– От чачи до черт знает каких купажей, с родословной почти как у Рюриковичей. Не отвертишься. Кстати, привет, Змей. Поздравляю с успешным поступлением и все такое…
Змей кивнул молча, не желая вклиниваться в тост седого красномордого морского волка. На рукавах черного кителя золотые завитушки чуть ли не до плеч – адмирал, не ниже! Словесные кружева мореход заворачивал еще и посложнее нарукавных, ведь настоящий коньяк без тоста горло жжет, чем и отличается от спирта, разбавленного чаем. Так что пили с большими промежутками, ужраться пока никто не успел.
Вот уйдут женщины с подкаблучниками – холостяки вмажут по-гвардейски. Не зря же большая часть приглашенных мужчин сверкала мундирами. Пусть не орденов, но всяких разных значков блестело в достатке. За классность. За далекий поход. За обучение в ВУЗе, советских еще времен. За офигенную классность. За зверски далекий поход. За успешно завершенное обучение в ВУЗе! Наливай!
Уклон собравшихся в милитари-стиль объяснялся поводом торжества: Петру Васильевичу присвоили очередное звание. Правда, в столицу не перевели. Подумаешь, герой: когда страна прикажет, у нас героем становится любой! А столица не резиновая. Так что получи беспросветные погоны с “елочкой”, две большие звездочки, да красивую бумагу с теплыми словами. А еще получишь надбавку к пенсии, если доживешь, конечно. Не доживешь – так услуги крематория нашим сотрудникам бесплатно.
Расписался – отлетай!
Петр Васильевич не расстроился, потому как должность вербовщика в Проекте приносила ему достаточно денег, чтобы о пенсии не думать вовсе. Но проставиться, новые звездочки обмыть – святое дело. Тем более, что с военкомом отношения сложились хорошие, и полковник выделил свежеиспеченному генералу большой зал в Доме Офицеров. Тут и паркет, и буфет, и убирать после праздника есть кому.
Заодно на приеме можно аккуратно показать всем, невовремя лезущим в родню, что с мальчиком у Снежаны все хорошо, спасибо, помощь не нужна. И мальчик не хиппарь подзаборный, а курсант орбитального училища. Что училищ на Земле всего-то семь штук, и так все знают.
Единственное, Петр Васильевич у Снежаны все-таки спросил:
– Не передумала?
Дочка фыркнула, не снизойдя до ответа. И теперь спокойно сидела за центральным столом, в правой стороне от папы. Аккуратно тыкала вилкой безымянный шедевр кулинарии, не слушала, не думала, не печалилась, что все это на один только вечер – плыла.
Змей сидел от нее по правую руку. Если строго по канонам, то и размещать кавалеров нужно чуть иначе, и отбирать аккуратно, чтобы каждой женщине подходящий кавалер для первого танца, и много там еще правил… Мода модой, а все же век нынче не пушкинский – собрали, кого нашли, рассадили, как сумели. Вон папа с мамой довольно улыбаются: знай наших! Вон через два стола подмигивает Сэнмурв: костюм-тройка, жилет-цепочка. И не скажешь, что на борту драккара он обычно в некрашеной серо-сизой полотнине, босоногий, перемазанный разводами пыли по потному торсу… А вон Марк – в лучшем “городском” костюме, старательно изображающий чуть глуповатого сельского парня, впервые увидевшего столовый прибор с пятью вилками на человека… Вот и какая-то девушка, кажется, она родственница того самого мега-моряка – купилась. Показывает Марку, какая вилка для чего… Вот Марк, якобы случайно, согнул вилку пальцами. Огляделся: никто не заметил? Выпрямил. Девушка в восторге – а мальчик в дорогущем костюме, точь-в-точь как у важного папы, хмурится, надувается… Ты же вроде бы ради Снежаны приехал, чего на Марка дуешься? Ох, чую, сегодня будут в клубе танцы!
За главным столом поздравляли Петра Васильевича. Пили за его жену, знаменитую “маму Терезу”. Главного врача Третьей Городской в городе уважали за молниеносную реакцию на эпидемии последних лет, и охотно прощали ей неженскую твердость в управлении серпентарием… То есть, профессиональным дружным коллективом больницы, конечно же…
Налево, за Терезой Станиславовной – братья Снежаны. Старший уехал, здесь только средние: Степан и Станислав, и его сестра-близнец Светлана. Снежана младшая. Змей улыбнулся: наверняка, Сахалинцевы умышленно называли всех на букву “С”. Получилось, пожалуй, забавно.
Вот разговор там не забавный. Долетающие обрывки фраз – раздражение, гнев, несогласие. Взрослый там разговор, высшие сферы, политика, финансы. Проще говоря: кто власть, у тех и деньги. Гость – явно нездешний – округлый, вальяжный, улыбчивый, в светло-голубом костюме с набившей оскомину искрой… Вручая парадную форму, немец-инструктор объяснил Змею разницу. По указанным признакам Змей и понял: на зарубежном госте пиджак и жилет из настоящей мета-ткани, практически легкий бронежилет. Последний писк моды для важных персон. Собственно, и парадная форма Змея тоже огнеупорная, держит мелкие осколки. А у всех остальных ткань с искрой – стилизация под мета-материал, мода последних лет, от которой повсюду не продохнуть. Все равно, как белые волосы и зеленые глаза у девчонок: второй год показывают сериал про Ведьмака, ну а кто там главная героиня? Вот-вот, зеленоглазая платиновая Цири. Потому что Йеннифер и Трисс провалили актерские профсоюзы за очередную дискриминацию чего-то там.
Сам Змей тоже выглядел не корягой: о стрелочки на форменных брюках порезаться можно, в начищенных носках обуви люстры отражаются. Наплечный щиток “орбитального состава”, потому как Змей уже имел опыт настоящих орбитальных маневров, микроскопический, зато успешный. На щитке золоченные лапки “тре крунур”. А вот кортик на белом поясе герр инструктор авансом выдал, форса ради: корабль Змей пока еще не пилотировал, но кому тут вникать?
Звон бокалов, стук вилок. Смешки. Ворчание. Улыбки. Гримасы.
Люди. Взрослые.
Таким станет и Змей. В теории. Через надцать лет.
А ведь кто-то сюда за взятки рвался. Кто-то подлизывался к начальнику просто ради приглашения. Люди за столами друг на друга вроде бы и нормально смотрят – а вроде бы и чуть снисходительно: вы тут по знакомству. А вот я – здешний по праву!
Ну здешний – и что?
Моряк, наконец-то, выговорился и потянулся к закускам. Легат ел нехотя. Снежана, за которой Змею полагалось ухаживать, вовсе в тарелку не смотрела.
…Это знала Ева, это знал Адам…
Отзвучали речи, последний раз ударились бокалы друг о друга – и объявили, наконец, те самые танцы. И все поднялись из-за столов, расставленных за колоннадой по периметру, и потянулись под сверкающие люстры, на паркетную пустую середину большого зала. Важные мужчины в хорошо сидящих костюмах, военные в отглаженных мундирах. Непривычно серьезные молодые люди и вовсе мальчики в костюмах попроще – но тоже непременно с искрой! Блестящие красавицы всех возрастов, размеров и сортов, тщательно, продумано полураздетые “на поражение”.
… И на каждой спине виден след колеи…
Снежана, кстати, надела все то же светлое китайское: укороченный халат, шаровары, мягкие туфли. Матери объяснила: “Фигуры у меня все равно пока нет, придется общим силуэтом брать”.
… Утром и вечером, ночью и днем…
Фигур в зале более, чем хватало. Но у Змея имелась четко оговоренная роль. Открыть со Снежаной первый танец – и гнать всех остальных претендентов. Не гнушаясь ничем, невзирая ни на что. “Подумаешь, скандал! – фыркнули в один голос Инь-Янь и Тереза Станиславовна. – Танцы без драки, что свадьба без баяна!”
– Разрешите пригласить вашу спутницу?
Кадет. Молодец, самый первый подошел. Первый и уйдешь:
– Не разрешаю.
Краем глаза Змей видел, что тетю Таню вытащил танцевать сам виновник торжества, Петр Васильевич. И то: дочки дочками, а потанцевать с целым генералом, и совсем еще не старым… Да все подружки от одной зависти родят!
…Если ты не тормоз, если ты не облом…
Кадет помялся, но нарываться все же не стал. Объявили первый тур, заиграли вальс. Вроде бы, Змею удалось не опозориться; по крайней мере, Инь-Янь одобрительно показала большой палец. А с кем там она в паре? Опа, тот самый говорливый адмирал!
… Держи хвост пистолетом, а грудь держи колесом…
Натанцуются девчата за осень. Последний День Лета, потом Равноденствие, теперь вот еще и прием… Ага: второй подход к снаряду. Несколько круглый, но вполне живой, улыбчивый ровесник Змея:
– Разрешите пригласить вашу спутницу?
Змей улыбнулся настолько ехидно, насколько вообще сумел:
– Не разрешаю.
А вон та самая молдаванка, совсем не смуглая. Ввинтилась в толпу огорченных кандидатов, щебечет:
– У нас, в Кишиневе, недавно проводили шествие ЛГБТ. Десятка три розово-голубых в футболках: "любовь без страха", их охраняет втрое больше ОМОНа. Уже вокруг ОМОНа крестный ход бабок с иконами, молитвами и завываниями. Старые ведьмы прорвали цепь охраны и пошли бить злобных гомосеков! Фуражки, ясное дело, пустили газ. И, мало этого, батюшка подрался с ментами… – брюнетка обвела слушателей восторженным взглядом, прищурилась и выдала:
– Ну разве не прекрасно?
Умница красноглазая. Представилась неразборчиво, внимания никакого на Змея не обращала. Тебе надо – ты и бегай за мной.
… Это знали Христос, Будда и Магомет…
Змей вздрогнул. Когда бы не Снежана, он бы сейчас там с кем-то уже дрался. Или за Инь-Янь, или за ту же залетную красноглазку. Или за Валькирию, окажись она в зале. Со Снежаной он выпал за скобки – кстати, Марк и соседка по столу тоже! – и смотрел на кипение страстей со стороны.
…Чингисхан и Гитлер купались в крови…
А не ударь Снежане пена в голову, тебя бы сюда просто не позвали. Все твое достижение – вывеска, фальшивка, спецоперация. Интрига взрослых. Вот он, тот самый взрослый мир, куда все рвутся. Вот ради чего пацаны начинают курить пораньше, а девочки хватаются за мамину помаду – чтобы уже поскорее стать постарше. Чтобы вырасти – и узнать: нельзя просто так послать нахрен коллег, начальников, покровителей. Приходится устраивать пусть небольшой и милый, но все же обман с подставным женихом… А что для твоей же дочки это не игра – ну, не повезло.
… Но их тоже намотало на колеса любви!