амыми малыми парусами. В таком положении мы и оставались до самой полуночи.
16 июня. В полночь поворотили на левый галс при тихом ветре от О с облачной сухой погодой и пошли к берегу. Все высокости Урупа показались нам очень хорошо в 4-м часу, тогда мы, поставив все паруса, и подойдя к нему на расстояние 4-х или 5-ти миль, стали держать вдоль берега к южной низменной оконечности, делая на пути крюйс-пеленги.
Нынешний день был самый теплый, приятный и полезный для нас из всех прошедшего времени нашего здесь плавания. Небо покрывалось весьма тонкими облаками, сквозь которые сияло солнце, пасмурности не было, и горизонт был очень чист. После полудня ветер дул с достаточной силой, чтобы дать нам нужный ход для крюйс-пеленгов. Южную оконечность Урупа с западной стороны мы осмотрели очень хорошо, определили вернейшим астрономическим способом широту оной, так как и широту NO-го и NW-го мысов острова Итурупа, долготу их по хронометрам, а по крюйс-пеленгам – взаимное отстояние.
Расстояние от южной оконечности Урупа до NO-го мыса Итурупа, составляющее ширину Деврисова пролива, есть 13½ миль почти по румбу О и W.
Уруп к югу кончится низменною оконечностью, продолжающеюся по всему ее протяжению, начиная от Z-ой высокой горы четвертого кряжа, от коего она начинает постепенно спускаться на 8 миль. На краю сей оконечности в ½ мили от самого конца, оканчивающегося крутым, почти перпендикулярным отрубом, стоит невысокий, но весьма приметный холм, ибо оконечность по всей своей длине спускается постепенно и никаких неровностей не имеет, высота ее при самом конце может сравниться с мысом Пакерортом; далее к ZW от нее в ¼ или ⅔ мили есть надводный, высокий, круглообразный камень, а возле него два небольшие, но гряды каменной, простирающейся от оного к W на 8 мыль, как то назначено на карте Лаперуза, никакой не существует. Берег совершенно чист и безопасен; на расстоянии от него 8 миль к NW линем в 170 саженей мы дна не достали; а к W от оконечности гораздо в меньшем расстоянии 180 саженями не нашли глубины.
По всему своему протяжению упомянутая низменность покрыта была прекрасной зеленью, берега ее прикрыты и не имеют никакого приметного изгиба, а горы, с NО-ой стороны ее находящиеся, которые составляют первый от ZW кряж острова, состоят из серого камня. Сей кряж, судя по количеству снега, на нем лежащего, в сравнении с прочими должен быть выше всех, хотя и не кажется таковым. Но из всех его гор нет ни одной приметной, ибо вершины их ровные и плоские; северная же сторона Итурупа высока и утесиста; впрочем, мы ее видели сквозь мрачность. По западную сторону Урупа мы видели очень много больших китов, также стали показываться стада чаек, каких мы от самой Камчатки не видели.
Июня 17-го числа с самой полуночи до 2 часов пополудни был туман (ночью мокрый, а днем сухой) при ветрах из ZO-й четверти, переходивших между ZOtO и ZtO; в продолжение тумана мы лавировали под малыми парусами в самом де Фризова проливе. Берег острова Итурупа несколько раз по прочищении над ним тумана нам показывался, и однажды мы подошли к нему мили на 2 ½ или на 3, где 115 саженями дна не достали. К 2-м часам после полудня туман прочистился, и сделалась очень ясная погода, тогда мы спустились и пошли под всеми парусами при свежем ветре от ZZO вдоль северо-западного берега острова Итурупа на расстоянии от него 3 или 4-х миль.
Северная его оконечность высока и крута; стороны гор почти до самых вершин покрыты мелким лесом и кустарником; в ущелинах между горами видели несколько водопадов, из которых один очень велик: вода в нем большим количеством падает перпендикулярно с высоты фут 100 или более, а в одной рытвине заметили рассеянные мелкие камни и другие признаки, что тут в известные времена течет небольшая речка, которая теперь суха. В 3 часу северо-западная оконечность острова была на ZW 78°, в створе с низким мысом, вдалеке показавшимся по глазомеру милях в 15 или 20, который более и более открывался по мере нашего хода, возвышаясь постепенно к высокой, куполообразной, покрытой снегом сопке, скоро после мыса нам показавшейся, от которой берег к NO также спускался постепенно и кончился низменностью.
Тогда мы заключили, что сопка находится на отделенном острове, и оный, по всем вероятностям, должен быть Иторпу или Аторку по карте капитана Крузенштерна, и что берег, у коего мы находились, принадлежал к особливому небольшому острову, между Урупом и Итурупом лежащему. Это заключение согласовалось с картой капитана Бротона, на которой означена одна только северная сторона этого берега, а потом между нею и Итурупом оставлено пустое место, полагая, что тут может быть пролив.
В намерении осмотреть в самом близком расстоянии и увериться, действительно ли есть пролив между ближним к нам берегом и тем, на коем стоит сопка, мы стали держать прямо к берегу и, приблизившись к оному, увидели при самом море на низменности несколько шалашей, две байдары и бегающих взад и вперед людей. Это было в начале 5 часа вечера; ветер нам позволил подойти к берегу безопасно, и волнения не было никакого. Для осмотра селения отправил я мичмана Мура и штурманского помощника Новицкого, а сам со шлюпом держался от берега милях в 3 или 2 ½. Потом, подойдя к селению на расстояние 1½ или 1 мили до глубины 52 саженей с дресвяным грунтом, я сам поехал на берег. По приезде в селение первую новость наши офицеры мне сообщили, что тут находятся японцы, мохнатые курильцы и несколько курильцев с нашего 13-го острова, или Расшуа, и что как сей берег, так и все видимые нами к ZW составляют один и тот же остров Итуруп.
А между этим местом, где стоит селение, и сопкой берег уклоняется к ZO и образует едва вдавшийся внутрь его залив, называемый жителями Сана, в котором есть гористые, высокие и очень низменные берега, которые, показавшись нам вдали проливами, заставили высокости принять за отделенные острова. Свидание наше с японцами подробно описано в другой книге[84], а потому я не почитаю за нужное повторять тоже здесь. Курильцы же наши по моему приглашению приехали к нам в 8 часов вечера; от них удалось нам много узнать о географии Курильских островов и поправить прежние наши ошибки. Они были столь смышлены, что при виде наших планов их островов тотчас их узнавали, изъясняли положение и, показывая на разные места, сказывали нам настоящие их имена.
По их мыслям, остров Симусир, или 16-й, есть последний из принадлежащих России; Уруп и все острова от него к принадлежат Японии, а Теирпой и Бротонов остров ни тем, ни другим не принадлежат, но остаются нейтральными. Остров Северный Теирпой они называют Требунго-Теирпой, то есть Теирпой на Курильской стороне; южный Теирпой именуют Янги-Теирпой, или Теирпой на Мохнатой стороне. Бротонов же остров у них называется Макинтур, что означает на курильском языке «северный». Они себя, то есть жителей Курильских островов, принадлежащих России, называют курильцами, полагая, что имя это принадлежит собственно им одним, а прочих курильцев зовут просто мохнатыми. И когда нам в разговоре с ними случалось назвать этих мохнатых курильцами, то они с некоторыми знаками неудовольствия или удивления возражали: «Какие они курильцы? Мы Курильцы! Все они носят на шее кресты или образа маленькие в кожаных мешочках и имеют русские имена».
На Симусире и на Урупе жителей настоящих нет, а приезжают за промыслами и для сбора кореньев, годных в пищу, с других наших островов. На Симусире Бротонову гавань они называют То, что на их языке значит «озеро», а Душная бухта, которую сперва мы полагали то же, что и Бротонова гавань, есть небольшой, едва приметный вгиб берега на восточной стороне острова немного южнее северного холма, которую они называют Уратман, то есть кислая иди вонючая губа, а русские промышленные назвали Душная бухта, потому что там на берег выбрасывает много морских растений, которые гниют и дурно пахнут; в сей впадине они пристают на своих байдарах.
Они нам сказывали, что в Урибитче, главном японском селении на этом острове, есть речка и хорошая судовая гавань, в который ныне стоит пришедших с товарами 4 судна. Позднее время не позволило мне продолжать с ними разговор.
18 июня. Ночь была лунная, светлая, море совершенно спокойно, при настоящем штиле. Около 8 часов утра приехали к нам с берега прежние наши курильцы, из них мы оставили одного по имени Алексей показать нам гавань, которая, по их словам, была на восточной стороне Урупа. К полудню ветер стал изрядно дуть от Z, погода была светлая, и чтобы успеть осмотреть восточный берег Урупа, отправив курильцев на берег, мы поставили все паруса и пошли к О. После полудня ветер дул очень слабо от Z и из ZW четверти, мы находились в проливе де Фриса. Этого числа нам удалось взять несколько лунных расстояний, но как с точностью нельзя было определять широты, следовательно, и времени истинного сыскать не можно, то лунные обсервации послужили нам только к нахождению перемены, сделанной хронометрами.
Июня 19-го с полуночи до 4 часов утра ветер был свежий с порывами, переменный в ZW-ой четверти, потом до 8 часов прямо от W. Тогда открылась нам N оконечность острова Итурупа почти на W милях в десяти; но через несколько часов опять покрылась густым туманом с мокротой, который при ветре от NW и WZW продолжался до 2 часов пополудни, прочищаясь иногда на короткое время столько, что мы берега Урупа могли видеть. В 2 часа мы были от восточного берега сего острова при Z-ой стороне последнего от NO-го кряжа гор к ZО милях в четырех, с 2-х часов до 8 вечера ветер беспрестанно переменялся из ZO и ZW четверти и дул умеренно с небольшими порывами; погода была облачная, но временно выяснивало; мы шли вдоль берега к NO-ту. Непостоянство ветра и мрачность, скрывавшая часто приметные места на берегу, не допустили нас употребить крюйс-пеленги, но мы могли взять лунные расстояния, из которых вместе с взятыми вчерашнего и 17-го числа нашли перемену хода наших хронометров, которые показывали на 0́28˝ западнее, а потому долготы, определенные между 4-м июня (время, когда найдена последняя разность хронометров) и этим числом, должны быть исправлены этой переменой, полагая, что оная равномерна была.