Сёмушкин сам не мог поверить, что согласился. Зашли во двор, поставили лыжи к стене дома, а рюкзак со сменкой – рядом.
– У тебя какая нога опорная?
– Понятия не имею.
– Ладно, сейчас посмотрим. Вот так стой просто и расслабься. Не оглядывайся!
От слов Капустиной у Сёмушкина по спине пробежал неприятный холодок, но не успел он подумать, что сейчас что-то будет, как почувствовал резкий толчок в спину.
– Опять твои фокусы, Капуста?
– Ну всё понятно, у тебя правая опорная. Видишь, ты на правую падал?
– Ну и что дальше? Какая вообще разница?
– То. Ставь правую пяткой к заднему шурупу. Далеко не заводи, иначе опять шлёпнешься.
Сёмушкин до последнего не верил, что что-то из этого выйдет, как вдруг оттолкнулся и поехал.
Сёмушкин забыл про обед, потому что захотел научиться переворачивать скейт в прыжке, как Капустина, а потом решился съехать с небольшой горки во дворе. Народу никого. Двор просматривается. Сёмушкин забрался наверх, а Капустина включила камеру на телефоне.
– Давай уже, езжай, а то у меня батарейка скоро сядет.
Сёмушкин оттолкнулся и помчался с горки. Откуда взялись на пути эти двое, он понятия не имел. Он летел прямо на них, а они застыли на месте и не двигались.
– Сёмушкин, тормози! – кричала Капустина.
– Как тормозить-то? Я ж не уме-е-е-е-е-е-е…
Дальше был «бах».
– Вы извините, – начал Сёмушкин оправдываться перед Ольгой Николаевной, в которую почти что врезался. – Я кататься не умею, я больше так не буду. Мы только лыжи… Огурцову отнести хотели.
– Андрюше? Огурцову? Из пятого «Г»? Вот какие молодцы! А он заболел. Дома сидит. Открыл шкаф ногой, теперь вот в гипсе, мизинец на ноге сломал. Давайте, я заберу.
– Как – заберёте? Куда?
– Домой. Сыну отдам.
– С какой стати? Это не вашего сына, это Огурцова!
– Ой, – зажала рот Капустина, – так Огурцов и есть тот Андрюша, ну который ваш…
И Капустина отдала огурцовские лыжи Ольге Николаевне. А Сёмушкин не сразу понял, чего Капуста у него лыжи выхватила.
– Знаешь, Капуста, на сегодня хватит приключений. Я лучше пешком пойду.
– Сёмушкин, ну подожди меня, я тебя провожу. Только скейт с гироскутером отнесу домой. Одна нога здесь, другая там.
– Вот-вот. Неси всё это домой! – Сёмушкин потёр лоб, шишка точно будет… Что только в музыкалке скажут?
Запись восьмая. 24 октября
На школьном празднике «Прощание с Азбукой» разыгрывали сценку. Директор должен был играть Змея Горыныча и неожиданно заболел.
Полине Алексеевне пришлось директора заменять. Ну не пропадать же празднику, в самом-то деле? Надела Полина Алексеевна зелёный костюм Змея с тремя головами. А одна голова у змея – в очках. Ну прямо вылитый кактус.
5 «А» забросил свои погодные графики и тоже видеоблог сделал для конкурса. Кулинарное шоу. Уже первый ролик про варенье выложили.
Кактус к варенью нейтрально относился, лишь бы оно было не из кактусов. Потому что он про такое слышал, Нина Васильевна рассказывала.
Уборщица и тот самый ящик
– Давай у Нины Васильевны спросим, может, она что-то интересное для блога вспомнит?
– Уборщица? Она-то откуда знает?!
– У неё внук – программист. Она нам с Пахой даже чит-коды от игр приносила.
– Да ладно?! Никогда бы не подумал.
– Не подумал он. Ты видел, сколько у неё треков закачано в смартфоне? Даже «Шазам» не всё определяет, а Нина Васильевна – всё.
– У неё смартфон? Ты врёшь всё.
– А вот и не вру. Пошли, сам увидишь.
У Нины Васильевны был свой личный кабинет, прямо как у директора школы. То есть не как у директора, а поменьше, ещё поменьше, ну совсем-совсем уж крошечный кабинетик. Без окон. Зато свой личный.
В кабинете стояло два табурета. Табурет побольше был накрыт белоснежной салфеткой, связанной крючком, и служил Нине Васильевне столом. На втором табурете Нина Васильевна отдыхала, иногда дремала и тихонечко слушала по радиоприёмнику передачу «Вокруг света», мечтая, что когда-нибудь махнёт в Австралию, чтобы осуществить давнюю задумку – нырнуть с аквалангом на Большом Барьерном рифе.
– Нина Васильевна? – Ромка постучал в дверь. На перемене было шумно, четвёртый класс собирался на физкультуру на улицу. – Не слышит, что ли?! – Ромка стукнул ещё раз, погромче, а потом приоткрыл дверь.
Пахло в кабинете чистотой, новыми резиновыми перчатками и облепиховым чаем. Облепиху Нина Васильевна собирала на даче, культивируя бесшипные сорта. Варила облепиховый сироп, чтобы зимой готовить для внука его любимую домашнюю фанту. Внук давно вырос, окончил факультет программной инженерии в Бауманке и стал разработчиком компьютерных игр. Но домашнюю фанту любил по-прежнему. А может быть, даже ещё больше.
– По-моему, здесь никого, кроме швабры, нет.
– А кактус что здесь делает?
В кабинете Нины Васильевны помимо табуретов и швабры умещался ещё один предмет – серый металлический ящик. Ящик служил то ли шкафчиком, то ли тумбочкой для хранения моющих средств. Как раз на этот ящик Нина Васильевна и поставила Ромкин кактус, который непонятно зачем принесла из класса.
– Понятия не имею. Может, она с него пыль стряхивала? Давай обратно в класс отнесём.
– Не хочет, чтобы мы его забирали, рычит…
– Кто?
– Ты не слышал звуков подозрительных?!
– Нет.
– О, затих вроде. Бери кактус.
– Сам бери. Вдруг там, в ящике, портал открылся для зомбаков.
– Не трусь, может, она просто котёнка приютила.
– Котёнка? Если только саблезубого тигра. Если такой смелый, бери сам.
– Я бы взял, но давай лучше на следующей перемене, Пашку с собой позовём, перчатки наденем, а то сейчас исколемся все…
Зазвенел звонок на математику, а в кабинет Нины Васильевны прошмыгнула Яська.
Запись девятая. 13 ноября
Яська, кажется, что-то подозревает. Просила пиликнуть разок.
Кактус бы с радостью, сам не понимает, как это получается. Стоит – молчит. Яська села рядом и тоже молчит. А потом взяла и почти целую лейку воды вылила. Наверное, с медузой перепутала. Это медузы на 97 процентов из воды состоят.
А кактусу такие водные процедуры не очень-то сильно понравились. Не любит он обильных поливов. Откуда ни возьмись начинается эта гниль, мушки заводятся, а при плохом стечении обстоятельств и того страшнее – грибковые заболевания.
Ему же сейчас этого никак нельзя, никаких заболеваний. Про него же блог будут снимать. Что это за звезда Интернета – сыроежка под глазом? Не может он Ромку подводить и весь 5 «Г».
Но Яська ведь не со зла. Она как лучше хотела. Её просто пересаживают слишком часто, вот она и запуталась.
Вот это сосед!
Не люблю эти истории с пересаживаниями. Говорят, полезно для глаз – угол зрения меняется. Но я и подумать не могла, что настолько.
Во вторник Полина Алексеевна пересадила меня на последнюю парту в ряд у окна. А ко мне посадила Перегудина.
– Вот почему именно ко мне Перегудина? Посадила бы Петрова. Петров умный. Ну или хотя бы Афанасьева. Он хоть и не учится, а сидит тихо. Нет же. Именно Перегудина и именно ко мне, – сказала я Ульке на перемене.
– Да, это тебе «повезло». Я когда с Перегудиным сидела, он чего только не делал на уроке. Качался на стуле, рисовал роботов в тетради. Учебник и то не доставал. Он меня доставал, – «обрадовала» подруга.
Перемена кончилась. Мы вернулись в класс.
Перегудин принёс из столовой две булочки. Булочки назывались «Царские». Они были с маком, а сверху покрыты шоколадной глазурью. Одну булочку Перегудин съел сам, а вторую предложил мне.
– Соседи всё-таки, – сказал он.
– Вот так сосед! – удивилась Улька.
– Я тоже хочу с Перегудиным сидеть, – заявил Петров.
Начался урок. Перегудин поточил мне все карандаши в пенале.
А после уроков донёс до дома портфель и пригласил в субботу покататься на ледяной горке.
В четверг Перегудина пересадили на первую парту, потому что он попросился выйти на литературе и не возвращался пол-урока. Ко мне посадили Петрова. Петров протёр всю парту влажными салфетками. Поставил подставку для учебника. Даже я этой подставкой уже сто лет не пользуюсь. А на математике помог решить уравнение. После уроков Петров проводил меня до дома, но портфель свой я несла сама. А в субботу Петров пригласил меня в кино.
В четверг меня пересадили к Афанасьеву. А к Петрову посадили Ульку.
– Ульяна, ты на уроках совсем потерянная. Мы задачи на движение решаем, а ты ворон считаешь. Ну-ка пересядь к Петрову, – сказала Полина Алексеевна.
Афанасьев за весь урок не проронил ни слова. После уроков проводил до дома и в субботу предложил посмотреть рок-концерт на Ютубе.
Завтра пятница. А я всё так же не люблю эти истории с пересаживаниями. Не могу так часто менять угол зрения и планы на субботу.
Запись десятая. 22 ноября
Полина Алексеевна уже тексты для блога написала, а Ромка камеру потерял. Решили на телефон снимать.
Только всё некогда. Уроков у ребят тьма тьмущая: то вазы клеят, то математику решают. А потом ещё эти кружки… Чем только ребята не занимаются: и на английский ходят, и на спортивное ориентирование, кто-то на тайский бокс, кто-то на музыку. Ну не бегать же за ними по пятам. Ещё увидят бегающий кактус – испугаются.
Заходил Яблочкин, какой-то букет цветов искал. Посмотрел на кактус и решил, что он ничем не хуже букета, а даже лучше. И потащил на улицу.
Бежит Яблочкин по улице, а кактус как заладит своё «пилик-пилик», «пилик-пилик» – не кактус, а птица певчая, даже Яблочкин неладное почувствовал.
Поставил кактус на скамейку возле площадки, разобраться хотел, что к чему. А там ребята вышли в футбол играть и Яблочкина позвали. Он и побежал. Играли вчетвером против 6 класса и выиграли. Перегудин был Месси, Пашка – Рональду, Витька – Акинфеевым, и только Яблочкин был Яблочкиным: забил два гола, прыгал, кричал, про кактус и не вспомнил. Кактус тоже за ребят болел. А потом чуть не простыл на скамейке.