Важнейшим условием, обеспечивавшим успешный ход всей операции, было полное использование всех возможностей танковых и механизированных войск. Стремительные действия танковых армий и корпусов, искусное управление войсками со стороны командования и их штабов, героические действия всего личного состава - все это дает право сказать, что в лице танковых и механизированных войск мы имели современный и высокоманевренный род войск.
Крупную роль в достижении успеха в операции сыграла авиация фронта. Наша 2-я воздушная армия под командованием опытного боевого командарма генерал-полковника авиации С. А. Красовского (член Военного совета генерал С. Н. Ромазанов) действовала отлично. Нелегко командарму было управлять этой массой авиации, насчитывавшей более 3 тыс. самолетов, да еще в условиях, когда фронт наносил одновременно два удара. И надо сказать, что генерал С. А. Красовский и его штаб успешно справились со своими задачами. Только за 17 дней, с 14 по 31 июля, авиация фронта произвела свыше 30 тыс. самолето-вылетов. Наличие большого самолетного парка в составе фронта предопределило способ действий авиационных соединений. Авиация использовалась, как правило, массированно. Мощные и сосредоточенные удары авиации по всей глубине расположения противника способствовали тому, что войска фронта в кратчайшее время прорвали немецкую оборону. Удары по узлам сопротивления группировки врага в значительной степени ограничивали их боеспособность. Однако надо отметить и существенный недостаток в действиях авиации: она не всегда энергично вела борьбу с подходящими резервами противника, например в "колтувском коридоре", где противник стремился оказать помощь окруженной бродской группировке и прорвать фронт 60-й и 3-й гвардейской танковой армий.
Но недостаточное использование авиации для ударов по подходящим резервам нельзя считать целиком ошибкой командования 2-й воздушной армии, так как основные усилия авиации все же направлялись на поддержку войск на поле боя.
Летчики действовали с полным напряжением сил, особенно во время прорыва на львовском направлении, при форсировании Вислы и закреплении на сандомирском плацдарме.
Господство нашей авиации в воздухе облегчало прикрытие наземных войск от ударов немецких самолетов. Правда, при форсировании Вислы и в ходе борьбы на плацдарме враг неоднократно пытался массированными действиями своей авиации сорвать переброску войск, разбить наши переправы. Но в воздушных боях он всегда встречал решительное противодействие со стороны наших летчиков.
В Львовско-Сандомирской операции прекрасно проявила себя наша артиллерия. Создание высоких артиллерийских плотностей на участке прорыва (до 250 орудий на 1 км фронта) позволило подавить оборону противника на глубину до 10-15 км. Артиллерия обеспечивала прорыв и одновременно проведение операции в глубине. Особую роль сыграла она в "колтувском коридоре", когда обезопасила фланги 3-й гвардейской и 4-й танковых армий при вводе их в прорыв. Все атаки неприятельских танков с севера и юга не имели успеха. Хорошо действовали командиры артиллерийского корпуса П. Н. Корольков и дивизий прорыва В. И. Кофапов, И. Ф. Санько, В. Б. Хусид, С. С. Волкенштейн.
Широкий маневр артиллерии огнем и передвижением в ходе операции, обеспечение действий танковых армий, а также умелое отражение танковых атак на сандомирском плацдарме заслуживает особого внимания и 1лубокого изучения. Артиллерия во взятии и закреплении сандомирского плацдарма сыграла исключительную роль.
Своеобразие Львовско-Сандомирской операции еще и в том, что фронт наносил два мощных удара, организуя два прорыва: на раварусском и львовском направлениях. Два прорыва на одном фронте - это очень ответственное решение. Однако ход операции показал, что - стратегический успех был достигнут именно благодаря нанесению двух ударов на одном фронте. Это обеспечивалось наличием сил и средств, которыми мы располагали, и гибкостью управления войсками со стороны командования, штаба фронта, армий и соединений.
Конечно, это было по силам только хорошо подготовленному и сколоченному управлению фронта, штабу фронта, каким и являлся наш коллектив.
Хотелось бы отметить также вопросы инженерного обеспечения операции На инженерные войска во всех операциях возлагались ответственные задачи. Особенно большой объем работ у инженерных войск был в период весенней распутицы, при подготовке плацдарма для развертывания наступающих сил и средств, при прокладывании маршрутов по бездорожью и грязи, при обеспечении форсирования рек и переправ.
Работа наших саперов, особенно по организации обеспечения переправ, была самоотверженной. Следует сказать, что при устройстве переправ инженерные войска несли немалые потери. Особенно велики они были во время боев на сандомирском плацдарме в 3-й гвардейской армии.
Во всех операциях обстановка требовала максимально приближать все тыловые органы к войскам, маневрировать имеющимися запасами. В Львовско-Сандомирской операции приходилось искать обходные пути для того, чтобы снабжать горючим и боеприпасами 3-ю и 4-ю гвардейскую танковые армии, действовавшие на подступах к Львову. Эти обходные маршруты были проложены в полосе наступления 13-й армии. В такой операции, как Уманско-Ботошанская, органы тыла выполняли большую и трудоемкую работу в условиях бездорожья. На львовском стратегическом направлении дорожная сеть была значительно лучше, и тем не менее вопросы подвоза, маневра средствами как фронтового, так и армейского звена требовали высокой оперативности и распорядительности наших тыловых органов. Нередко приходилось использовать фронтовой транспорт для доставки грузов прямо с армейских складов в войска. Были случаи подвоза боеприпасов и горючего с фронтовых складов прямо на огневые позиции.
Опыт всех операций, особенно Львовско-Сандомирской, показал, что для осуществления тылового маневра в распоряжении командования фронта необходимо иметь достаточное количество транспорта высокой проходимости для доставки боеприпасов и горючего, подвижных баз, как фронтовых, так и армейских. Для руководства этими подвижными базами требуется соответственно выделение оперативных групп от управления фронтового или армейского тыла, которые имели бы в своем распоряжении необходимые материальные и технические средства.
Вопросы материально-технического обеспечения всегда занимают в деятельности командования и штабов, а органов тыла особенно большое место. Поэтому мне как командующему приходилось запиваться вопросами тыла не от случая к случаю, а систематически. Один из членов Военного совета фронта, как и в других операциях, специально контролировал деятельность тыла, помогал нашим тыловым органам организовывать работу, а там, где требовалось, принимал необходимые меры и отдавал соответствующие распоряжения от имени командования фронта.
В Львовско-Сандомирской операции войсками фронта был достигнут огромный оперативно-стратегический успех, который оценен в приказах и благодарностях Верховного Главнокомандующего. В ходе проведения крупной стратегической операции, когда с обеих сторон участвуют миллионные массы войск, всегда неизбежны отклонения от предусмотренных планом действий. Эти отклонения вызываются изменением обстановки и неожиданными контрмерами противника, которые в полной мере предвидеть трудно.
Действовавшая против нашего фронта целая группа армий "Северная Украина" имела достаточное количество маневренных сил и средств, ее войска были сильны и дрались с большим упорством, особенно в обороне. А в условиях маневренной войны не исключается возможность нанесения сторонами контрударов и перехода войск в наступление. Все это должно учитываться командованием при управлении войсками. И в самых неожиданных условиях обстановки надо управлять войсками так, чтобы они разгромили противника и добились решительного успеха. В этом и состоит искусство командования. Думается, что в проведенной операции мы этого достигли.
Знали ли мы о группировке противника, действовавшей против нашего фронта, особенно на львовском направлении, о системе его обороны и огня, а также о возможном маневре оперативными резервами? Да, знали. Это было учтено при планировании Львовско-Сандомирской операции и вылилось в решение о нанесении двух ударов и прорыве обороны противника на двух направлениях.
Как уже говорилось, на львовском направлении противник, использовав удобную местность, организовал сильную глубоко эшелонированную оборону, и поэтому прорыв ее только на этом участье составлял бы для наших войск большие трудности.
Все это было учтено нами в первую очередь. Поэтому при докладе плана операции в Ставке я настаивал на нанесении двух ударов, хотя И В Сталин со мной не соглашался и предлагал нанести один мощный удар только на львовском направлении. Я обосновывал свою точку зрения о нанесении двух ударов тем, что противник, организовав на этом направлении сильную оборону, сможет использовать свои оперативные резервы и основательно затормозить наше наступление Прорыв же обороны противника на двух участках будет способствовать успеху выполнения операции, затруднит ему маневр резервами.
Правда, мы не обольщались надеждами, что прорыв вражеской обороны противника на львовском направлении пойдет легко. По этому планирование и подготовка операции проводились очень тщательно Характер обороны противника был детально изучен на местности командирами всех степеней. Данные всех видов разведки были обобщены и нанесены на бланковые карты и доведены до командиров батальонов и рот. Огонь артиллерии и удары авиации были спланированы не по площадям, а по конкретным целям. Намеченные планом задачи артиллерии и авиации были уточнены и "проверены как мною, так и командующими армиями и командующими артиллерией фронта и армий. Кроме того, была проверена в войсках организация артиллерийских групп поддержки.
В ходе операции на львовском направлении опорные пункты противника в его тактической зоне обороны были подавлены. 38-я и 60-я армии хотя и овладели опорными пунктами первой полосы обороны противника, но полностью прорвать всю его тактическую зону в первый день наступления не смогли, поскольку она имела большую глубину.