В один из дней, когда Кай в очередной раз связал Лиана, чтобы тот сидел за книгами и не отвлекался на разговоры с Виком, драконы очень впечатлились таким применением верёвок. Побросав свои дела, они окружили Лиана и, разглядывая узлы поперёк груди и конечностей, засыпали Каилила вопросами:
– А зачем ты его связал?
– Помогает?
– Это не больно?
– Лиан, как ощущения?
– Тебе нравится?
Если поначалу Лиан смущался от такого внимания и явно не знал, куда себя деть, на последнем вопросе глаза его зажглись, а на губах заиграла хитрая ухмылка. Маг и рта раскрыть не успел, как Лиан ответил за него:
– Скорее, это нравится Каю. Видите ли, он очень любит игры со связыванием. Обездвиживаешь человека и можешь делать с ним всё, что захочешь. Верно, Кай?
– Оставь свои воспалённые фантазии при себе. Или тебе понравилось зубрить учебник, привязанным к стулу?
– Игры? – ухватился за знакомое слово Вик. – Кай, я тоже хочу так поиграть. Свяжешь меня?
Лиан опешил, но тут же покатился со смеху, когда у Кая вытянулось лицо. Еще пару дней Вик ходил за ним по пятам с мотком верёвки и просил научить этой игре. Отстал, только когда Кай рявкнул, что Лиан подшутил над ним.
Следующей жертвой его чувства юмора, пусть и ненамеренной, стал Янтил. Он попросил Лиана купить в городе несколько художественных книг на его вкус, и тот принёс стопку дамских романов.
– Такого вы в доме Кая точно не найдёте, – объяснил он.
Янтил согласился и тем же вечером вывалил принесённые ему книги на кровать Виктера.
– Это любовные романы, – объяснил Янтил после закономерного вопроса брата: что это и зачем оно лежит на его кровати? – Я попросил Лиана купить что-нибудь в городе, и он принёс это. Только попросил прятать их от Кая. Взамен я отдал ему пару чешуек, что потерял Эл, когда превращался. Думал, он их продаст и на вырученные деньги возьмёт книги, но он так обрадовался, что купил всё на свои.
– А мне-то они зачем? – Перспектива, что Ян заставит все их прочесть, не на шутку его пугала.
– Ну… – замялся Янтил. – Тебе разве не интересно, какие обычаи ухаживания приняты у людей? Когда я спросил об этом Кая, он сказал, что мне ещё рано такое знать.
– Я прежде об этом не думал, но теперь интересно.
Было решено поделить книги поровну и читать вскользь, выбирая только те моменты, где девушка и мужчина взаимодействовали друг с другом. Но наскучило им крайне быстро: все истории будто повторяли друг друга, менялись обстоятельства и ситуации, а действия героев оставались схожими. Уже после четвёртой книги они отчаялись найти для себя что-нибудь новое, а Вик и вовсе запричитал:
– Какой смысл касаться губами губ другого человека? Это же противно! – возмутился он, закрывая книгу, едва наткнулся на повторяющуюся вновь и вновь сцену. – Здесь все «ухаживания» сводятся к этому. Герои слюнявят друг друга и иногда обнимают!
– Вспомни, Кай тоже так делал, – задумчиво протянул Янтил. – Прикасался губами к носу, морде. Было приятно, хотя и странно.
– Вот именно, к носу и морде, а не к губам. Обмена слюной не было.
– Но попробовать, я думаю, можно. Вдруг это приятно.
Проверять теорию на практике отправился Янтил – Вик категорически отказался делать что-то столь мерзкое, не убедившись, что это того стоит. Выбрав момент, пока Кай завтракал, с закрытыми глазами попивая дымящийся отвар, Янтил на цыпочках подкрался к нему сзади. По утрам ещё не проснувшийся Кай выглядел очень милым: взлохмаченные волосы, слипающиеся веки, помятое умиротворённое лицо… Хотелось завернуть его в одеяло и уложить спать дальше, лишь бы не мучился, заставляя себя просыпаться.
Но у Янтила были иные планы. Глубоко вдохнув и набравшись храбрости, он рывком приблизился к лицу Кая и прижался к его губам своими. Янтил ожидал невероятных чувств, блаженства, от которого подкашиваются колени, ощущения счастья, в конце концов, сравнимого с полётом. В общем, всего того, что он вычитал в книгах, и в тех же выражениях. Но ничего этого не было. А Кай вздрогнул, подпрыгнул на месте и едва не свалился со стула, когда отпрянул от Яна, глядя на него распахнутыми от ужаса глазами.
– Никогда так больше не делай! – крикнул Кай обескураженному дракону, когда пришёл в себя от испуга.
– Почему? – искренне возмутился Ян, хмурясь от непонимания.
– У людей так не принято!
– Неправда! Я сам видел в городе…
– У мужчин так не принято! – надавил Кай последним аргументом.
После того случая братья решили больше не читать дамские книги, потому что в них написана одна лишь выдумка. А на первый план всё настойчивее выходила старая, так и не решённая проблема.
Даже спустя месяц после возвращения Элу так и не стало лучше.
Глава 13Связь
Все эти месяцы они ждали выздоровления старого дракона как чего-то само собой разумеющегося. Эл каждое утро твердил обеспокоенному Каю, который приносил ему лекарство и завтрак, что его недомогание временно. Что ему всего лишь нужно отдохнуть в постели и как следует отоспаться, чтобы набраться сил, и уже сегодня-завтра он встанет на ноги. Но дни сменялись неделями, а улучшений всё не наблюдалось. Эл всё так же ощущал слабость и немощность, сил хватало лишь на небольшие прогулки до крыльца и обратно, да иногда, если ему становилось особенно хорошо, он выходил к общему завтраку или обеду. Но не проходило и пары часов, как он вновь чувствовал себя неважно и возвращался в постель. Его недуг уже не получалось списать на последствия превращения. Эл не скрывал, что именно оно подкосило его, но восстановиться он не мог явно по иным причинам. Вот только ни одному из домочадцев не хватало смелости озвучить их.
В доме мага не нашлось никого, кто отнёсся бы к болезни Эла с безразличием. Даже Лиан забил тревогу, что давно не видел старика, а когда узнал, что именно случилось, попросил разрешения навестить его. На следующий день он по собственной инициативе принёс из города целую гору всевозможных лекарств и трав в надежде, что они помогут Элу восстановить силы. Он порывался позвать знахаря или лекаря и даже вызвался оплатить их, но Кай был вынужден отказаться от подобной помощи. Опытный целитель легко поймёт, кто перед ним, да и вряд ли в городе найдётся хоть один человек, способный излечить дракона. Эл и сам был категорически против посторонних – идея найти лекаря приходила к Каю ещё в первые дни его недуга, и тогда же старик отверг её.
Но постепенно, со временем почти все словно привыкли к происходящему. Виктер и Янтил уже не столь сильно беспокоились, часто отвлекались, забывая о старике вовсе, хоть и не отказывались ухаживать за ним, но и тревоги уже не испытывали. Даже Лиан, когда срок болезни стал подбираться ко второму месяцу, словно успокоился и смирился с происходящим. Все они готовились к неизбежному, к тому, что ясно читалось в затухающем взгляде старика. И лишь Кай не хотел признавать страшную правду и из последних сил продолжал бороться с недугом.
Теперь он вновь, как когда-то давно, сутками сидел за книгами, изучая лекарственные травы и зелья, а по ночам готовил эликсиры, заговаривал воду и порошки. Не проходило недели, чтобы он не приносил Элу новый отвар или зелье, надеясь, что от него тому станет лучше. Попытки прочитать какое-либо целебное заклинание грубо пресекались самим драконом, но от трав он не отказывался, пусть и помогали они мало. Когда Кай прибегал с очередной идеей или новоизобретённым составом, Эл ласково улыбался ему. Раз от раза он просил его успокоиться и прекратить попытки поднять его на ноги, но всё было бесполезно. Кай отказывался слышать, что от старости невозможно найти лекарство.
В те дни он проводил с Элом особенно много времени. Порой просиживал целый вечер в его комнате: беседовал, рассказывал что-то, читал книги, делился мыслями и просил совета. Его пугало осознание, что любой проведённый вместе день может оказаться последним, и потому он пытался наверстать упущенное за двадцать лет. Казалось, Эл был того же мнения – он ласково улыбался всякий раз, когда Кай приходил к нему, и совсем перестал ворчать. Старик испытывал особенную, горделивую радость, когда смотрел на подросших Вика и Янтила, но Кай чувствовал, что к нему относятся иначе. Порой его задевало, что ему одному Эл радуется не столь сильно, как Вику и Янтилу, но он мгновенно успокаивался, когда отеческой улыбкой одаривали и его. И всё чаще ловил себя на мысли, что скорее Эл поддерживает его сейчас, когда должно быть наоборот.
– Ты ещё больше осунулся. Питаешься плотно? – спросил старый дракон, когда Кай заглянул в его спальню и присел на стул возле кровати – верный признак того, что пришёл он надолго.
Но Кай только улыбнулся, стараясь скрыть усталость.
– Как и всегда. Разве когда-либо было похоже, что я люблю поесть?
– Лишь бы не выходило, что малыши объедают тебя. Всё же они выросли крепкими.
– Сейчас они не съедают по коровьей туше за раз, так что кормить их стало гораздо легче.
Эл хрипло, слабо рассмеялся, и Кай улыбнулся шире, невольно радуясь, что ему пришлась по душе случайно брошенная шутка. Но когда он рассмотрел Эла внимательнее, улыбаться расхотелось тотчас. С каждым днём он выглядел всё хуже: и прежде бледная сухая кожа словно истончилась и походила на жёлтый иссохший пергамент; руки и лицо осунулись, словно его морили голодом, щёки впали, а глаза были едва различимы за тяжёлыми синими веками. Он усыхал, угасал на глазах и, казалось, держался на этой земле одной только силой духа. Каждый раз, когда Кай бросал на него взгляд, сердце обливалось кровью от боли и жалости. Душу в тисках сжимала тоска, печаль душила, и даже холодный рассудок оказывался не в силах привести его в чувство. Лишь отчего-то ещё живой, скрипучий и ласковый голос старика мог вырвать Кая из плена мыслей:
– Как у тебя с ними?
Элу не нужно было уточнять, чтобы Кай понял, о чём речь. Перед кем-либо другим, решившимся спросить такое, он тут же закрылся бы, ответил холодно и сухо, что это только его дело. Но Эл был исключением. С ним Кай, наоборот, ухватился за возможность отвлечься от тяжёлых мыслей о будущем и искренне обрадовался шансу поделиться переживаниями, что мучили его. А Эл словно чувствовал его, потому что терпеливо ждал ответа, не торопя Кая, который пытался подобрать верные слова, чтобы описать происходящее в доме.