я к нему и извинился. Сгладил углы и убрал осадок, что ощущался после ссоры с ним. Но здравый смысл и чувство вины говорили, что просить прощения сейчас должен вовсе не зелёный дракон.
– Вик… Вик, прости, – позвал Ян тихо, и ответа не последовало. Не выдержав гнёта, он поднялся с постели и перебрался в чужую. Её хозяин дёрнулся было, когда его обняли со спины, но ни оборачиваться, ни противиться не стал. – Я был неправ, извини. Мне тяжело без него и больно, что он отдаляется от нас.
Фигура под одеялом зашевелилась, и Вик – взлохмаченный и раскрасневшийся из-за жары – выбрался из-под него. Но поворачиваться к Яну не спешил, отвечая в стену:
– Мне тоже больно. Но, может, нам и не стоит ничего предпринимать? Кай сам разберётся. Нужно дать ему время. Мне кажется, мы делаем только хуже, пытаясь стать к нему ближе против его воли.
– Ближе – это насколько?
– Вот как ты сейчас липнешь ко мне.
– Я липну не к тебе, а к твоей спине. Развернись, а?
Вик, пусть и нехотя, послушался и перевернулся на другой бок. Теперь они смотрели друг на друга, но совсем недолго – Вик опустил взгляд, и Ян прижался к нему. Потёршись кончиком носа о его нос, он тихо виновато зашептал:
– Прости меня.
– …Ладно.
С болезнью Эла на Кая свалились и все обязанности по содержанию дома. Конечно, он и раньше занимался многим сам, не допуская старика до тяжёлой или изнурительной работы, но всё же некоторые задачи делил между ними поровну. Теперь же к прочим делам, таким как обучение трёх учеников и забота о больном, добавились готовка, уборка, уход за садом, ремонт дома и подготовка к зиме, до которой оставалось совсем немного. Часть работы удалось скинуть на братьев – те с радостью брались за мелкие поручения, такие как помыть полы или собрать яблоки. Но во многом, прежде чем о чём-то попросить их, требовалось провести инструктаж, как пользоваться тем или иным предметом. Особенные сложности почему-то вызвали кухонный нож и то, как почистить им овощи, – непривычные к рукоятке кисти рук слушались их плохо, и Янтил то и дело норовил содрать кожуру картофеля ногтями, позабыв о том, что когтей у него нет. Порой такие объяснения требовали куда больше времени и сил, чем было в распоряжении Кая, и он предпочитал сделать всё сам.
Постоянный труд, множество забот, бессонные ночи за очередной книгой или зельем и тревога за Эла делали своё дело. С каждым днём Кай выглядел и чувствовал себя всё хуже: он исхудал, как лицом, так и телом, синяки под глазами уже не сходили, а бледность не украшала, а портила его вид, делая похожим на больного. С первыми осенними холодами он мгновенно простыл, но всё равно отказывался ложиться в постель и продолжал работать. Даже его вечная раздражительность больше не задевала и не ранила драконов – жалея его, они не позволяли себе обиду. И в глубине души Кай понимал, что только благодаря им пережил эту осень.
Его хлопоты по дому не остались незамеченными, и тайком от него братья пытались вспомнить, что из работы мага уже видели своими глазами и могли бы повторить, а чему научиться сами. Иногда они обращались за помощью к Лиану или Элу, и от последнего проку вышло куда больше – Лиан, как оказалось, и сам ничего не смыслил в уходе за домом. Но окна в башне Виктер и Янтил смогли утеплить сами ещё до того, как Кай вспомнил о них. Буквально на следующий день после того, как он вскользь проворчал о гуляющих по дому сквозняках.
Они наловчились стирать вещи, чем значительно облегчили магу жизнь, и по собственной инициативе занялись заготовкой дров на зиму. Лиан тоже не остался в стороне, и когда одним холодным утром Кай попросту не вышел к ним, не сумев подняться с постели из-за плохого самочувствия, именно он приготовил на всех обед по просьбе Янтила. Кай категорически отказался учить их пользоваться печкой и плитой, утверждая, что это слишком опасно, и чуть не поплатился за это. С тех пор Лиан старался помогать чем мог при любой возможности, не обращая внимания ни на какие протесты. И с неохотного согласия Кая занялся всеми покупками, получая от него лишь список и деньги.
Братья же помогали не только по дому. Именно Янтил накрывал упрямого мага по вечерам тёплым пледом, если видел, что тот снова засиделся за книгами. А Виктер относил его на диван, когда он засыпал за столом, перетрудившись до изнеможения. Они же приносили ему поесть, если он забывал, и приняли на себя часть забот по уходу за Элом. А когда Кай заболел, готовили для него целебный отвар, найдя рецепт в одной из книжек. Но самое главное – они терпели его приступы раздражительности.
В то тяжёлое время, что длилось около двух недель, братья взяли за правило быть тихими и незаметными. Всё, что возможно, они делали втайне от Кая, выбирая момент, когда тот оказывался слишком занят, чтобы заметить чужие труды. Ведь иначе существовал риск, что он разозлится и отнимет у них метлу или молоток, чтобы сделать всё самому, пока они не поранились или чего не испортили. Желание делать всё самостоятельно нездорово обострилось у Кая с простудой, поэтому Вик и Янтил старались не провоцировать его. И тайком отнимали большую часть работы.
Но с наступлением второго осеннего месяца природа задышала с новой силой, в последний раз перед холодами вспоминая об ушедшем лете. Вернулись тёплые солнечные деньки, с которыми самочувствие Эла значительно улучшилось. А вместе с ним ожил и Кай, только недавно сумевший оправиться после собственной болезни.
А Янтил тем временем зарылся в книги. Ему не давало покоя, что Кай закрылся от них и они больше не чувствовали его, словно и не существовало никакой магической связи. Несмотря на недавний разговор с Виктером, он был твёрдо уверен, что им нечего ждать и Кай не переменит своего отношения без их помощи. Оставалось только понять, что именно они могут сделать и по каким причинам связь могла оборваться – вдруг Кай здесь и ни при чём? Янтил привык, что решение всех проблем он отыскивал при помощи книг, либо обращался к своим наставникам. Но последние были не в том состоянии, чтобы давать советы, а спрашивать самого Кая: «Что с тобой не так?» казалось ему абсурдным. Но, как назло, ответы не находились.
Он изучил все книги о драконах, которые Эл некогда впихнул в руки Кая, и даже те, что маг покупал сам. Его не интересовали воспитание и обучение, да и собственную физиологию и анатомию, хотелось верить, он знал хорошо. Ян искал информацию о связи, что соединяла их, то, что мог упустить о ней, когда читал эти же книги в юности. Но авторы, словно намеренно, обходили стороной тему Запечатления и связи, упоминали о них лишь вскользь и не разбирали в подробностях. То ли и сами не знали, что есть Запечатление по своей сути, то ли хотели уберечь это таинство от посторонних. А пока Ян искал, в памяти то и дело всплывала история, что рассказывал им в детстве Эл:
«Вылупляясь из яйца, все маленькие дракончики запечатляются на первом, кто попадётся им на глаза. В то первое мгновение после вылупления, когда один дракончик смотрит на другого, и образуется связь. Прекрасная, нерушимая и наиболее сильная из всех возможных, ведь она навеки соединяет одинокие души. Но вам повезло. Когда вы вылуплялись, волею случая рядом оказался человек, который попал под действие ваших чар. И впервые на моей памяти связь образовалась между тремя существами: тобой, тобой и Каем. Вы должны оберегать и защищать его. А он будет беречь и защищать вас».
Их история, рассказанная Элом, словно сказка, даже спустя столько лет сохранилась в памяти Яна до мельчайших подробностей и каждого слова. С годами он перестал верить во многие из услышанных в детстве сказок, но в эту хотелось верить всей душой. И оттого вдвойне тяжелее было осознавать, что она медленно рушится у них на глазах. Когда надежда найти что-либо самостоятельно ушла окончательно, Янтил всё же решил обратиться за советом к тому, кто никогда не отказывал ему в помощи и чувствовал себя значительно лучше в последние дни.
– Эл… Ты не мог бы мне рассказать кое-что?
Старик прокашлялся и приподнял густые брови, с детским любопытством глядя на Яна, пока тот присаживался рядом с ним. Братья нечасто приходили к нему за советом, где-то после шестнадцати лет вдруг решив, что они знают всё лучше всех. Думать иначе они начали лишь после двадцати, но тогда возможностей для общения у них поубавилось.
– Смотря о чём спросишь, – лукаво улыбнулся Эл. – Я тут как раз вспоминал всех тех малышей, которых воспитывал. Больше двух тысячелетий прошло, а я помню каждого.
– Мы не единственные драконы, которых ты вырастил? – Янтил искренне удивился, ощутив покалывание ревности.
Однако умом он понимал, что так даже лучше – больше шансов, что Эл знает ответы на его вопросы.
– Нет, не единственные. Но останетесь самыми любимыми. Так о чём ты хотел спросить?
– Ты когда-либо видел драконов без связи? Тех, кто не запечатлелся при рождении?
Ответ последовал не сразу. Эл молчал, а улыбка медленно увядала на его лице. Казалось, даже взгляд – в последние дни ребячий и задорный – вновь потух, как никогда выдавая его возраст. Ян лишь теперь осознал, сколько жизней и веков он прожил.
– Видел. Что именно тебя интересует, Янтил?
Тот ожидал, что Эл опалит его холодом, но голос старого дракона оставался спокойным и мягким. Разве что в интонациях проскальзывали нотки печали. И это пугало куда больше и тревожило куда сильнее.
– Они потом находят себе партнёра или родственную душу? Что испытывают? Как живут? Они заводят семьи? У них возникают привязанности, симпатии? Так ли нужна нам эта связь? – вопросы сыпались один за другим, но Ян вдруг притих, заметив, как Эл качает головой.
– Несомненно, мы не умираем, оставшись незапечатлёнными, это так. Даже более того, незапечатлённый дракон может прожить долгую и счастливую жизнь. Он может влюбиться, найти друзей, создать семью… Но эти связи вовсе не то же самое, что есть у вас с Виктером. Связь, что между вами, – это полное взаимопонимание на уровне душ. Готовность и способность принять другого со всеми его недостатками. Отражение одной души в другой, но не как в зеркале, а будто в водной глади – искажённое рябью светлых чувств. Вы дополняете друг друга, создавая единое целое. Делаете лучше. Поддерживаете друг друга, даже будучи порознь. Это не любовь, о которой ты читал в человеческих книгах, и я бы вовсе не сравнивал драконью связь с ней. Потому что это единение исключительно душ, а не тел.