское коварство. Но было и еще что-то. Странная и непонятная боль – словно груз давил на плечи Алены, не давая оторваться от земли. Теперь груз исчез. Осталась только игра. Игра и мое желание послать все к черту и подняться со ступенек ей навстречу. Даже если ради этого придется сцепиться с Майком и всей его стаей. С каждым по очереди или со всеми сразу – без разницы.
– Не собираюсь, – проворчал я. – По крайней мере, пока ты не скажешь мне правду.
Не знаю, хватило ли бы мне воли, если бы Алена подошла еще на пару шагов. Ей нравилось дразнить меня, балансируя на грани – близко, но не слишком.
– Знаешь, а ты зануда, – рассмеялась она. – И ужасно скучный. Все эти твои вопросы… – Алена запрокинула назад голову и провела руками по волосам. – Не обязательно искать глубинный смысл и знаки во всем подряд. Иногда что-то происходит просто потому, что происходит. Без причины и без последствий.
– А иногда – нет, – отозвался я. – Кто ты?
– Женщина. – Алена отступила на шаг, подняла ногу, крутанулась на носке, будто балерина, и снова повернулась ко мне. – Женщина, которая радуется солнышку, хочет танцевать и чуточку внимания. А ты вцепился в свои сверхважные задачи и даже не хочешь сказать, что соскучился.
Наверное, я все-таки хотел. Где-то в глубине души. Но – как она правильно заметила – задачи у меня были сверхважные. И если уж Алена не собиралась поделиться хоть чем-нибудь стоящим, ни времени, ни желания на эти странные пляски у меня уже не оставалось.
За стеной взревел мотор. Похоже, Майку и Джузеппе удалось сотворить чудо.
– Нам пора. – Я поднялся на ноги и рывком застегнул куртку. – Потом поговорим… если захочешь.
Насчет «пора» я, впрочем, погорячился. Разобравшись с моим многострадальным двигателем, Майк и его банда не спешили седлать коней. Похоже, они останавливались нечасто, но если уж останавливались у мастерской, то перетряхивали все восемь мотоциклов чуть ли не до винтика. Я пару часов тоскливо околачивался вокруг сарая, пока Джузеппе не заставил меня таскать сваленные у дороги бревна. Я даже не стал интересоваться, зачем они ему понадобились. Любая работа уж точно лучше тянущегося бесконечно ожидания. И раз уж в мастерской польза от меня сомнительная – почему не размять мышцы?
Думать не хотелось. Вообще. Потому что любые мысли неизменно сводились к тому, что я делал все не так. Например, уже почти сутки находился в компании незарегистрированных оборотней. Мотоцикл снова был на ходу – и вряд ли кто-то попытался бы остановить меня, вздумай я прямо сейчас уехать. Не знаю, что именно меня удерживало. Но уж точно не чувство благодарности. И не Алена.
Может быть, ощущение спокойствия, которое я вопреки всему испытывал. Обитель Джузеппе казалась каким-то особенным местом вне времени и пространства. Здесь время будто замирало, хотя битый экран телефона продолжал исправно отсчитывать часы и минуты, а солнце взошло, проделало положенный ему путь и уже почти скрылось за покатой крышей. Чутье подсказывало: стоит мне отъехать на километр-два – и Инквизиторы снова возьмут мой след, но здесь я в относительной безопасности. И даже оборотни не вызывали привычного зуда, заставлявшего Волка скалить зубы. Майк и его банда были какими-то другими. От них не веяло кровожадностью и агрессией – только каким-то ненавязчивым интересом с изрядной примесью равнодушия.
Но и этого было явно недостаточно, чтобы с ними оставаться. На самом деле я ждал. Чего-то, что должно случиться. Что я непременно должен здесь увидеть или услышать. Слов, жеста или даже, черт возьми, магической стрелки, которая укажет мне, куда двигаться дальше. Запас случайностей исчерпался давным-давно – теперь моя дорога шла по проложенной трассе. Вот только – кем?
Я приподнял короткий обрубок бревна, на котором сидел, и пододвинулся чуть ближе к костру. В доме Джузеппе и в мастерской наверняка было достаточно места, но почти все оборотни, не занятые переборкой байков, остались на улице. Кто-то ушел чуть дальше в поле, кто-то устроился на туристических ковриках прямо около мотоциклов, но у костра всегда дежурили двое или трое. Похоже, у оборотней был свой ночной дозор. И теперь пришла моя очередь нести вахту. Сидевший напротив невысокий вервольф в шляпе поднялся на ноги, отряхнулся, пробормотал что-то себе под нос и слегка покачивающейся походкой двинулся в сторону мастерской. Я остался один. Впрочем, ненадолго.
– Еще не засыпаешь?
– Да что-то не хочется. – Я повернул голову. – Может, подойдешь поближе? Не люблю, когда ко мне подкрадываются сзади.
– Никто не любит. – Майк обогнул меня справа и устроился прямо на земле. – Думал, ты раньше заметишь. Я топал, как слон.
– Ты уже сто раз мог свернуть мне шею. – Я пожал плечами. – Какой смысл заниматься этим сейчас?
– Никакого, – кивнул Майк. – Я могу задать тебе один вопрос? Личный.
– Излагай. – Я подцепил носком ботинка наполовину прогоревшую деревяшку и закинул в огонь. – Временем мы как будто не ограничены.
– Элен. – Майк чуть подался вперед. – Ты был с ней?
Я даже не сразу понял, что он говорил об Алене. Другая страна – другое имя. Другой мотоциклист. Что ж, если ей так нравится…
– Какая разница? – проворчал я. – И почему тебя это волнует?
– Меня не волнует. Но разница все-таки есть. Для таких, как мы, это важно. – Майк говорил медленно, будто размышляя вслух. – Нужно соблюсти все формальности. И если ты все-таки решишь меня вызвать…
– Не решу, – перебил я. – Как ты можешь догадаться, мне сейчас немного не до этого.
– Хорошо. – Майк чуть склонил голову. – Мы равны по крови. Я старше и опытнее, но тебе случалось побеждать и куда более сильных. Не знаю, как именно, но случалось. Сумеречный Волк хорошо присматривает за тобой, брат… и я рад, что нам не придется драться.