. Вскоре я получил приказ явиться на авиабазу Андир, расположенную недалеко от Бандунга, для участия в тренировочных полетах на бомбардировщиках. Там меня переодели в форму капитана запаса Ост-индийских военно-воздушных сил.
Я не думал, что когда-нибудь снова окажусь на военной службе, но судьба вновь привела меня на эту дорогу. В то раннее утро, стоя на летном поле в Андире в тропическом обмундировании, я не мог отделаться от этих мыслей. На боку у меня висела большая сабля, а два пальца правой руки лежали на винте самолета. В ослепительном свете восходящего солнца офицеры ВВС Нидерландской Индии принимали присягу. Я, бывший офицер Российской империи и Королевских ВВС Великобритании, с торжественной серьезностью клялся в верности королеве Нидерландов – правительнице моей новой родины. С этого момента я официально стал офицером запаса. Солдаты, чеканя шаг, проходили мимо нас парадным маршем, отдавая честь.
Затем меня направили на курсы подготовки, которые состояли из двух этапов по четырнадцать дней каждый. Предполагалось, что в результате интенсивных тренировок я освою искусство современного бомбометания. Занятия начались с обучения технике управления самолетом. Было нелегко терпеливо слушать инструктора, который рассказывал о манипуляциях пилота, ведь эти движения стали для меня автоматическими и составляли мою вторую природу. Немного позже мне пришлось совершить свой первый полет под строгим контролем.
После выполнения предписанного количества учебных взлетов и посадок в Андире мы отправились в «дальний рейс» по стране – сто километров туда и обратно. Мне стоило большого труда убедить начальников, что я умею самостоятельно пилотировать современную машину.
Хотя государство не проводило специальной пропагандистской работы, всех граждан объединяло чувство солидарности и вера в то, что мы готовы отразить нападение любого врага. Большинство сохраняло эту убежденность, даже зная, что в нашем распоряжении всего дюжина легких танков, немного оборонительных орудий и горстка самолетов. Непрерывные учения и парады поддерживали высокий моральный дух общества.
Однажды Бандунг проснулся от тревожного воя сирен. Воздушная тревога! Хотя ничего страшного не произошло, горожане испугались, а власти, осознав реальное положение, немедленно начали организовывать противовоздушную оборону. Предлагалось даже использовать заградительные аэростаты, но их стоимость была очень высокой, а сроки поставки – слишком продолжительными. К тому же эти средства вряд ли могли бы обеспечить необходимую защиту города и населения от воздушных атак.
Тогда же в газете появилось «интервью с летчиком Смирновым». Я упорно настаивал на бессмысленности строительства аэростатного барьера, объясняя, что для Ост-Индии аэростаты бесполезны. «Во-первых, во время господствующих здесь гроз их быстро уничтожат молнии. А во-вторых, в случае нападения на такой город, как Бандунг, врагу не составит особого труда обезвредить воздушные баллоны парой пулеметных очередей», – говорил я.
Военное командование, разумеется, не обрадовалось этой статье. Они потребовали, чтобы я в будущем спрашивал разрешение, прежде чем высказываться на подобные темы. Но, возможно, мои доводы все же услышали, и аэростаты заказывать не стали. Для обороны Бандунга установили два зенитных артиллерийских орудия и несколько зенитных пулеметов с дальностью стрельбы в пятьсот метров. Эти зенитки оказались весьма эффективными, хотя их не всегда применяли против врага, иногда они стреляли и по союзникам. Так, однажды, когда над Бандунгом пролетало несколько «Либерейторов»[107], по ним открыли огонь. Зенитчиков не предупредили о приближении самолетов дружественного государства, и они считали, что стреляют не по британским, а по японским машинам. Крылья и корпуса этих самолетов покрылись пулевыми и осколочными отверстиями, англичане немедленно развернулись и улетели назад в Сингапур.
В те дни в армию было призвано множество людей: инженеры, банковские служащие и плантаторы. Они с гордостью носили свою новую форму, и некоторые из них совершили невероятный карьерный взлет. Например, клерк местного банка, призванный в качестве сержанта для участия в обороне архипелага, к концу войны дослужился до подполковника.
События в регионе начали развиваться стремительно после трагедии Перл Харбора, когда 7 декабря 1942 года японцы нанесли удар по американской военно-морской базе, уничтожив значительную часть американского Тихоокеанского флота. Не прошло и суток, как Королевство Нидерландов, включая голландские ост-индийские колониальные владения, оказалось в состоянии войны с Японией. В действие вступил мощный Королевский нидерландский флот. Наши прекрасно оснащенные подводные лодки представляли серьезную опасность для врага, и это подтвердилось в первые месяцы войны, когда их атаки отличались превосходной точностью.
Ситуация в воздухе была гораздо хуже. Истребителей у нас было очень мало, а те, что были на вооружении, сильно устарели. С бомбардировщиками дело обстояло не лучше. Что касается наземных сил, то они насчитывали всего пару дивизий, опыт которых ограничивался лишь стычками с бандами, сражавшимися на саблях. Местная пехота не имела ни малейшего представления о современном страшном оружии, применяемом в современных войнах.
Однако у нас было то, что было важнее всего, – люди, которые не желали стоять в стороне от происходивших событий и были готовы защищать свою страну. Но с какой стороны ожидать нападения? Территория архипелага огромна, намного больше, чем могут представить себе европейцы, не знающие Востока.
Японское наступление в Азии развивалось с неукротимой силой. Сиам был захвачен за несколько часов. Хотя это вряд ли можно было считать войной, скорее это было похоже на игру кошки с мышью.
В те дни я несколько раз летал в Сингапур, эту красочную и могучую британскую колонию, которую иногда называли Гибралтаром Востока. Следуя над океаном, я наблюдал два гордых корабля Королевских ВМС – линкор «Принц Уэльский» и линейный крейсер «Рипалс». Великолепные стальные монстры серого цвета с бесконечными рядами грозных пушек являлись новейшими «козырными тузами» британского флота и вселяли чувство уверенного покоя. Можно представить, что я испытал, когда услышал о том, что произошло с ними в первом же бою против японцев[108]. Противник потопил обе эти стальные крепости! В одно мгновение японцы уничтожили корабли, которые, как нам казалось, могли изменить весь ход войны в нашем регионе. От тех гигантов, которыми я всего несколько дней назад любовался с высоты птичьего полета, на поверхности воды осталось только несколько обломков.
Мы были в отчаянии, задаваясь вопросом, как же могли англичане попасться в такую элементарную ловушку? Американский журналист, находившийся во время катастрофы на борту «Рипалса» и сумевший спастись, позже, при нашей встрече в Рангуне, описал мне ход тех событий. По его словам, британскому командованию стало известно, что в океане обнаружены японские конвои. Командование решило срочно направить им навстречу линкоры. Японцы выслали к британскому соединению группу самолетов, которые подлетели к кораблям на очень большой высоте, вне зоны досягаемости корабельных зениток. Они отвлекли внимание спешивших к северу английских кораблей. Вдруг внезапно в непосредственной близости от «Рипалса» и «Принца Уэльского» низко над волнами возникли самолеты-торпедоносцы, которые немедленно нанесли удар. Крупнейший, немыслимый успех японцев привел всех в ужас. Кроме того, это больно задело самолюбие англичан, хотя они старались не подавать виду.
Успехи японцев, потопивших корабли в море, а затем осуществивших вторжение в британские владения в Юго-Восточной Азии, основывались на умелом завоевании ими господства в воздухе; «защитный зонтик» союзников удалось уничтожить[109]. Враг мог беспрепятственно продвигаться вдоль побережья Малайского полуострова[110]. Наступавшие орды маленьких японских солдат повсюду неожиданно возникали в тылу британских позиций.
Но никто ни на одно мгновение не мог подумать о капитуляции Сингапура. Сингапур неприступен! Такое невозможно даже предположить! Ведь ключевые позиции Британской империи в Юго-Восточной Азии незыблемы! Потеря англичанами Сингапура – это такая же бессмыслица, как захват Гибралтара или Суэца. И все же Сингапур пал! Причем в очень короткий срок. Его захватили со стороны суши. Непростительная слепота стратега, отвечавшего за создание надежной защиты Сингапура от посягательств врагов, – вся система его обороны была нацелена на отражение нападения с моря. С суши атаки не ждали. Ни одна пушка не смогла выстрелить по направлению наступавших японцев[111].
Хотя наши военно-воздушные силы в Ост-Индии были немногочисленными, голландцы все же попытались оказать помощь Великобритании во время короткого сражения за Сингапур. Из Медана немедленно вылетели подразделения нидерландских ВВС. Нашим отважным пилотам, уверенным в своих силах, было поручено бомбить Пинанг[112], где сосредоточились японские войска. Один за другим самолеты поднимались в воздух. Вскоре мне довелось стать свидетелем их возвращения. Однако на базе приземлился лишь один самолет, и тот получил серьезные повреждения. Великолепные японские зенитчики раз за разом демонстрировали свое мастерство. Иногда голландские пилоты, избегая поражения японскими средствами ПВО, неожиданно попадали под обстрел англичан. Причиной подобных трагических ошибок, вероятно, было то, что отличительный знак ост-индийских машин – оранжевый треугольник в круге – на определенной высоте при высокой скорости походил на «красное солнце» на крыльях японских военных самолетов.
Под сильнейшими японскими бомбардировками пассажирская авиация KNILM занималась эвакуацией гражданского населения Сингапура. Горькая новость о сдаче города серьезно омрачила наше будущее. Стало понятно, что голландским территориям осталось недолго находиться в стороне от наступления японских агрессоров. Особенно переживали жители Медана, ведь Северная Суматра, где располагался этот город, была отделена от захваченной японцами Малакки