Испугаться окончательно Саша не успела, потому что падение наконец прекратилось. Причем она не упала на землю, как должна была, а будто мягко опустилась на нее: под ногами снова образовалась твердь, а веревка опять натянулась, заставляя ее сделать шаг. Шаг из темноты в свет. Точнее, в полумрак, потому что светло в городе Кувандык не было.
Марина и Войтех стояли тут же, все еще сцепленные веревкой, но уже стащившие с лица респираторы и очки, оглядывались по сторонам. Войтех — чуть взволнованно, Марина — скорее привычно, будто проверяла, не изменилось ли что с тех пор, как она была здесь в последний раз. Интересно, сколько раз она вообще здесь была? Саша почему-то не спросила раньше. Впрочем, никакого важного значения это сейчас не имело.
— Что это было? — голос ей самой показался слишком тонким, выдающим испуг.
— Такой вот переход, — Марина развела руками. — Мы пока не нашли этому объяснения.
— Давно я не испытывал подобных ощущений, — признался Войтех, отстегивая веревку от карабина.
Саша молча последовала его примеру, не глядя на Марину. Она почему-то злилась на нее, будто, предупреди та их о подобном «переходе» заранее, Саша бы не до такой степени сильно испугалась и не чувствовала бы теперь себя так неловко, хотя никто, казалось, и не заметил ее напряжения.
Отстегнув и смотав веревку, она тоже осмотрелась по сторонам. По эту сторону тени было гораздо темнее, чем в Медногорске, но все-таки не настолько, чтобы ничего не разглядеть. Перед ними расстилался город, до первых домов было не более тридцати метров. Они вышли вдали от дороги, но если принять во внимание, что входили тоже среди чистого поля, то можно было подумать, что вышли практически там же, несмотря на удивительное ощущение падения во время перехода. Это подтвердил и Войтех, взглянув на экран навигатора.
— Вы правы, тень не переносит нас в другое место, — согласилась с ним Марина, но затем добавила, указав на навигатор: — И все-таки в городе я бы на вашем месте ему не доверяла. Техника здесь ведет себя странно: то, кажется, работает исправно, а то уже в следующую минуту часы могут пойти в обратном направлении.
— В аномальных зонах так и бывает, — кивнул Войтех.
Он вытащил из кармана часы в латунном корпусе и нахмурился. Саша заглянула через его плечо, тоже удивленно приподняв брови: минутная стрелка скользила по циферблату раз в пять быстрее обычного.
— А вот Ванина хитрость, похоже, сработала!
Марина обернулась, мельком взглянула на часы и снисходительно улыбнулась уголком губ.
— Им я бы тоже не доверяла.
Будто в подтверждение ее слов стрелка дрогнула, замерла, а потом медленно-медленно двинулась в обратном направлении. Войтех разочарованно закинул часы в рюкзак, вытащил три передатчика и раздал девушкам.
— Знаю, что они могут тоже не работать, — предупреждая реплику Марины, сказал он, — но ведь могут и работать? На всякий случай держите при себе.
Саша тут же прикрепила передатчик к уху, проверила.
— По крайней мере, пока работает, — заключила она.
— Итак, с чего хотите начать осмотр? — поинтересовалась Марина, справившись со своим.
— Давайте доберемся до какой-нибудь улицы, осмотримся, — предложил Войтех. — Если вы не возражаете, мы хотели бы взять несколько проб.
Марина кивнула и тут же ушла вперед. Войтех посмотрел на Сашу, послал ей ободряющую улыбку.
— Держись рядом, — шепнул он.
Она и не собиралась от него отставать. Марина вела себя нарочито спокойно, но от Саши не укрылись ее напряженные взгляды по сторонам, будто из-за каждого угла она ожидала подвоха, и напряжение это передалось остальным. Марина знает больше и, очевидно, имеет основания не терять бдительность.
Войтех пошел за Мариной, Саша отправилась следом, беспрестанно осматриваясь по сторонам и потому совершенно не глядя под ноги. К ее удивлению, город освещался фонарями, а потому светлел впереди желтым пятном, на который они шли, как на маяк. Первые дома были одноэтажными, деревянными, окруженными низкими заборами и высокими деревьями. Окна почти у всех были темными, лишь в одном доме тускло горел то ли ночник, то ли просто маломощная лампочка, но движения в окне Саша не разглядела.
— Эту часть города еще не осматривали, — на ходу рассказывала Марина, — поэтому нам в дома заходить нельзя.
— А если там люди? — не выдержала Саша.
— Безусловно, там люди. Скорее всего, мирно спят.
Она не стала больше ничего говорить, а Саша не стала спрашивать. Войтех тоже молчал, только хмурился и исподтишка задерживал взгляд то на одном, то на другом доме, будто запоминал, рисовал в голове карту местности, наносил на нее метки.
Они дошли до перекрестка и свернули налево. Здесь дома разбавляли небольшие магазинчики, заприметила Саша и то ли автосервис, то ли заправку: в темноте было не разглядеть, а фонари перед ней будто специально не горели. И только еще две улицы спустя пейзаж наконец изменился. Дорога стала асфальтированной, одноэтажные дома разбавили двух-, трех- и даже пятиэтажные. Некоторые были сделаны из кирпича, некоторые побелены, хотя в целом город больше оставался индивидуальной постройки.
Саша и Войтех взяли несколько проб земли и воздуха в разных местах, спрятали колбы в рюкзаке. На домах, а кое-где и на заборах, Саша заметила странные знаки: красной или синей краской были нарисованы кресты.
— Что это? — спросила она.
— Это осмотренные нами дома, — пояснила Марина. — В этой части города мы уже были. Красные крестики означают, что внутри есть люди, синие — что дом пуст. Далее нам встретятся еще черные.
Марина замолчала, будто никого не интересовало, что значат черные метки. Или потому что не хотела говорить, а у Саши уже возникли очень нехорошие предчувствия.
— Что значат черные? — вместо нее спросил Войтех.
— Что внутри мы столкнулись с феноменом.
— С феноменом? — Саша наконец догнала ее, чтобы заглянуть в глаза. — С каким еще феноменом? Разве весь город не феномен?
Марина закусила верхнюю губу, бросила на нее быстрый взгляд, но тут же снова отвернулась.
— Они разные бывают. Я не знаю, с чем мы встретимся теперь. Но лучше смотрите в оба, на улице они тоже встречаются.
Было очевидно, что расспрашивать дальше не имеет смысла. Сашу вся эта секретность страшно злила. Хотелось схватить эту девицу за шиворот и хорошенько встряхнуть. Речь, в конце концов, идет о целом городе! Развели тут секретность. Наверное, Войтех почувствовал ее желание, потому что внезапно Саша ощутила прикосновение к ладони. Опустила взгляд и увидела руку Войтеха. Нет, он не взял ее за руку, просто легонько коснулся, будто даже не успокаивая, а останавливая. И Саша покорно замолчала.
— Нам можно будет взглянуть на какие-то из домов? — спросил Войтех, снова увеличив между ними расстояние.
— На уже осмотренные нами, — кивнула Марина, с упорством машины продвигаясь вперед. — Кроме черных меток, разумеется. Там слишком опасно.
— А что с людьми в домах с черными метками? — Саша даже удивилась, что этот вопрос задала не она, а Войтех.
— Спящим феномен не угрожает по какой-то причине, — спокойно пояснила Марина. — А неспящих мы в таких домах не видели. Либо они спрятались до того, как мы пришли, либо феномен появляется лишь там, где все спят. Этого мы не знаем.
Чем дальше они шли, тем больше домов с метками появлялось. Удалось Саше разглядеть и один с черным крестом на заборе. Это был большой двухэтажный дом, выложенный красным кирпичом. Современный и красивый по сравнению с соседями. Наверное, жильцы в нем были достаточно обеспеченными по местным меркам. Во дворе дома стоял блестящий, хоть и довольно старый уже внедорожник.
— Ну что ж, если хотите войти в какой-нибудь дом, самое время, — сказала Марина, останавливаясь у небольшого одноэтажного строения, являвшегося, судя по вывеске, кафе. Окна в нем сейчас были темными, а двери наверняка заперты.
Войтех осмотрелся и указал на ближайший дом с красной меткой.
— Давайте посмотрим этот.
Марина равнодушно пожала плечами и двинулась в указанном направлении.
Дом был небольшим, деревянным, выкрашенным когда-то в жизнерадостно-зеленый цвет, но краска давно облупилась и выцвела и сейчас напоминала пожухлую августовскую траву, ждущую неминуемого приближения осени. Окна еще оставались деревянными, не замененными на современные пластиковые, шиферная крыша поросла мхом и почернела от времени.
Калитка оказалась не заперта, поэтому трое чужаков без проблем вошли во двор, который был под стать дому: когда-то за ним ухаживали, дорожки выложили плиткой, разбили клумбы, чуть правее построили нечто вроде альпийской горки. Но теперь двор пришел в запустение: между плиткой пробивалась трава, клумбы заросли сорняками, альпийская горка потеряла свой ухоженный вид и стала напоминать просто неопрятную кучу из одичавших цветов и камней. У большой яблони, растущей возле самого забора, была сломана одна ветка, но никто и не подумал отпилить ее или хотя бы подпереть палкой.
Входная дверь не была заперта, но, аккуратно открыв ее, Саша заметила, что внутренний замок просто сломан. Должно быть, его сломали военные, когда заходили первый раз.
Первым в дом зашел Войтех, Саша сразу за ним, Марина чуть отстала, будто раздумывала, заходить или остаться снаружи, но все-таки решила не оставлять чужаков одних. Полковник ведь велел не разделяться.
Занавески в доме были закрыты, поэтому Саша и Войтех первым делом включили фонари, которые Войтех вытащил из рюкзака. Включать свет обоим показалось неправильным, как бы то ни было, а они вторглись в чужое жилище без спросу. Если двор еще сохранял остатки былой ухоженности, то в доме уже ничего не говорило о том, что когда-то за ним следили. Тесная кухня была грязной, гора немытой посуды возвышалась в раковине, неаккуратно заштопанные занавески прикрывали окна.
Марина остановилась у порога, позволяя им самим обследовать дом. Впрочем, тот был настолько мал, что много времени осмотр не занял. Сразу за кухней находилась всего одна комната, где на слишком широкой для одного кровати спал мужчина неопределенного возраста: испитое лицо могло принадлежать как сорокалетнему, так и шестидесятилетнему.