— А вы готовы рискнуть жизнями мирных жителей? — в тон ей ответил полковник. — Вы же слышали предупреждение Ирины. Он начнет их убивать.
— Если не приду я. И мои коллеги, — напомнила Саша.
Полковник с интересом уставился на нее. Небо на востоке уже начало светлеть, а потому даже вдали от фонаря, установленного возле входа, он хорошо видел ее лицо.
— Вы хотите пойти? — спросил он.
Теперь грустно усмехнулась Саша.
— Войтех когда-то объяснял мне про допустимые потери. Вероятно, вы знаете, что это такое.
— И каким образом ваша жертва нам поможет? — с едва уловимым сарказмом поинтересовался полковник.
— Во-первых, не обязательно жертва. Ирина сказала, что Войтех и Ваня живы. Вполне вероятно, что Шумскому нужны мы все. Пока все не соберемся, он ничего не предпримет. А во-вторых, это даст вам время. Скажу, что остальные еще только летят из Питера.
— И что толку с того времени? Мы уже больше недели здесь сидим и ничего не можем сделать. Пара часов роли не сыграет.
— Мы уже поняли, что происходит и кто все затеял. Вероятно, знаем сообщника Шумского. Так что осталась мелочь: додуматься, что с этим делать.
Полковник бросил окурок на землю, растоптал носком ботинка.
— Нет, вы туда не пойдете. Я настаиваю на том, что ваша жертва не допустимая, а бесполезная. Фора в несколько часов у нас есть и так, не забывайте, что время там идет медленнее. Вот и воспользуемся ею не зря. Кажется, ваш юный друг горел желанием попробовать разбудить тех, кто находится в больнице? Думаю, пришло время. Не знаю, что нам это даст, но попробовать надо. Прежде, чем отправлять вас туда.
Саша не нашла, что возразить. Будить спящих Жениными методами ничуть не опаснее, чем оставлять весь город наедине с сумасшедшим. И в глубине души она понимала, что полковник прав: ее жертва, вероятнее всего, ничего не даст. И если уж отбросить скромность, то она скорее пригодится здесь. Жене ли, остальным ли, но пригодится.
Попрощавшись с полковником и взяв с него клятвенное обещание звонить при появлении любых новых данных, Саша устало поплелась к машине, чтобы ехать в гостиницу. Раз уж им предстоит воплотить в жизнь план Жени, стоит еще раз его проработать, убедиться, что в больнице есть необходимые лекарства. И действовать, не дожидаясь утра, потому что теперь у них каждая минута на счету.
Миновав КПП, Саша, несмотря на глубокую ночь в Санкт-Петербурге, набрала номер Анны. Та, конечно, не спала.
— Я еще раз связалась с Ляшиным, — сказала она, — он заверил, что Верхова ищут. И если он причастен, думаю, Эдуард Александрович найдет, чем на него надавить.
— Если только он тоже не в Кувандыке, — вздохнула Саша.
— Не думаю. На его месте я бы держалась подальше и загребала жар чужими руками. Не зря же он привлек Шумского. Что у вас нового? Что сказала эта девушка?
Саша пересказала разговор с Ириной, и в трубке тут же что-то зашуршало: Анна не стала терять время и, прижимая телефон к уху, принялась собирать вещи, необходимые для поездки.
— Я свяжусь с Володей и Костей, — на ходу говорила она. — Пусть вылетают к вам. Лиля и Нев, черт возьми, только утром уехали, да в такую глушь, что связь с ними восстановится хорошо если к обеду.
— Думаешь, в этом есть необходимость? Вы серьезно пойдете туда?
Анна на секунду остановилась, в трубке послышался ее вздох.
— Пойдем — не пойдем, а лучше нам быть у вас на всякий случай. Помощь Кости или Нева может пригодиться. Так что давайте, будите людей, мы скоро будем.
Она отключилась, и Саша бросила телефон на пассажирское сиденье. Впереди из-за горизонта показался кроваво-красный край солнца, предвещая долгий и напряженный день.
19 июня 2017 года, 6.57
Городская больница Медногорска
Оренбургская область
Первым пришел в себя Дмитрий Белевский. Он лежал в одном боксе с другим мужчиной, но тот пока не подавал признаков того, что на него действует лекарство.
— Пить, — попросил Дмитрий, еле-еле приоткрыв глаза.
Саша тут же подала ему стакан, позволила сделать только один глоток. Больше пока нельзя. Да и мужчина сразу же обессиленно рухнул обратно на подушку, а датчик, фиксирующий частоту сердечных сокращений, настойчиво запищал: пульс подскочил до критического. Женя тут же схватил шприц с нужным лекарством, чтобы снизить его.
— Получилось же, получилось! — восторженно шептал он, вводя препарат.
Получилось, с этим Саша не могла спорить. Как и не могла теперь спорить, что это было опасно и ненужно. Опасно, конечно, но вот только бы нужно!
Они приехали в больницу чуть больше часа назад. Заведующий реанимацией, с которым уже связались люди полковника, ждал их в отделении и не сказал ни слова против, хоть и выглядел не сильно довольным. Начать решили с двух мужчин, решив оставить семью Ковалевых напоследок. И вот младший из них наконец проснулся.
— Ну и ерунда же мне снилась, — пробормотал он пересохшими губами, не открывая глаз. — Трещины в земле какие-то, и я в них падаю, падаю…
Саша не помнила в Кувандыке никаких трещин, но, во-первых, они не обходили весь город, а во-вторых, возможно, сон Дмитрия не успел встроиться в реальность, поскольку самого его вывели из тени, или исчез вместе с ним. И лучше бы первое, потому что если второе, то велика вероятность, что его пробуждение ничего не даст.
Пока местные врачи стабилизировали состояние пациента, Саша отошла чуть в сторону, вытащила из кармана халата телефон и принялась гипнотизировать темный экран. Полковник обещал позвонить сразу, если тень начнет меняться, но пока молчал. Неужели все действительно было зря? Или же одного проснувшегося слишком мало? В глубине души Саша боялась, что и пятерых будет слишком мало. Что такое пять проснувшихся человек против двадцати четырех тысяч спящих? Она гнала от себя эти страхи, но совсем избавиться от них не могла.
— Петров, Петров зашевелился! — с восторженным испугом произнесла медсестра, которую поставили следить за состоянием второго пациента.
Женя и один из врачей бросились ко второму мужчине, а Саша еще сильнее сжала в руке телефон.
Состояние Петрова после пробуждения было значительно хуже товарища по несчастью, поскольку он был старше и без того страдал гипертонией. В палате мигом стало угрожающе суетно. Чтобы не мешать врачам делать свое дело, Саша вышла из бокса в коридор. Там и так полно профессионалов, справятся без ее подсказок, на которые она в этой больнице не имеет никаких прав.
Петрова удалось стабилизировать лишь через час, и тогда настала очередь семьи Ковалевых. С одной стороны, они были моложе и здоровее, с другой — среди них была двенадцатилетняя девочка.
— Нужно будить всех! — возбужденно настаивал Женя в ординаторской, куда собрались для небольшого совещания врачи. — У нас и так всего пять человек против целого города, мы не можем упускать ни одного.
— Но пока пробуждение двоих на тень никак не повлияло, — возразила Саша. — Возможно, мы ошиблись в выводах и это нам никак не поможет. Возможно, у нас действительно слишком мало людей. И на самом деле что два, что пять — небольшая разница в данном случае. Поэтому я настаиваю на том, что будить нужно в первую очередь родителей, девочку не трогать. Мы не можем рисковать жизнью ребенка. Если поймем, что это работает, тогда и разбудим.
— Я согласен с Александрой, — вздохнул заведующий. — Будим сначала родителей.
— Но у вас есть приказ… — начал Женя, однако заведующий остановил его одним движением руки.
— Пока это мое отделение, молодой человек, последнее слово останется за мной, — строго произнес он, и Женя не посмел ослушаться.
К полудню муж и жена Ковалевы тоже проснулись. Саша понимала, что спешка в таком деле невозможна, но с тех пор, как тень накрыла лагерь ИИН, прошло уже полтора дня, и кто знает, что за это время произошло в Кувандыке. Живы ли еще Ваня и Войтех? Что с ними сделал этот псих?
Из размышлений ее вывел звонок телефона. Она так ждала его все эти долгие часы, а он зазвонил в тот момент, когда она отвлеклась.
— Что-то начинает происходить, — коротко сказал полковник. — Приезжайте.
Второго приглашения ей не требовалось. Оставив Женю в больнице, Саша заехала по дороге за Айей, и вскоре обе были уже у пункта пропуска. Даже с этого места было видно, что тень не просто уменьшилась, а уменьшается в этот самый момент. Она медленно ползла в сторону Кувандыка, оставляя за собой неизменной землю, дорогу, обнажая камни и редкие деревья. Внутри оцепления теперь было много солдат, но Сашу с Айей пропустили без вопросов. Полковник ждал у самой тени, сосредоточенно глядя на освобождаемую землю.
— Тень уменьшается достаточно быстро, — сказал он, взглянув на девушек лишь мельком. — Такими темпами к утру доберемся до границы города.
— Это слишком медленно, — покачала головой Саша. — В Кувандыке к тому времени пройдет несколько часов. Шумский наверняка знает, что у нас время идет быстрее, а значит, понимает, что его требования не выполняются.
— И что вы предлагаете? — резко произнес полковник. — Отправить вас туда? Я же сказал: нет. От того, чтобы отправить туда солдат, вы нас тоже отговорили. И тут я с вами согласен: Ирина показала нам проход, он слишком узок, входить придется по одному, а значит, и выходить тоже. Это не вариант. Так что теперь ждем и готовимся. К утру начнем вступать в город, а там будем действовать по обстоятельствам. Если жители в освобожденных домах все еще будут спать, начнем их будить, может, тогда дело пойдет быстрее.
Однако дело только замедлилось. Даже разбуженная дочь Ковалевых не смогла ускорить тень, та ползла теперь совсем с черепашьей скоростью и поздно вечером только освободила пустую, тщательно запертую мобильную лабораторию ИИН.
— Они ушли сами, по доброй воле, — заключила Айя, осмотрев фургон. — Все вещи аккуратно разложены по местам, не хватает лишь фонарей. Наверное, ушли на ту сторону, думая, что лагерь военных тоже мог попасть в тень.