– Может быть, она еще жива, – сказала я. – Убивать ее в самом деле выгоды нет… Но ведь всякое бывает. Не думаю, что убийство Ивана тоже тщательно планировалось… Они могли попросту перевезти ее в другое место, подальше от людей. За город, например.
– Ага, на ту же дачу, – фыркнул он. – Слушай, Надя, я очень ценю твое человеколюбие… Но неужели ты не можешь предоставить им самим разбираться? Это в конце концов опасно.
– Кому – им? – мрачно возразила я. – После Тани остался сын, ему еще и десяти лет нету. И эта несчастная подружка. Она только плачет и подозревает вторую жену Ивана.
– Ну ладно, а эта вторая жена не может сама разобраться?
– А какой ей смысл это делать? Они обижена на Ивана, на Таню, на всех вообще. Ее только тронь – сразу начинает скандалить.
Он вздохнул и как-то загадочно посмотрел на меня. Я смутилась:
– В чем дело?
– Ты стараешься из-за своего парня, я угадал? – спросил он.
Павел угадал, конечно. Единственной причиной, почему я до сих пор не бросила все это и не занялась вплотную своими делами, был Женя. Но Павел ошибался, считая, что все дело в сентиментальных чувствах. Об этом я уже и не думала. Сцена почти насильственной помолвки многое для меня прояснила. Сомневаюсь, что Женя до сих пор был в меня влюблен. Да и был ли когда-то? И я очень подозревала, что помолвка была затеяна с одной-единственной целью – заткнуть мне рот. Значит, он меня боялся, если так хотел на себе «женить». Жена простит и покроет многие грехи, которых не потерпит невеста. Тем более такая строптивая, какой оказалась я.
– Кстати, как вы с ним уживаетесь? – спросил Павел. – Он же вроде собирался тебя убить?
– О нет, он собирался на мне жениться. Прямо сейчас, – усмехнулась я.
Его взгляд стал растерянным, но возможно, мне показалось. Павел с запинкой спросил, когда свадьба?
– Никогда, – легко ответила я. – Сперва я посажу его в тюрьму, а потом подумаю – носить передачки или оставить его умирать с голоду.
Он хохотнул:
– Ты так разозлилась? Да на что? Парень вроде имеет серьезные намерения!
– Не знаю, кто убил Ивана, но без Жени тут точно не обошлось, – ответила я. – И, ради бога, перестаньте шутить. Дело очень серьезное. Один человек уже погиб, а что с Татьяной – одному Богу известно.
Он в самом деле стал серьезнее.
– Ну ладно, а чего ты хочешь от меня? Никакого репортажа я делать не собираюсь, сразу предупреждаю. Почему бы просто не обратиться в милицию?
Я пожала плечами:
– Лучше, если это сделает кто-то еще.
– Ты хочешь, чтобы я пошел к Дине и посмотрел, нет ли там следов насилия? Да за то время, которое прошло, они давно успели бы все убрать. Мы были там сразу после… Ну убийства, если ты настаиваешь. И ничего не обнаружили.
– Я хочу, чтобы ты выяснил – нет ли в Москве ее супруга?
– Так она мне и скажет! – резонно возразил он.
– Во всяком случае, ее насторожит, что ты об этом спрашиваешь. Может, это как-то поможет Татьяне… Уверена – еще никому не приходило в голову, что он может иметь отношение к убийству Ивана.
– Проще узнать, был ли он в студии, – заметил Павел. – У тебя же там есть знакомства. Эта твоя свидетельница… Ну ладно, я схожу. Тем более что мешки уже убрали. Не знаю, кто пожаловался, скорее всего, просто пришло время вывезти мусор.
Он вышел с черного хода и захлопнул дверь. А я направилась к телефону.
Жанна так и сидела, вся мокрая, закрыв лицо руками. Ее очки лежали у нее на коленях. Я не стала ее беспокоить и сняла трубку. Достала записную книжку и набрала номер, переписанный с визитки Романа. Ответил мелодичный девичий голос.
– Мне нужно связаться с Незвановой Еленой Викторовной, – сказала я решительным и, как мне казалось, деловым тоном.
Девушка слегка растерялась:
– Извините, вы не тот номер набрали.
– Тогда, если можно, Романа Владиславовича, – попросила я.
– Он на работе. Кто его спрашивает?
Я поняла, что попала к нему домой. Интересно, кто эта девушка? Учитывая его ориентацию, это было несколько странно. Но девушка неожиданно мне помогла:
– Оставьте сообщение, и когда папа вернется, я обязательно ему передам.
Голос у нее был мелодичный и чистый. Судя по тембру, ей никак не могло быть больше двадцати лет. Люди постарше обычно настораживаются, если звонивший не представился.
– Лучше дайте его рабочий номер, – попросила я. – А еще лучше – номер Незвановой. Можно и домашний.
И девушка (какая милая!) кротко выполнила мою просьбу. Через минуту я получила все, что просила. В том числе и все имевшиеся у нее телефоны, по которым можно было найти Елену Викторовну. А еще через минуту я уже ей звонила.
Сперва на работу – я была уверена, что в такое время она, скорее всего, у себя в кабинете. Но трубку никто не взял. Я перезвонила ей домой. Тот же результат. Я набирала то один номер, то другой. Хотя бы раз гудки «занято»! Хоть бы автоответчик! Но ничего, ровным счетом ничего. Тогда я с тяжелым сердцем набрала рабочий номер Романа.
– Да? – торопливо ответил мужской голос.
Я попросила Незванову. После короткой (почти незаметной заминки) он ответил, что ее в ближайшее время не будет. Если нужно что-то передать, он передаст.
– А где она? – спросила я.
– Уехала в отпуск. Ну так будете оставлять сообщение? – довольно грубо спросил он.
Я отказалась от этой услуги и положила трубку. Жанна подняла неузнаваемо опухшее от слез лицо и сипло спросила:
– Что происходит? Я хочу знать, что происходит.
– Я тоже хочу, – резко ответила я. – Пока не знаю. Дождемся Павла, он пошел вниз.
Он вернулся через пятнадцать минут. У Жанны оказалось достаточно времени, чтобы выплакать последние слезы. Павел выглядел раздраженным. Оказалось, что Дина задала ему слишком много вопросов сама и не ответила ни на один из тех, которые задавал он.
– Когда я спросил про ее супруга, она сразу принялась интересоваться, зачем это мне? С таком милой улыбочкой… – бросил он. – В общем, не раскололась.
– Это можно считать ответом, – заметила я.
– Нельзя! – рявкнул Павел. – Слушай, это все твои домыслы, никаких фактов у тебя нет! А она, между прочим, поинтересовалась – не встречаемся ли мы? Дескать, ты симпатичная девушка, почему бы и нет?
Я неожиданно покраснела. Ну почему я никогда не могу удержаться! Жанна растерянно теребила в руках очки. Она попросила разрешения позвонить домой – волновалась за мальчика.
С мальчиком все было в порядке. Он смотрел телевизор. Никто не звонил, никто не приходил. Жанна дала ему строгие указания – открывать только родной матери, да и то, если она явится одна. Весьма разумный совет, что уж там… Только я не думала, что Татьяна вернется. Надежд на это оставалось все меньше. Я спросила у Жанны, есть ли какие-то близкие родственники у ее подруги. Родственники были – но все жили далеко от Москвы, в небольшом областном городе, откуда когда-то приехала Татьяна.
– У нее там престарелые родители и старший брат, – плаксиво ответила Жанна.
– Кстати, Дина сказала кое-что интересное, – неожиданно заметил Павел. – Я высказался насчет мусора на лестнице, порадовался, что его убрали. А она засмеялась и ответила, что скоро там опять появятся мешки. Она собирается делать капитальный ремонт. Перепланировка и все такое прочее.
– У нее появились на это деньги? – заинтересовалась я.
– Сама понимаешь, таких вопросов не задают. Но раз она вдруг решилась на такие крупные расходы – значит, дела пошли на лад.
Жанна не слушала нас, и слава богу. Мы с Павлом понимающе переглянулись. Если Татьяна все-таки переписала участок на Дину и ее супруга, неудивительно, что у тех появились деньги. Тем более если участок достался им бесплатно.
– Слушай, почему бы тебе просто не прижать к стенке своего парня? – вдруг спросил Павел. – У меня такое ощущение, что это можно сделать. Он не очень-то смелый.
– Это с вами, а со мной…
– Но я могу помочь, – великодушно предложил Павел.
– Поедем и разберемся. Он же у тебя живет? Ой, дамочка, потише!
Он обращался к Жанне – та как раз особенно громко всхлипнула. Правда, уже без слез.
– Если Таню убили, я добьюсь, чтобы их всех посадили, – буквально завыла она. – Я добьюсь! Я их в покое не оставлю!
Этот вой производил ужасающее впечатление. Остановить ее было невозможно – уже с первой попытки я убедилась в этом. Жанна стряхивала мои руки, содрогалась и в конце концов выдавила стекло из своих очков. Я подняла с пола линзу и подала ей:
– Ну вот, что вы наделали…
Она вырвала у меня линзу:
– А вы-то, вы-то что понимаете? Как будто вам есть дело до Тани!
Мы с Павлом наскоро посовещались в коридоре. Он настойчиво предлагал свою помощь в выбивании информации, но я отказывалась. Как он себе представлял допрос, который собирался учинить? Женя отопрется от всего. Он, конечно, не герой, но и не дурак. И признаваться в убийстве или в соучастии не станет.
– Ну ладно, – разочарованно сказал Павел. – Жаль, что ты так уперлась… Я бы на твоем месте плюнул на все это и занялся личной жизнью. Кстати… Неплохо выглядишь!
Я приняла комплимент с вымученной улыбкой. О своей болезни я забыла, а она, похоже, благополучно забывала обо мне. Вот только все время хотелось прилечь и поспать. Но… Где я могла это осуществить? При одной мысли, что Женя все еще находится у меня дома, начинала колотить нервная дрожь.
Я ждала Елену Викторовну перед подъездом. Смотрела вверх, на окна ее квартиры, но ни одно из них так и не осветилось. Было холодно, но я говорила себе, что в худшем случае, я просто неделю проваляюсь в постели с температурой. В лучшем – я все-таки увижу, как подъезжает ее машина – серый «Крайслер».
Машина так и не подъехала. Я своим ходом до-бралась до метро, спустилась в переход. Сделала несколько звонков из автомата. Жанна давно была дома и желала позвонить в милицию. Судя по тому что она пока этого не сделала, женщина продолжала на что-то надеяться. Она попросила моего совета. Никаких советов я ей не дала.