– Ясно.
– Товар мы, конечно, конфискуем. Но ведь ты мог и не знать, что передаешь.
– Меня отпустят?
– Отпустят, отпустят. При условии, что ты переходишь в распоряжение Бульд… в распоряжение прокурора Ульссона.
Бульдозер, должно быть, слушал за дверью – она распахнулась, и он ворвался в кабинет.
– Давай, поехали!
– Прямо сейчас?
– Потолкуем у меня.
– Конечно, конечно, – сказал Мауритсон. – С удовольствием.
– Да уж не иначе, – обещал Бульдозер. – Привет, Якобссон.
Якобссон молча проводил их безучастным взглядом.
Он ко всему привык.
Десять минут спустя Мауритсон был доставлен в штаб спецгруппы. Его приняли как почетного гостя и усадили в самое удобное кресло, а кругом расположились блистательные детективы. В том числе Колльберг, который держал в руках памятку Мауритсона:
– Дюжина трусов и пятнадцать пар носков. Это для кого?
– Две пары Мурену, остальное, наверно, второй себе возьмет.
– Он что – бельем питается, этот Мальмстрём?
– Да нет, просто никогда не отдает белье в стирку, каждый раз новое надевает. И непременно французское, а его только у «Морриса» купить можно.
– С такими привычками поневоле пойдешь банки грабить.
– А что такое астролябия? – удивился Рённ.
– Это вроде секстанта, только старый образец, – объяснил Гюнвальд Ларссон и в свою очередь спросил:
– А зачем им на двоих четыре маски «Фантомас»?
– Ей-богу, не знаю. И ведь у них уже есть две, я на прошлой неделе купил.
– Шесть коробок «девятки» – это как понимать? – продолжал допытываться Рённ.
– Мужской товар, особый сорт, – вяло ответил Мауритсон и добавил кое-какие веселые подробности.
– Ладно, бросьте эту бумажку, – добродушно вмешался Бульдозер Ульссон. – Кстати, господину Мауритсону не обязательно изощряться тут в остроумии. Острить мы и сами умеем.
– Умеем ли? – мрачно осведомился Колльберг.
– Все, давайте-ка делом займемся. – Бульдозер хлопнул в ладоши и энергично потер руки.
Он призывно поглядел на свое войско, в состав которого кроме Колльберга, Рённа и Гюнвальда Ларссона вошли два инспектора, эксперт по слезоточивым газам («газовщик»), техник-вычислитель и никудышный полицейский по имени Бу Цакриссон, которого, невзирая на острую нехватку кадров, все с величайшей охотой уступали друг другу для всякого рода специальных заданий.
Начальник ЦПУ и прочие тузы, слава Богу, после злополучного киносеанса не показывались, даже не звонили.
– Итак, репетируем, – объявил Бульдозер. – Ровно в шесть Мауритсон должен позвонить в дверь. Ну-ка, изобразите еще раз…
Колльберг отстучал сигнал костяшкой по столу.
Мауритсон кивнул.
– Точно, – сказал он, потом добавил:
– Во всяком случае, очень похоже.
Точка-тире… пауза… четыре точки… пауза… тире-точка.
– Я в жизни не запомнил бы, – уныло произнес Цакриссон.
– Мы тебе поручим что-нибудь еще, – сказал Бульдозер.
– Что именно? – поинтересовался Гюнвальд Ларссон.
Изо всей группы только ему случалось раньше сотрудничать с Цакриссоном, и он не любил вспоминать об этом.
– А мне что делать? – осведомился техник-вычислитель.
– Вот именно, – отозвался Бульдозер. – Я с самого понедельника над этим голову ломаю. Кто тебя к нам направил?
– Не знаю. Звонил кто-то из управления.
– А может, ты нам вычислишь что-нибудь? – предложил Гюнвальд Ларссон. – Скажем, какие номера выиграют в следующем тираже.
– Исключено, – мрачно произнес вычислитель. – Сколько лет пытаюсь, ни одной недели не пропустил, и все мимо.
– Проиграем мысленно всю ситуацию, – продолжал Бульдозер. – Кто звонит в дверь?
– Колльберг, – предложил Гюнвальд Ларссон.
– Прекрасно. Итак, Колльберг звонит. Мальмстрём открывает. Он ожидает увидеть Мауритсона с трусами, астролябией и прочими вещами. А вместо этого видит…
– Нас, – пробурчал Рённ.
– Вот именно! Мальмстрём и Мурен огорошены. Их провели! Представляете себе их физиономии?!
Он семенил по комнате, самодовольно усмехаясь.
– А Руса-то как прищучим! Одним ходом шах ему и мат!
У Бульдозера даже дух захватило от столь грандиозной перспективы. Однако он тут же вернулся на землю:
– Но мы не должны забывать, что Мальмстрём и Мурен вооружены.
Гюнвальд Ларссон пожал плечами: подумаешь…
– Ничего, как-нибудь, – сказал Колльберг.
Они с Гюнвальдом Ларссоном сумеют постоять за себя. Да и вряд ли Мальмстрём и Мурен будут сопротивляться, когда поймут, что попали в безвыходное положение.
Бульдозер словно прочел его мысли.
– И все-таки нельзя исключать возможности того, что они с отчаяния пойдут на прорыв. Тут уж придется тебе вмешаться.
Он указал на эксперта по слезоточивым газам. «Газовщик» кивнул.
– Кроме того, с нами пойдет проводник с собакой, – продолжал Бульдозер. – Собака бросается…
– Это как же, – перебил его Гюнвальд Ларссон. – На ней что, противогаз будет?
– Неплохая идея, – сказал Мауритсон.
Все вопросительно посмотрели на него.
– Значит, так, – вещал Бульдозер. – Случай первый: Мальмстрём и Мурен пытаются оказать сопротивление, но встречают сокрушительный отпор, атакуются собакой и обезвреживаются слезоточивым газом.
– Всё одновременно? – усомнился Колльберг.
Но Бульдозер вошел в раж, и отрезвить его было невозможно.
– Случай второй: Мальмстрём и Мурен не оказывают сопротивления. Полиция с пистолетами наготове вламывается в квартиру и окружает их.
– Только не я, – возразил Колльберг.
Он принципиально отказывался носить оружие.
Бульдозер заливался соловьем:
– Преступников обезоруживают и заковывают в наручники. Затем я вхожу в квартиру и объявляю их арестованными. Их уводят.
Несколько секунд он смаковал упоительную перспективу, потом бодро продолжал:
– И наконец, вариант номер три – интересный вариант: Мальмстрём и Мурен не открывают. Они чрезвычайно осторожны и могут не открыть, если сигнал покажется им не таким, как обычно. С Мауритсоном у них условлено, что он в таком случае уходит, ждет где-нибудь поблизости, а ровно через двенадцать минут возвращается и звонит снова. Мы так и поступим. Выждем двенадцать минут и позвоним опять. После этого автоматически возникает одна из двух ситуаций, которые мы уже разобрали.
Колльберг и Гюнвальд Ларссон выразительно посмотрели друг на друга.
– Четвертая альтернатива… – начал Бульдозер.
Но Колльберг перебил его:
– Альтернатива – это одно из двух.
– Не морочь голову. Итак, четвертая альтернатива: Мальмстрём и Мурен все равно не открывают. Тогда вы высаживаете дверь…
– …вламываемся с пистолетами наготове в квартиру и окружаем преступников, – вздохнул Гюнвальд Ларссон.
– Вот именно, – сказал Бульдозер. – Точно так. После чего я вхожу и объявляю их арестованными. Превосходно. Вы запомнили все слово в слово. Ну что – как будто все варианты исчерпаны?
Собравшиеся молчали. Наконец Цакриссон пробормотал:
– А пятая альтернатива такая, что гангстеры открывают дверь, косят из автоматов нас всех вместе с собакой и сматываются.
– Балда, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Во-первых, Мальмстрёма и Мурена задерживали не раз, и при этом еще никто не пострадал. Во-вторых, их всего двое, а у дверей будет шестеро полицейских и одна собака, да еще на лестнице десять человек, да на улице два десятка, да один прокурор на чердаке – или где он там намерен пребывать.
Цакриссон стушевался, однако добавил мрачно:
– В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным.
– Мне ехать с вами? – спросил вычислитель.
– Не надо, – ответил Бульдозер. – Для тебя там дела не найдется.
– Какой от тебя прок без твоей машины, – сказал Колльберг.
– А что, вызовем подъемный кран да подтянем ему машину на пятый этаж, – предложил Гюнвальд Ларссон.
– Расположение квартиры, входы и выходы вам известны, – подвел итог Бульдозер. – Три часа назад дом взят под наблюдение. Как и следовало ожидать, все спокойно. Мальмстрём и Мурен даже и не подозревают, что их ждет. Господа, мы готовы.
Он вытащил из грудного кармашка старинные серебряные часы, щелкнул крышкой и сказал:
– Через тридцать две минуты мы нанесем удар.
– А вдруг они попытаются уйти через окно? – предположил Цакриссон.
– Пусть попробуют, – сказал Гюнвальд Ларссон. – Квартира, как тебе известно, находится на пятом этаже, и пожарной лестницы нет.
– А то была бы шестая альтернатива, – пробурчал Цакриссон.
Бульдозер обратился к Мауритсону, который равнодушно следил за дискуссией.
– Полагаю, господин Мауритсон вряд ли пожелает присоединиться к нам? Или вам хотелось бы повидаться с приятелями?
Мауритсон не то поежился, не то пожал плечами.
– В таком случае предлагаю вам спокойно переждать где-нибудь в этом здании, пока мы проведем операцию. Вы делец, и я тоже в некотором роде делец, так что вы меня поймете. Вдруг выяснится, что вы нас подвели, – тогда придется пересмотреть наше соглашение.
Мауритсон кивнул.
– Идет, – сказал он. – Но я точно знаю, что они там.
– По-моему, господин Мауритсон – подонок, – произнес Гюнвальд Ларссон в пространство.
Колльберг и Рённ напоследок еще раз проштудировали план квартиры, начерченный со слов Мауритсона. Затем Колльберг сложил листок и сунул его в карман.
– Что ж, поехали, – сказал он.
Раздался голос Мауритсона:
– Только ради Бога учтите, что Мальмстрём и Мурен опаснее, чем вы думаете. Как бы они не попробовали прорваться. Вы уж зря не рискуйте.
– Хорошо, хорошо, – отозвался Колльберг. – Не будем.
Гюнвальд Ларссон неприязненно посмотрел на Мауритсона:
– Понятно, господин Мауритсон предпочел бы, чтобы мы ухлопали его приятелей, тогда ему не надо будет всю жизнь дрожать за свою жалкую шкуру.
– Я только хотел предостеречь вас, – возразил Мауритсон. – Зря ты обижаешься.
– Заткнись, мразь, – проворчал Гюнвальд Ларссон.