Пока долбил, в голову пришла идея поэкспериментировать.
– Попробую сырое дерево обжечь. А для эксперимента вон те палки, что на земле валяются, обожгу. А потом сравню, что лучше, – лыбился я, вытирая пот со лба.
Если честно, валявшиеся на земле кривоватые палки я решил чисто из врождённой лени подобрать. Запарился я сырую ветку долбить. Больше часа промучился.
Никак не меньше.
А когда дерево сдалось, на земле тут же обнаружилось практически готовое копье. Точнее, слегка кривой дрын в мою тощую руку толщиной и длиной шага три.
– Обработаю и прокатит! – сплюнул я. – А что кривое – наплевать.
Обратная дорога показалась мне в разы короче. Хотя по пути я постоянно нырял в лесок, выискивая валявшиеся без дела ветки.
– Экспериментировать, так экспериментировать, – оправдывался я сам перед собой на подходе к лагерю.
На себе тащил уже внушительную такую охапку разнокалиберных дрынов. И дело это оказалось нелегким, а сбросить даже малую часть лута уже жалко было. Вот и тащил сомнительный груз, успокаивая себя, авось пригодится.
Пока дотопал до лагеря, пока костёр разжег, пока отсортировал материал, уже темнеть начало. А значит, охота откладывается на завтра. Благо два кусочка шашлыка в заначке остались.
Ими и поужинал.
Спать не хотелось. Да и какой тут сон, если весь день палки по лесу собирал! Мега копья крафтить пора, а не бока отлёживать!
Этим и занялся. Благо костёр горел ярко.
– Эксперименты! – проорал я на всю округу, спародировав Пушного дядю Сашу и отсортировав лучшее из того, что нашёл, занялся исследованиями.
Больше всего мне понравилось поджигать конец ветки, потом втыкать его в землю, а как достанешь, камушком заостренным обгорелое соскребать.
Испачкался, правда, весь.
Насколько от этого дерево крепче становилось – не знаю. Но получалось красиво и даже остро.
А три копья даже шкуру пробили и не поломались.
Метод был признан прогрессивным – работа закипела. Но хватило меня ненадолго. Через пару часов эйфория спала и глаза натурально слипаться начали. Ладони и пальцы горели, спина от долгого сиденья на корточках тоже ныла. Ещё и жрать захотелось.
Но я был доволен собой.
Передо мной на земле лежали пять дрынов разной толщины и длины. Сколько в метрах не знаю, не было его у меня, а вот в шагах – от одного до трех. Всё, что на роль копья не подошло, тоже пользу принесло: отправилось в костёр.
– Вот это уже больше на оружие похоже, – похвалил я себя, разглядывая своё творчество. – Особенно вот это красивое, мощное! Хоть на выставку отправляй. Вот с тобой то, друг, мы завтра с утра пораньше на охоту то и пойдём! Да и окрестности нужно дальше исследовать, – зевал я, укладываясь на жёсткой подстилке. – Кровать бы ещё замутить, крышей над головой обзавестись...
Дальше спланировать не успел – вырубило меня.
Четвертое утро тоже оригинальностью не блистало. Проснулся рано, замёрз, бока отлежал и жрать хотелось.
Вздохнул, накидал в костёр веток потолще, сходил воды попил, умылся, надрал кустарника для маскировки, взял дрын глянувшийся и потопал на охоту.
Засаду устроил у первой попавшейся на глаза норы. Она всего-то метрах в трёхстах от моего лагеря была.
Чтобы отвлечься от чувства голода и дурных мыслей, радовал себя утренней подборкой новостей собственного сочинения с места происходящих событий.
Хоть какое-то развлечение и разнообразие.
– Сегодня в местных недостепях стартовала операция “Байбак”, – мысленно веселил я себя, валяясь за самодельным кустиком неподалёку от норы. – Отказавшись от почётной участи добровольного и безболезненного перехода из разряда живности в разряд сытного завтрака, наглые обитатели проклятых степей бросили вызов человеку из двадцать первого века! Попаданцу, отличающемуся практичным складом ума и выносливостью. Делаем ваши ставки, господа. Поединок ожидается долгим, но от его исхода зависит то, кто сегодня ляжет спать с полным желудком, – мысленно обращался я к воображаемым слушателям, пристально наблюдая за норой.
Солнце медленно плыло по небу, я обгрыз все травинки перед собой, перезнакомился с кучей муравьев, а подлые байбаки из норы даже носа не высовывали.
Вот честно, не знаю, сколько я у этой долбанной норы пролежал. Но роль камня отрепетировал на “отлично”. Оскара можно было давать, разведчик бы мне позавидовал. От нечего делать вздремнул ненароком даже.
А как глаз открыл, не поверил.
Пока я бдел с закрытыми глазами, наглый байбак, будь он неладен, подобрался к моему передвижному кусту и начал меня демаскировать.
Да-да, мне опять фартило!
Эта упитанная скотина сидела ко мне спиной, буквально в шаге от меня. Рука всё это время удачно на копье лежала.
Медленно-медленно, даже дышать старался через раз, перекатился на левый бок, поджал ноги.
Сурок насторожился, я снова прикинулся камнем. Выждал, прицеливаясь, и с силой метнул копье.
Байбак оказался шустрее. Палка ещё только начала своё движение, а мой потенциальный ужин уже устанавливал олимпийский рекорд с низкого старта.
Так и остался бы я голодным, если бы на пути копья не возникла другая байбачья морда, решившая узнать, чего тут за шухер.
И огрёб.
Мой дрын ему аккурат промеж глаз влетел. Пробить не пробил, но мехвода контузил. Пока обед башкой мотал, я успел перезарядиться, а потом…
Скажем так, слегка проредил байбачье поголовье.
В этот раз разделка тушки прошла легче. Я в паре моментов даже новаторские способы придумал. Поздний обед или ранний ужин выдался бы просто изумительным, если бы вдали не загрохотало.
В смысле, гром бабахнул.
– Ну, наконец-то, – скрипнул я зубами. – А то всё уж больно гладко шло. А теперь промокну, замёрзну, заболею и отмучаюсь, нафиг, – нудел я, прикидывая, где бы переждать непогоду.
А потом ещё и про костёр вспомнил.
Расслабляться было некогда, принялся за переезд.
Хотя, какой там переезд то?
Кучу веток и травы, что постелью мне служили, под ближайшее дерево перетащил. Копья да пару оставшихся камней, что у меня ножами именовались, захватил. Под этой же кроной новый костёр и запалил. От свежей головёшки.
Вот и всё – можно новоселье отмечать!
Сидеть в режиме ожидания было скучно. Почесал затылок, решил попробовать мясо закоптить. Технологии не знал от слова “Совсем”, но где наша не пропадала.
– Коптить – от слова «копоть». Значит, над дымом нужно держать. Ну и жар умеренно должен быть, – рассуждал я, прикидывая на какую бы ветку мясцо повесить.
– Что получится, то получится. Хуже, точно не будет, – успокоил я себя, не найдя ничего подходящего. – Если и испорчу, этих байбаков в степи осталось – как собак не резанных.
Кстати, этих четвероногих друзей человека, или пока ещё не друзей, я не видел. И не слышал. То ли не водились они тут, то сбежали куда.
Шут его знает, короче.
Да и теории строить некогда было – гроза приближалась, дрова сгорали, а новых не было.
Потопал в лес.
А тут и ветерок прохладный подул, байбаки по норам попрятались, а я опять ругаю себя за беспечность и по рощице слоняюсь в поисках топлива.
Куча веток у костра росла, сумерки сгущались. И только первые крупные дождевые капли упали на землю, меня осенило, что, несмотря на пушистую крону и жаркий костёр, ночью мне ох как фигово без шалаша будет!
Выматерился и опять ломанул во мрак дождливой ночи.
Временное жилище решил строить по принципу, пофиг как, лишь бы было. На счастье в голове всплыл образ классического шалаша, в виде перевёрнутой V.
Но как жерди на крыше скрепить?
Верёвки у меня не было, коры, которой можно попытаться скрепить две коряги – тоже нет. Да вроде и не всякая кора подходит под это дело.
А дождь усиливался.
Решил не мудрить. Кинул на край дровяной кучи, что метра на полтора над землёй возвышалась, пяток длинных палок, а сверху это ветками, с ближайшего кустарника надранными, накрыл.
Некрасиво получилось, зато практично.
А когда внутрь травы натаскал – вроде даже уютно стало.
За водой к ручью бегал уже под настоящим проливным дождём, подгоняемый оглушающими громовыми раскатами.
А что ещё делать, если во рту сушняк, желудок пищу требует, а руки в земле и какой-то липкой дряни.
Закон подлости и тут работал на отлично – только залез под крышу дома своего, как гроза стихла, а ливень перешёл в мелкий дождик.
Спать опять поздно лёг.
Пока мясо пожарил, попутно кроссовки просушил. Пока поел, погоревал, подумал, как быть…
– А и пофиг. Не на работу же, – успокоил я себя, залезая в шалаш.
Спал плохо. Вначале холодно, а потом вроде пригрелся, так ливень опять зарядил. А там костёр. Не залило бы. Периодически выглядывать приходилось да дрова подкидывать.
Из шалаша выполз с первыми лучами солнца. Действовал уже по привычной схеме: в костёр – дрова, потом лёгкой трусцой к ручью на водопой, потом мясо пожарить, а дальше видно будет.
За завтраком попробовал, закоптилось ли мясо. Пахло офигительно, а вот на вкус…
– А соли нет и взять её тут негде, – вздохнул я, поняв, чего именно мне не хватает.
С растительной то пищей перебоев пока что не было – я свой рацион всякими травками да ягодками разнообразить старался. Выбирал по принципу, нравится – не нравится.
Знаю, опасное это дело, а куда деваться. Справочника то нет.
А так, идёшь себе, под ноги смотришь. Травку глазу приятную увидел, сорвал, на зуб попробовал и запомнил, что эта – дрянь полная, а вон та кисленькая, а вот эта, с синенькими цветочками, пахнет приятно.
По такому принципу и собирал я свой гербарий.
Опасно конечно, можно было какую-нибудь ядовитую дрянь употребить, но эта мысль мою светлую голову миновала. Потому и жрал я всё подряд.
И что удивительно, ведь даже и не прослабило ни разу!
На охоту решил идти после обеда, как трава подсохнет. Благо солнце жарило от души.
А пока время было, решил жилищные условия улучшать.