последние два года мои музыкальные пристрастия сильно изменились. Я предпочла бы, чтобы он оставил кое-кого из своих любимцев…
Диски я тоже сложила стопочкой в углу. А затем накрыла всю эту кучу старым покрывалом. Все. Теперь я могу хотя бы сделать вид, что здесь от Жени не осталось ничего. Если он не заберет вещи сам, я возьму такси и отвезу все это барахло его родне. Свалю перед дверью, позвоню и уйду. Даже объяснять ничего не стану.
Легче мне не стало. Но по крайней мере я все-таки убила время и уже не плакала. Села на телефон, обзвонила всех, кого хотела поздравить. Кое-кого удалось поймать дома, но многие оказались в бегах. Еще бы, последние приготовления… Меня поздравляли, желали счастья, передавали горячие приветы Жене. Я эти приветы принимала. Никому, ни одной живой душе я так и не смогла сказать, что мы уже расстались. Не хотелось портить людям праздник – ведь нет ничего тяжелее, чем утешать кого-то, когда ты настроился повеселиться. Может быть, скажу потом. Когда мне будет не так больно. И я смогу улыбаться, рассказывая об этом – да-да – нелепом расставании.
Потом я набрала номер Ксении. Слушала долгие гудки и понимала, что она сейчас занята не очень веселыми делами. Скорее всего, сидит где-нибудь у следователя, дает показания или собирает какие-нибудь документы для похорон. И что за глупость подбивал меня сделать Женя! Глупость или преступление или то и другое вместе. Если бы я знала, кому нужно позвонить, чтобы тоже дать показания, я бы обязательно это сделала. Немедленно. Несмотря на все запугивания моего бывшего жениха:
Теперь я нарочно называла его бывшим. Теперь мне казались смешными все мои мечты о том, как он прославится и вернется ко мне. Мне даже стыдно было вспоминать. Размечталась. И с чего, спрашивается? Стоило ему ласково на меня посмотреть, коснуться моей щеки… Нет, такие, как я, видно, созданы, чтобы нами помыкали. Сто раз права была моя мама.
Я позвонила маме.
– А я думала, вы куда-то уехали, – сказала она, услышав мой голос. – Не звонишь и не появляешься… Чем занята?
– Работаю, – и, не давая ей задать другие, более опасные вопросы, я подробно рассказала ей о своих перспективах на радио. Мама осталась почти довольна. Я говорю почти, потому что абсолютного довольства она, наверное, никогда не испытывала.
– И сколько же ты будешь получать, если тебя возьмут в штат? – спросила она.
– Трудно сказать… Главное, чтобы взяли.
– Она согласилась. Поздравила меня с таким серьезным отношением к жизни. Спросила, как дела у Жени.
– Он уволился, – честно ответила я. Врать не имело смысла – мама работала неподалеку от этого магазина и иной раз заглядывала туда, передать что-нибудь Жене. Для меня, разумеется. К нам домой она приезжала редко. В основном с папой. Мне казалось, она всегда стремится окружить себя людьми, чтобы не общаться с Женей с глазу на глаз.
– Вот оно что! – воскликнула мама. – То есть его выгнали?
– Он ушел сам.
– Нашел более выгодную работу?
Я ответила нечто невразумительное. Конечно, про группу – ни слова. Если мама узнает такое… Первое, что она сделает, – позвонит Жениной маме и выразит свое отношение к этому сумасбродству.
– Короче, теперь у вас в семье главный добытчик – ты, – сделала выводы мама. – Может, это и к лучшему. Он уж слишком на тебя влиял. Может, станет потише. Ладно, передай ему привет и поздравь. К нам, я думаю, вы не приедете?
И кто меня дергал за язык? Я будто со стороны услышала свой голос, произносящий какие-то слова о лыжном курорте. Маме эта идея даже понравилась. Она-то сама всегда обожала зимние виды спорта. В отличие от меня – я на лыжах все равно что лягушка на коньках.
Положив трубку, я поздравила Женю с победой. Одно ему во всяком случае сделать удалось: я продолжала лгать по его сценарию. Уже не его маме, своей. Чтобы версии не различались… Чтобы его не поймали на обмане. Чтобы… А кто его знает, зачем? Может, только по той причине, что сама не могла выдумать ничего получше. А говорить правду не хотелось.
В седьмом часу вечера, когда я уже заканчивала наряжать еловую ветку (не используя, разумеется, деталей от будильников), зазвонил телефон. Это была моя редакторша.
– Надя, как у тебя со временем? – оживленно поинтересовалась она. И не успела я рот открыть, как она сама за меня ответила:
– Конечно, я понимаю, до полуночи осталось немного… Но если бы ты выкроила пару часиков и заехала, мы бы сделали тебе подарок.
Сперва я решила, что речь идет о каких-то маленьких сюрпризиках, которые во многих учреждениях раздают сотрудникам к Новому году. Только я-то никакой не сотрудник, но может, у них и с внештатниками так обращаются? А потом я поняла.
– Валерия Львовна, мой материал подошел? – спросила я.
– Очень живенько написала вступление, и сам материал качественный, – ответила она. – Помнишь, о чем мы говорили?
Еще бы не помнить! И Валерия Львовна сообщила мне приятную новость. Оказывается, буквально неделю назад ушла в декрет штатная сотрудница – девушка чуть старше меня. Ее обязанности поделили между другими, но на ее место все равно нужно было кого-то взять.
– Приезжай, у нас будет елка и небольшая пьянка, – говорила Валерия Львовна. Судя по ее голосу, пьянка уже началась. – Заодно представлю тебя начальству. Пора уже познакомиться. Хотя если у тебя другие планы на вечер…
– Нет-нет, – перебила я ее. – Я сейчас же приеду! Спасибо вам огромное!
Наверное, я еще немного повысила курс своих акций. Человек, который жертвует новогодним вечером ради знакомства с новым начальством, – это хороший кадр. А что других планов у меня не было – об этом никому знать не обязательно.
В подъезде я первым делом взглянула на подоконник. Мой пакет пропал. И тапочек на первом этаже не оказалось. Не знаю почему, но мне вдруг стало даже весело. Может, и от всех остальных неприятностей я избавлюсь так же легко. То, что совсем не нужно мне, кому-то очень пригодится…
Город оказался на удивление пустынным. Какой контраст с тем бедламом, который творился в последние дни! Понятно – люди уже всем запаслись, сидят по домам, готовят стол, наряжаются… В гости идти еще рано. Делать покупки – поздно. Я впервые оценила, какие в центре широкие тротуары.
Редакторша была уже сильно навеселе. Увидев ее раскрасневшееся лицо и мутные глаза, я вдруг испугалась – вдруг ее звонок был просто новогодним розыгрышем? Но оказалось, все правда. Мне даже показали мой стол, за который я должна усесться с первого января. Именно с первого – на радио выходных не бывает. Я сообразила, почему так поторопились с моим назначением. Ведь я буду на новенького, а новеньких, как правило, нещадно нагружают работой. И старые сотрудницы получат хорошую передышку во время череды праздников. Что ж, все закономерно. Я искренне благодарила всех, кого могла.
Знакомство с начальством оказалось очень коротким – оно заняло меньше минуты. Валерия Львовна просто назвала мое имя, напомнила, кто я такая, и мне было сказано, что надо явиться завтра к девяти утра (о Боже?..). Тогда обсудим все формальности.
– Готовы у нас работать? – спросило меня начальство (кстати, очень миловидная женщина, не старше сорока лет).
– Всегда готова, – по-пионерски ответила я.
И меня отпустили развлекаться.
Развлекаться, собственно, было трудновато. Здесь, вокруг большого стола с напитками и закусками, уже составились тесные группки. Меня почти никто не знал, а кто знал – нашел более интересную компанию. Стоять рядом с Валерией Львовной было тоже не очень здорово – она тут же углубилась в разговор на семейные темы с какой-то пожилой женщиной. Уяснив из ее страстного монолога, что обучение ее сына в университете стоит огромных денег, а помощи от бывшего супруга не дождешься, я потихоньку отошла в сторону.
А потом и вовсе вышла в коридор. Разумеется, я не обижалась, что на меня не обращают внимания. Внимания мне еще хватит! Я была счастлива. В одной руке – бутерброд с ветчиной, в другой – стаканчик с красным вином. И этот пустой полутемный коридор, украшенный гирляндами, – он теперь мой! Я каждый день буду являться сюда с утра, ездить на задания, возвращаться, обрабатывать информацию, писать тексты… Я научусь всему, чего не могла освоить будучи внештатницей. Стану профессионалом. А потом… Если допустить, что некоторые мечты все-таки сбываются… Может быть, стану выходить в эфир!
Двери всех кабинетов были закрыты. Заветная дверь тоже. За этой дверью располагалась аппаратная. Я побывала там всего два раза, в качестве гостя, и впечатления остались незабываемые. Как бы я хотела сидеть там, в наушниках, за стеклом, и читать текст, таинственно освещенный единственной лампочкой… Это так здорово! А когда я прочту все, звукооператор за стеклом поднимет вверх большой палец, показывая, что я молодец… Не такая уж несбыточная мечта, правда? Тем более, что первую победу я все-таки одержала.
Так я гуляла по коридору, распивая вино и строя грандиозные планы на будущее. Впервые за последние дни мне было очень хорошо. Пусть в личной жизни потерпела поражение, нужно же от чего-то получать положительные эмоции! Наверное, стану работоголиком.
Больше всего сейчас мне хотелось повидаться с Толей. Похвастаться перед ним. А заодно узнать, уйдет он отсюда или все-таки останется. Конечно, когда я выдала Жене тираду про то, как собираюсь провести новогоднюю ночь, я нагло врала. На Толю я вовсе не рассчитывала. Тем более, что он такой нелюдим! Да и если бы я ему нравилась всерьез, он бы уже дал понять. Но нет, я буду заниматься только работой! Хватит с меня приключений, по крайней мере пока…
Но Толи нигде не было, а спросить о нем было как-то неловко. Еще решат, что не успела устроиться, как сразу завожу служебный роман. Вино я допила, и стаканчик нужно было куда-то выбросить. Дверь на лестницу, где стояла урна, уже была заперта. Вернуться, что ли, в комнату?..
Но тут я заметила приоткрытую дверь. За ней горел свет. Я поколебалась и заглянула – все-таки я теперь тут своя, мне можно.