Кай так и вскрикнул от ужаса. Он не на шутку перепугался, всерьёз опасаясь, что малыши разбились, упав с высоты. Но когда заглянул за стол и увидел рычащий, копошащийся комок из лап, хвостов и крыльев, то облегчённо выдохнул. Эти два паразита не только не пострадали, напугав его, но ещё и нашли силы продолжить игру. Боролись они на одном из его пергаментов, и когда Кай, не задумываясь, ухватил его за край и потянул, это не осталось незамеченным. Клубок замер – драконы почувствовали, что поверхность под ними движется, и насторожились. Кай распахнул глаза, подивившись их заинтересованности, и решил второй рукой столкнуть их со свитка. И, как по команде, братья перевернулись и впились когтями в листок, не давая сбросить себя, желая покататься ещё!
– Только не порвите его!
Крик не возымел никакого эффекта, и свиток угрожающе надорвался. Свободной рукой Кай ухватил Виктера за хвост и буквально стянул его с пергамента. К его удивлению, дракончик разжал когти, явно наслаждаясь тем, что его тащат, а вот Янтил пусть и не слез, но зато отвлёкся, наблюдая за братом. Кай воспользовался этим и с победным криком отобрал у них заветные записи, лишь немного надорванные в самом центре. Но победу пришлось праздновать недолго. Не прошло и нескольких минут, как Виктер снова забрался на стол и выхватил очередной пергамент прямо из рук мага. Со свитком в зубах он носился по комнате, а Кай бегал за ним, пытаясь отобрать свои труды.
Больше драконы не покидали его ни на мгновение, всё время «помогая» в уборке. Естественно, в своей манере. Забравшись на стремянку, чтобы протереть книги с верхних полок, Кай едва не лишился части своей коллекции – неугомонный Виктер решил, что человек слишком далеко от него, и попытался забраться следом. Карабкался по книгам, впиваясь когтями в корешки и каким-то чудом успевая перебирать лапами прежде, чем очередной том под ним с грохотом падал на пол. Кай едва не взвыл, наблюдая столь кощунственное обращение с его сокровищами, на части которых теперь красовались аккуратные дырочки от когтей. А Янтил в это время забрался на подоконник и был замечен, лишь когда растущее там лимонное дерево оказалось обглодано наполовину. Тут Кай уже испугался за самого дракона.
– Эл!
Старик засеменил к кабинету, спеша на взволнованный крик. Он же и успокоил хозяина растения, что лимонное дерево пойдёт малышу лишь на пользу.
Помыть полы и то оказалось непросто. Пока Кай собирал мусор щёткой, кто-то из драконов извлёк из-под кресла смятый ком пергамента, который мигом заинтересовал и второго. Братья носились с ним по всей комнате, перекидывая его друг другу лапами, иногда игриво нападали на него, едва ощутимо кусая, и подбрасывали в воздух. И всё это мельтеша в ногах у орудовавшего щёткой мага. Помимо шума, драконы подняли ещё и тучу пыли – время от времени кто-нибудь из них пробегал или прокатывался по уже собранной кучке мусора, и Каю приходилось всё начинать сначала. Вот только как бы он ни старался, его ворчание не звучало хоть сколько-нибудь угрожающе.
Резвящиеся драконы заставляли его скорее улыбаться, чем злиться, пусть даже работа растягивалась на непозволительно долгое время. Но их настроение заражало, передавалось ему, и временами он ощущал, что хочет смеяться даже в те минуты, когда не смотрел на малышей. Приступы азарта и игривости приходили к нему без повода, накрывали с головой в самые, казалось бы, неподходящие минуты, и Кай не сразу догадался, что это вовсе не его эмоции. Заподозрил неладное он, лишь когда понял, что хочет растянуться на полу на животе и рукой толкать ком по углам. Желание нашло, как наваждение, и стоило больших усилий прогнать его.
Это был первый случай, когда он ощутил от Янтила и Виктера что-то иное, помимо ночной тоски. Связь между ними укреплялась, это казалось очевидным. Но осознание, что теперь он всю жизнь будет улавливать чужое настроение, как всегда, принесло с собой неясную тревогу, будто он упустил что-то важное. Не желая думать об этом, Кай встряхнул головой, прогоняя думы, и уже открыто улыбнулся. Чужая радость была заразительна даже без ментальной связи, и он с удовольствием поддался ей.
Вскоре они играли уже вместе. Намочив тряпку, Кай водил ею по дощатому полу, пока Янтил восседал сверху, довольно жмурясь. Ему явно нравилось кататься, потому что он то и дело радостно пищал, отзываясь на смех мага. Виктер в это время устроился на спине Кая, раскачиваясь на нём, как верховой наездник. И такой дружной, весёлой гурьбой они отмыли пол не только в кабинете, но и в спальне. Кай не мог налюбоваться игривым огнём, которым горели глаза малышей, пока он катал их на швабре и собственных плечах. Он не сделал и половины от запланированного, но всё равно отправился ужинать довольный собой и прошедшим днём.
Раскрасневшийся от смеха, вновь исцарапанный во всех возможных и невозможных местах, в компании вертящихся под ногами драконов он зашёл в кухню и потерял дар речи, едва бросив взгляд по сторонам.
Комната сияла чистотой и белизной. Кухня оказалась вычищена не только от копоти, но и от тех пятен, что остались на стенах после его неудачных алхимических экспериментов. Углы больше не украшали мотки паутины, потолок больше не чернел скопившейся копотью, а плита выглядела как новая. Даже в тот день, когда он заехал сюда, дом не мог похвастаться такой чистотой. Одно из пятен на полу осталось ещё от прошлого хозяина, и Кай не пытался избавиться от него, привыкнув, что зелья обычно не отмываются. Исчезло даже оно, и в кухне стоял аппетитный запах горячей еды, а Эл сидел за накрытым столом и попивал травяной отвар, видимо, не дождавшись их.
– Это ты её отчистил? – изумлённо спросил Кай, вновь, случайно даже для самого себя, переходя на фамильярное обращение к дракону.
Как бы он ни уважал его, как бы ни был хорошо воспитан, теряя внутренний контроль, он обращался к старику уже по-иному. Последний замечал это, но молчал, как и всегда, когда улавливал детали, которые маг не был способен увидеть за собой.
– Нет, я обратился к феям. Ты иногда такой глупый, – смеясь, проворчал Эл себе в бороду, выглядя довольным.
– Но я ведь просил тебя отдохнуть, я бы сам всё сделал.
Кай даже не обиделся, он всё ещё был потрясён, но всё равно по привычке пытался спорить.
– Парень, не смотри на мои лета. Во мне больше прыти, чем когда-либо было и будет в тебе. К тому же мне нечем было заняться днём. Да и я лучше владею более тонкими чарами.
– Ты владеешь магией? – не отвлекаясь от разговора, Кай сел за стол и потянулся за едой.
Дракончики забрались на табуреты без команды, и ему оставалось только подтолкнуть к ним тарелки.
– Я ведь дракон. – Эл недовольно поморщился на вопрос, но не было похоже, что он злится. – Развивать магию можно в двух направлениях. На её усиление, подчинение большей части реальности – это массивная магия; и детальная магия, направленная на точность, мелкие объекты. Вы, люди, по своей глупости интересуетесь только первой, развиваете только её. Но даже чары разрушения, если хорошо владеешь детальной магией, могут оказаться весьма полезными. Вот во время уборки, например. Удивительно, что ты этого не знаешь, а ещё зовёшь себя магом.
Эл закончил речь недовольным ворчанием, но Кай только усмехнулся, стараясь как можно ниже наклониться к тарелке, чтобы скрыть улыбку. Он знал это всё, но не мог отказать старику в удовольствии поучить его.
Это был первый вечер, когда драконы заснули без любимого мага под боком. Уставшие, вымотанные, они свернулись клубком, едва зайдя в комнату, и сладко, широко позёвывали, пока Кай закрывал дверь, прощаясь с ними. Укладываясь, он ещё долго ждал привычного зова, не предпринимая даже попыток уснуть, ведь знал, что тот должен быть, они и получаса без него ночью прожить не могут.
Но когда и через полтора часа он не ощутил чужой тоски, забил тревогу уже сам. Вместо того чтобы воспользоваться ситуацией и постараться выспаться в удобной и мягкой постели, он рисовал в воображении всевозможные ужасы, которые могли с ними случиться. Вдруг они полезли в окно и вывалились из него? С их размерами разбить его не столь сложно. Или подрались из-за места, и тогда Виктер, будучи более хрупким, вполне мог лежать сейчас и скулить от боли в переломанном крыле. Или же засорилась каминная труба, и дым заполнил комнаты, малыши угорели в нём и потому не звали на помощь – задохнулись раньше, чем поняли, что произошло.
С каждой минутой картинки рисовались всё более жуткие, и не успокаивала даже вполне трезвая мысль, что, если бы что-то случилось, Кай бы наверняка почувствовал страх, боль, панику… да что угодно! Но всё равно то и дело находилось оправдание, почему они не могли позвать на помощь. Изведённый окончательно, разозлившись на самого себя, Кай пошёл в башню, уверенный, что только заглянет, убедится, что всё в порядке, и уйдёт.
Малыши мирно и крепко спали, не потревоженные даже скрипом отворившейся двери. Только чья-то лапка, торчащая из общего клубка, нервно дёрнулась, да ещё кто-то ударил хвостом. Кай облегчённо выдохнул. Уходить к себе разом расхотелось. Пришлось устраиваться рядом, как можно дальше от общего клубка, чтоб ненароком не потревожить чужой сон.
Глава 4Отношение и совесть
– Выглядишь ужасно… У тебя гусиное перо в волосах.
Эл разливал свежезаваренный чай по кружкам и обеспокоенно осматривал Каилила, который едва мог оторвать голову от стола. Он уже давно замечал, что мальчик не высыпается, и с каждым днём это отражалось на его лице всё ярче: нездоровая бледность, светло-лиловые синяки, опухшие веки и общая вялость. С каждым днём эти признаки всё усиливались и достигли того пика, когда молчать уже нельзя. Кай едва разлеплял веки и вряд ли мог разглядеть, что у него в тарелке, – взгляд его казался туманным.
– Я не высыпаюсь… Просыпаюсь по несколько раз за ночь. То кому-то из них вздумается кусаться во сне, то царапают меня когтями, если им что-то снится. А иногда и вовсе топчутся, расхаживая по мне. Ещё в башне холодно, под одеялом куда ни шло, но к утру оно обычно оказывается скомканным и стянутым с меня – им под ним жарко, а поверх укладываться они отказываются. Ещё и сами эти одеяла… Они старые, свалявшиеся, и лежать на них неудобно, наутро всё болит.