Хорошо Яська домой шла мимо площадки. Кактус увидела и с собой забрала, чтобы завтра обратно в школу отнести. Кактус по пути замёрз, но дорога ему понравилась: сколько разных людей в автобусе. Кто-то в куртках болоньевых, кто-то в пальто. И вот что интересно: продолжительность приветствий кактуса с людьми связана с формой одежды. Те, кто в куртках, быстро здороваются: «шкряб-шкряб» и готово. В пальто уже подольше получается: «кррррррррррр». Но если на человеке объёмный вязаный шарф, то здороваться с ним кактус мог бы практически бесконечно, а потом ещё как-то выпутываться надо. Пока со всеми перездоровался, уже приехали.
Кража по случайности
У Яблочкина пропала рабочая тетрадь по математике.
Полина Алексеевна поставила ему двойку за то, что он «не готов к уроку».
«Так ему и надо, этому Яблочкину. Не Яблочкин, а Маша-растеряша», – думала Яся по дороге домой.
В кармане пропищал телефон.
– Кто там всё пишет?
В классном чате висело сообщение от Яблочкина:
«Друзья, кто забрал мою тетрадь по математике – верните!»
«Какие ещё друзья…» – подумала Яся и услышала, что телефон пипикнул второй раз.
Теперь уже Яблочкин писал лично Ясе:
«Папуаска, ты мою тетрадь, случайно, не забрала по математике? Глянь в портфеле».
«Здрасте вам».
«Нет. Сам ищи свою тетрадь, Маша-растеряша», – ответила Яся и сунула телефон обратно в карман.
Дома Яся пообедала и села за уроки.
Пи-пи, – сказал телефон.
Яся схватила трубку.
«Наверное, Яблочкин что-то ответил на Машу-растеряшу».
Но он молчал. Сообщение висело в общем чате.
«Тетрадь твою Петров забрал. Чтобы списать умные мысли», – написала в чате Пирожкова.
Всем было понятно, что Петрову тетрадь Яблочкина ни к чему, он и так отличник. А Пирожковой просто захотелось побеседовать. Но Петров на всякий случай ответил:
«Я тетрадь не брал. А вот Улька могла. Она домашнюю работу не сделала и искала, у кого списать».
«А ты думаешь, Яблочкин домашнюю сделал? Я у него даже смотреть не стала», – написала Улька.
«Я сделал. А Полина мне пару вкатала. Надо тетрадь найти во что бы то ни стало».
«Тебе надо – ты и ищи», – ответила Яся воображаемому Яблочкину. Но писать ничего не стала. Из вежливости.
«Из пункта А в пункт Б выехал поезд», – прочитала Яся в учебнике.
В комнату вошла мама.
– Ясь, в родительском чате мама Яблочкина пишет, чтобы проверили на всякий случай портфели, он тетрадь какую-то потерял. Может, кто случайно к себе положил.
Яся поковырялась в портфеле. Нашла позавчерашний бутерброд и отнесла на кухню. Вернулась в комнату. Отыскала задачу и начала читать: «Из пункта А в пункт Б…» Пипик.
«Это сама Полина и забрала, – написал в чате Вадим, – она любит двойки ставить».
– Ой, ну прямо не Яблочкин, а Бедная Лиза, – решила Яся. – Прилежный ученик стал жертвой коварной учительницы. Ха-ха два раза.
Яся взяла учебник.
– Ясь, у тебя есть ластик? – спросил вошедший в комнату папа.
– Нет, я уроки сегодня не доделаю из-за этого Яблочкина, а тут ещё ластики! – разозлилась Яся. – Пап, я тут задачу решаю. Поищи сам.
– А где поискать?
– В портфеле. В пенале.
– Лучше ты сама.
– Я тогда вообще никогда эту задачу не решу.
– Ладно, как хочешь.
Папа нашёл пенал, но в пенале ластика не оказалось.
– Да там где-то в портфеле валяется, – сказала Яся и уткнулась в свою задачу.
Папа раскрыл портфель и стал вытаскивать его содержимое на диван в поисках ластика. Нашёлся яблочный огрызок и жёлтый карандаш со сломанным грифелем, а ластика не было.
– Так. Рабочая тетрадь по математике. Ученика Афанасьева.
– Как – Афанасьева?
– А ластика нет.
– Покажи тетрадь.
– Да вот – смотри. И так портфель тяжеленный. А ты ещё помимо своих учебников за Афанасьева носишь.
– Да не брала я у Афанасьева тетрадь. Бред какой-то.
Зазвонил Ясин телефон. Это звонил Яблочкин.
– Ты хорошо в портфеле смотрела? – спросил Ясю Яблочкин.
– Хорошо.
– Не нашла?
– Нашла.
– А почему молчишь?
– Потому что я нашла тетрадь Афанасьева. Ты-то тут при чём? Получается, он тоже тетрадь потерял.
– Как – тетрадь Афанасьева? А моя где? Он же должен был мою тетрадь подложить. Ну он у меня схлопочет, – сказал Яблочкин и бросил трубку.
– Ничего не понимаю, – сказала Яся. – Но Яблочкин точно не в себе.
Телефон снова зазвонил. Теперь звонил Афанасьев.
– Привет, Ясь. Ты мою тетрадь передай, пожалуйста, Яблочкину. Он будет тебя на бульваре ждать напротив твоего дома через пятнадцать минут, – попросил Афанасьев.
Яся забыла про поезд, следовавший в пункт Б. Нацепила любимые джинсы. Пшикнула мамиными духами и вышла на бульвар.
Яблочкин ломал ботинком тоненькую корочку льда на замёрзшей луже.
– Ты представляешь, оказывается, Афанасьев тебе свою тетрадь подсунул вместо моей. Вот хитрец.
– А зачем мне ваши с Афанасьевым тетради? Из-за ваших выкрутасов кое-кто уже сегодня пару схлопотал.
– Да это ерунда. Исправлюсь. А вот Афанасьев – жук. Я его в свой план посвятил. А он – предатель.
– А план какой?
– План как план: ты приходишь домой, открываешь портфель, находишь мою тетрадь, звонишь мне, чтобы вернуть, и мы встречаемся с тобой. И гуляем. У нас свидание. А Афанасьеву тоже на свидание захотелось. Вот он и внёс коррективы.
Запись одиннадцатая. 28 ноября
Дежурный Тишка поливать сегодня не стал. Потому что кактусы в болотистых почвах не растут. Основная их среда обитания – пустыни Северной и Южной Америки. Встречаются в Африке, на Мадагаскаре и Шри-Ланке. Со временем распространились на всех материках, кроме Антарктиды. Да что там говорить, почти у каждого дома есть кактус. Кактус может прижиться где угодно, лишь бы для этого были подходящие условия: не было застоя воды и сквозняков. Природа наделила кактусы желобками, по ним вода стекается к корням. Корни утолщены для наилучшего сохранения влаги. У кактуса довольно толстая кожица, она защищает от жаркого солнца. Даже крем для загара не нужен! Тишка очень осведомлённый. Рассказал, как Ромкина сестра Злата отмечала день рождения в «Городе профессий»…
Хирурги
У Ромкиной сестры первоклассницы Златки был день рождения. Она пригласила нескольких друзей из своего класса. А поскольку мы с Женькой Златку с пелёнок знаем, потому что мы друзья её брата, – она нас тоже пригласила. А мы были этому очень рады.
Мы приехали в «Город профессий». Это такой город, где всё как у взрослых, но только для детей. Есть поликлиники, почта, банки, телевидение, магазины и много всего. Можно получить паспорт и права на машину. И всё это для детей.
Я хотел пойти на бурение, Женька – к полицейским, а Ромка сказал, что он видел, где-то там продают мороженое в рожка€х, и стал тянуть нас с Женькой в сторону мороженого.
– Те, кто помладше, идут со мной на ветеринарию, а вы, ребята, давайте на хирургию. Будете сейчас аппендицит удалять, – спутала Златка наши планы.
Малышня потянулась за ней.
– Да, ответственная нам работёнка предстоит, – рассуждал Женька. – А если не получится у нас аппендицит удалить?
– Да, что тут ответственного, – махнул рукой Ромка. – Я вот понимаю, пожарник – ответственная работа или полицейский. Там погибнуть можно самому. А здесь что? Ну погиб пациент, а врач-то жив остался. Где эта ответственность?
– Не страшно тебе, Ромка, если из-за тебя человек погибнет? – спросил я.
– Так ведь он не из-за меня. А из-за аппендицита, – вывел Ромка.
Не понял я Ромкиной логики и решил всё ж таки отнестись со всей ответственностью.
Мы зашли в хирургию. Перед нами предстало помещение в белом кафеле.
– Здравствуйте, коллеги, я старший хирург. Меня зовут Максим Борисович, – сказал нам какой-то дяденька в белом халате.
Пол-лица дяденьки закрывала маска. А на глаза были надеты очки, смахивающие на маску для снорклинга. Я с такой летом плавал на Чёрном море и нашёл много красивых камней и пустую пластиковую бутылку, которую мама почему-то не хотела забирать домой. О чём я до сих пор жалею: вдруг там джинн был.
Максим Борисович выдал нам халаты, маски и очки.
Мы надели это всё на себя, и я с трудом стал различать, где Ромка, а где Женька.
Дяденька сказал, что сейчас позовёт нас в операционную. Тем временем дверь к нам приоткрылась, и вошёл какой-то малыш, который, по всей видимости, ходить научился недавно. Что он делал в «Городе профессий» и где его мама, мы понятия не имели. Малыш подошёл ко мне и взял за руку. Нас позвали в операционную.
Мы вошли. На операционном столе лежал человек, накрытый простынёй.
Женька как-то вжался в стену и стал двигаться к двери. Но Максим Борисович выкатил аппарат для реанимации и отрезал Женьке ходы к отступлению.
Максим Борисович кратко объяснил нам, как мы будем удалять аппендицит, и откинул простыню. Я решил, что мы плохо знаем Златку, пусть даже с пелёнок.
Нам открылся пластиковый манекен со вскрытым животом. Из всех нас продолжал себя нормально чувствовать только малыш, которого я держал за руку. По-моему, в тот момент это он меня держал, поэтому я смог устоять на ногах.
Я решил, что аппарат для реанимации стоит довольно близко к Женьке и если что-то пойдёт не так, то его успеют спасти. Особенно старший хирург Максим Борисович. А сам я тихонечко приоткрыл дверь и вышел из операционной вместе с мелким, сославшись на то, что малышу хотелось побегать, а в операционной было довольно мало места, и он начал капризничать.
Через некоторое время из операционной выполз и Женька. Лицо его было зелёного цвета.
– Ромка там за всех нас отдувается, – промямлил Женька.
– Да я вот с малым сижу, свалился на мою голову, – оправдался я.
Ромке удалось удалить аппендицит ловко (поддеть картонную наклейку), и с победной улыбкой он предложил нам пойти за мороженым.