Распинался и отмазывался ряженный долго. Ловить смысл его воплей мне надоело, и я бочком-бочком к костру двинул – на дворе же уже ночь была! И холодная.
А у костра тепло.
Доводы и аргументы у спорящих кончались, когда луна уже четверть пути прошла. Шаман завыл протяжно, потом махнул на меня рукой, кивнул одному из молодых парней и натурально рыкнул ему что-то. Юноша поначалу впал в ступор, а как отошёл, нехотя поплёлся ко мне.
В такой интерпретации волю духов, а другое шаман априори не мог излагать, мужики восприняли как должное. А мнение баб, как я понял, начальство не колыхало. Ибо две фефёлки, наплевав на всякую субординацию, начали шаману яро доказывать что-то, периодически бросая на меня косые взгляды.
Полюбому гадость замыслили.
Этих фефёлок даже описывать не нужно – типичные ведьмы из книг и фильмов. Старая и молоденькая. Хотя, по старушке было видно, прикидывается, что в теме и типа, вторая молодость у неё только началась. Обе вроде бы и улыбаются, глазками стреляют, а как отвернутся, к шаману прижимаются недвусмысленно, шепчут ему на ухо что-то. И то на костёр, то на меня пальцами тыкают.
Видать, не брезгуют мной и за праздничным ужином схарчить меня уговаривают.
Или в жертву принести.
Я удивился даже. Думал, только в двадцать первом веке такие есть. А оказывается, вон оно как.
– Надо будет с ними поаккуратнее, – загорелась в голове лампочка.
И тут же погасла.
Точнее стряхнули её. Воин, ко мне прикомандированный, оплеухой меня в реальность вернул и в темноту конвоировать начал.
– Гостеприимство должно быть с кулаками. Невзирая на чины и статусы, – моментально усвоил я первое местное правило.
Шли мы не долго. Шагах в восьмистах, аккурат за полянкой, где меня приняли, за плотной стеной кустарника ещё одна обнаружилась. Она в небольшой низинке была. Вроде бы даже побольше, чем первая. Но это чисто по ощущениям.
Луна света мало давала, фонарей не было, а от костра, что на второй полянке горел, тоже света не ахти было.
Людей у огня не тусило.
Не успел я опомниться и оглядеться, а конвой расслабиться, как из темноты главный косячник нарисовался. Улыбнулся зискивающе, типа извинения принёс.
– Сорян братан, мы, конечно, косячнули, но касса зависла, отмена не походит. Короче, расслабься и получай удовольствие. А чтобы вы нам отзыв плохой не накатали, вот вам презент от фирмы, – лично я так перевёл ту белиберду, что он мне вчехлял.
Ну а какие варианты ещё могут быть, если после пятиминутного бормотания протягивают кость с остатками мяса.
Конвоир всё это время рядом стоял и лыбился. Видок у него, кстати, слегка изменился. Набедренную повязку напялил, а спину шкурой прикрыл.
И когда успел только.
Отличий от современных людей на первый взгляд практически не было – ни тебе огромных надбровных дуг, ни толстых губ или выпирающей грудной клетки.
– Тебя бы приодеть, побрить, отмыть и вылитый охранник из элитного торгового центра, – подмигнул я чуваку.
В ответ полный игнор – ни улыбки, ни ухмылки.
– Слушай, друг, я уже понял, что с чувством юмора у тебя туго. А с бытовыми вопросами как? – не сдавался я, дожёвывая пародию на ужин. – Спать то, я говорю, где? – докапывался я до дежурного, дублируя всё жестами.
Сработало. Меня поняли!
– Вот тут, на свежем воздухе. Вот на этой шкуре. И не переживайте вы так, я ваш покой охранять буду, – расшифровал я белиберду, что лилась из уст конвоя.
Я не гордый, сказали у костра, значит у костра. Закончил с мослом и на боковую улёгся.
Спал без снов. И не долго.
Мне вообще показалось, что я только-только глаза закрыл, как меня будить начали. Хотя будить, это мягко сказано. Ткнули тупым концом копья в мягкое место – вот и вся вежливость.
Пришлось вставать.
Глаза протёр, конвоир стоит и всем своим видом показывает: «Подъем, на сборы двадцать пять секунд и айда за мной».
– А ведь в одиночестве были свои определённые плюсы, – буркнул я, натягивая на плечи добытую в честном бою волчью шкуру.
Шаман, издали наблюдавший за моими сборами, одобрительно языком поцокал, а потом махнул рукой и потопал в сторону огромного кургана, что на востоке тёмным силуэтом прорисовывался.
Про восток, это я по лучам восходящего солнышка понял.
Шаман шёл молча. А мне скучно было. Думал, выйду к людям, хоть поговорить будет с кем. А тут сплошное недоверие и недопонимание. Ни тебе тёплой встречи, ни праздника какого. Чуть что – так сразу копьями тыкают.
И как в такой ситуации дикарей мобилкой порабощать?
Хотя, с другой стороны, не схарчили и на том спасибо.
И тут я вспомнил, о чём мне на раскопках главный археолог с усмешкой рассказывал. С его слов выходило, что вопреки обывательским стереотипам, древние люди если встречали путешественника, который был им непонятен или у него было что-то диковинное, то предпочитали завалить врага.
Ибо никем другим незнакомец быть не может. И вообще, у древних как было – непонятное равно смертельная опасность. И вариантов предполагалось два – у духов спросить или тупо ликвидировать причину. И всего делов. Ну а если ошибочка вышла и зазря дырок лишних в теле наделали, так извините – мы не со зла.
– Вот же ты сволочь, профессор, – скрипнул я зубами, продираясь через кусты, окружавшие полянку. – Просветил и на позитив прям вот настроил.
Что в моей ситуации ходить на дальние дистанции молча вредно, я уже понял. Голова думать начинает. И не всегда о хорошем. А подобное притягивает такое же.
Или как то так.
Чтобы хоть как то развеять грусть-тоску, обратился к математике – шаги считать начал. От кустов до подножия холма ровно тысяча шестьсот получилось. А потом ещё на верхотуру полезли.
Вдвоём, конвоир у подножия остался.
Тут я уже тишину и покорность не соблюдал. От души воспел патлатую вонючку, что впереди меня сопела, в многочисленных матерных дифирамбах.
Но ему и это пофиг было.
Так с шутками и прибаутками, в моём исполнении, мы и добрались до вершины. Там площадочка небольшая была. И ступили мы на неё, едва солнце от горизонта оторвалось.
Вон как всё рассчитано было!
Глянул этот хиппи на солнце, улыбнулся, руку мою схватил и в открытую ладонь три камушка положил. Жестами показал, мол, сожми, подержи, а потом на землю брось.
Мне не сложно. Отчего ж товарища то не развлечь. А ну как за это пряники какие полагаются.
Подержал и бросил.
Как по мне, так камни просто разлетелись в разные стороны. Даже никакой рисунок не сложили. Шаман тоже огорчился. Посмотрел на камушки, на солнце, на меня. А потом рухнул на четвереньки, головой на восток, и завыл. Прям как тот волк, которому третьего дня с бобрятинкой облом вышел.
Натурально так изображал, кстати. Я даже в ладоши похлопал. Мол, талантище!
Да только на мою похвалу этот артист больших и малых театров отреагировал совсем неадекватно. Поднялся, обежал меня три раза, а потом опять на землю плюхнулся и кататься вокруг меня начал.
В этот раз молча.
Недолго шоу продолжалось. На пятом круге артистическая натура потеряла ориентацию в пространстве – к подножию холма шаманская тушка летела со скоростью экспресса. Воплей не было. Только кости бряцали.
– Наш спортсмен обходит одного, второго, делает резкий кувырок с подвывертом и после непродолжительного полёта падает к ногам восторженной публики, – не удержался я от комментария. – Ждём решения судей. Но по моему скромному мнению, тут попахивает золотой медалью. Или Оскаром, – глумился я над скулящим шаманом, пытавшимся принять вертикальное положение.
И у него это не получилось.
Пришлось тащить товарища. Шаман, как-никак, птица редкая. В красную книгу занесённая. А посему, в лагерь он въехал на моём горбу. Соплеменник евойный по каким то там причинам напрочь отказался духовного наставника на себя взваливать. Может рылом не вышел или звание не позволяет?
Вот и пришлось мне отдуваться.
А шаман, несмотря на тощий видок, совершенно не легким оказался. Килограмм шестьдесят то в нём было! Так что в лагерь раненый въехал на взмыленном коне.
И только я к костру подошёл, как пострадавший кардинально поменял показания. Лихо соскочил с меня и давай народ на очередное представление созывать.
Сценку я окрестил «Как я землю спас». В смысле, не я, а шаман.
Со слов шамана, в моём правильном переводе, выходило, что этот недомерок (я, то есть) на ритуальном холме над всеми людьми насмехался удумал. Камни ещё плохо бросил – выпали два туза и дама.
Перебор, то есть.
Духи от такого расклада огорчились, а светило вообще вспять повернуло. Только чудо и профессионализм рассказчика помогли вернуть солнышко.
– Посмотрите на небо, видите? Светит. Это всё благодаря мне, – расшифровал я шаманский посыл.
Соплеменники прониклись. Поплевали артисту под ноги и отошли от нас на три шага.
Шаман ещё что-то задвинул, пальцем на меня показал и морду злую состроил.
– Так что это именно тот, кто нам нужен! Рисунок имеется, дар есть. Дурак только и не понятно за нас он или нет. Но паниковать рано! Ситуация под контролем, балбеса не трогать. Я обязательно разберусь, что это за фрукт и что у него на уме, – перевёл я, пламенную речь шамана.
Надеюсь, правильно.
Дикари вздохнули синхронно, опять нам под ноги поплевали и рассосались. Ну а я то что? Я ничего. Как и положено нормальному герою, жрать уселся. А эти, ряженый и конвоир, смиренно в сторонке ждали, когда я приём пищи закончу.
А после завтрака началась сплошная сказка.
Шаман что-то буркнул приставленному ко мне чуваку, махнул в сторону дебрей, потом мне лекцию задвинул, тыкая пальцем в моего конвоира и был таков.
– Слыхал, шаман сказал, меня слушаться и ублажать нужно, – подмигнул я чуваку.
Тот буркнул что-то, типа: «Ну да, ну да», и без предупреждения, одной оплеухой, сбил с меня все понты. Потом схватил за руку и в лес потащил. А только мы в дебри залезли, как и цель миссии прояснилась – меня дрова собирать припахали!