То же самое касается одичавших собак, которые, правда, предпочитают охотиться на более крупную дичь, но тройка их периодически попадается на глаза, снуя на лесной опушке, и зайцев в лесу стало ощутимо меньше: раньше они в посёлок сплошь и рядом забегали. Да и кабаны, которые, как и лоси, в наших местах водятся, от того, чтобы перекусить попавшимся под нос грызуном не откажутся. Они вообще всё подряд метут, хотя осенью для них и желудей хватает – дубов в окрестностях много. Опять же, корешки всякие, грибы, ягоды, орехи, кусты которых растут в изобилии у въезда в посёлок… Что до землеройки, её и чёрный ворон с ястребом могут склевать, и коршунок, и серая цапля не побрезгует, которая в заводи речки Истрицы гнездится, и куница, которых в лесу много…
Плохо быть маленьким и мясистым. Разве что бобры-вегетарианцы тебя не трогают, у которых пара хаток стоит почти у дороги, там, где Истрица немного расширяется перед тем, как впасть в Малую Истру, которая, в свою очередь, впадает в Истру большую, которую патриарх Никон почти 400 лет назад переименовал в Иордан, а та уже в Москву-реку, которая, в свою очередь, впадает в Оку, та в Волгу – и дальше уже только Каспийское море. Впрочем, землеройке вся эта география до фонаря, как и тем же бобрам, да и ондатрам с нутриями, и прочему водному и сухопутному зверью, птицам, пресмыкающимся, земноводным (лягушек и жаб в районе море – они тоже для хищников кормовая база), насекомым и прочей мелочи. Хорошо хоть, не дотравил природу местный организатор «чёрных свалок», Юрий Брусенцов, сменивший имя и фамилию на Георга Гуда, когда его власти прижали. А ведь мог…
К вопросу о землеройках… Зверёк, видео с которым было размещено надысь на телеграм-канале автора, в качестве иллюстрации к тронувшей души читателей истории о встрече с ним на обочине дороги, ведущей в Кострово, не какая-то абстрактная землеройка, а более чем конкретная ВОДЯНАЯ КУТОРА. Живёт около небольших водоёмов (привет запруженной нашими бобрами речке Истрице), умеет плавать и нырять и, кстати, слюна у неё ядовита. Что для млекопитающих огромная редкость – такими замечательными для охоты и обороны качествами обладают ещё щелезуб и утконос. Но ни те, ни другие в наших краях не водятся. Чай не Куба с Гаити и не Австралия. Так что собак к этой самой куторе подпускать не нужно и самим её трогать тоже не след, а то непонятно, у кого будет больше проблем…
К слову – по соотношению размера мозга и тела – больше, чем у людей и дельфинов, так что не такая уж она, судя по всему, тупая, хотя из-за ускоренного обмена веществ есть должна непрерывно, чтобы в день схарчить всякой всячины в полтора-два раза больше собственного веса. Что сейчас в наших краях, впрочем, не проблема: миграция бабочек идёт, а для неё любое насекомое – чистый белок. В этом плане она явная поклонница южно-китайской и вьетнамской экзотической кухни… Ну и ещё одна особенность: репродуктивный орган у самцов для их малых размеров непропорционально велик. Так что кого не отравит, не сгрызёт и не перехитрит, того затр-хает. Шикарный зверёк! Их надо в МИД на работу брать, под будущие переговоры с американцами или в «Газпром», поставками на экспорт заниматься.
Велики чудеса родной природы, которая хотя в средней полосе и неброская, но обильна и всё ещё хороша, несмотря на усилия по её изгаживанию, которые отдельно взятые, к сожалению, довольно многочисленные представители нашего населения предпринимают, как только американцы 150 лет назад или нынешние браконьеры в африканских национальных парках себе позволяли и позволяют, паля по всему шевелящемуся. Что в наших условиях и при всём нашем природоохранном законодательстве и сайгаков почти обнулило, и диких оленей, которых на Ямале за последние 15 лет несколько сот тысяч выбило, и диких гусей так проредило, что от них мало что осталось… Про уродов, которые на Камчатке пристроились белух, моржей и косаток на экспорт ловить, и не говорим. Ну а мелочь мусорная мафия дожимает. Жалко их всех чертовски…
Маленький кусочек позитива в море тревог, опасностей и плохих новостей. Посмотрел в сети видеоролик, составленный из случайных записей встреч людей и диких (в основном) животных на дорогах и городских улицах. Вспомнились свои с ними встречи в разных странах и те ощущения, которые тогда возникали… Америка. Круче всего были морские львы и океанские чайки в Сан-Франциско. В первый раз они валялись (львы) и расхаживали (чайки) где-то в районе 40-х пирсов. Огромные, лохматые, гривастые самцы с бычьими загривками и юркие стройные самочки морских львов нежились в лучах осеннего солнца. Чайки, напоминавшие по величине раскормленных индюков с длинными, загнутыми на концах клювами, искали поживу, рэкетируя туристов, или сыто дремали на том же солнце, не забывая щедро украшать пирс малоаппетитными на вид и крайне пахучими потёками своего гуано. Было это в самом конце 90-х, когда судьба занесла в Калифорнию в компании друга-профессора. У него там тогда мама с тётей жили. Милейшие люди.
Второй раз, в начале 2000-х, львы были уже на пирсе 39-м. Точнее, на деревянных, скрепленных между собой цепями плотах, качавшихся на небольших волнах между 39-м и 41-м пирсами. На берегу для туристов были устроены деревянные скамейки, с которых можно было лицезреть морское зверьё, не рискуя тем, что кто-то из них хватанёт гостя спросонья (клыки там такие, что любой волкодав позавидует). На скамейках было полно дисциплинированных пожилых японцев, увешанных камерами, среди которых затесалась наша компания из России – две семьи, дружившие со студенческих лет. Чаек, правда, было немного. Они парили в небе, но в основном разбирались с косяком какой-то рыбной мелочи на полпути к Алькатрасу. В воздухе стоял запах рыбы, йода и человеческого любопытства. Местные наблюдались в небольшом количестве, с велосипедами и детскими колясками. Дети в основном брали пример с морских львов и мирно спали на свежем воздухе, ухайдаканные качанием колясок. Интересно, почему ничего подобного до сих пор не сделано где-нибудь во Владивостоке? Климат такой же, фауна та же…
Туристы нам не нужны, что ли? Или лень этим делом городским властям заняться? А то и браконьеров боятся, зверей в черту города приманивая… Но это уже о другом. Про морских выдр, каланов, в океанариуме Монтерея, бухты которого свободно сообщаются с океаном, вспоминать не будем. Океанариумы и зоопарки Америки – совсем отдельная тема. Они у них чертовски хороши, так что радует, что и у нас появились не хуже, в том числе в Москве. Ещё одна памятная встреча – с целым стадом круторогих горных баранов, произошла около плотины Гувера, в Чёрном каньоне, по дороге к знаменитому Большому каньону. Они свалились буквально ниоткуда, с пологого склона, окружив экскурсионные автобусы пыльным толкающимся стадом, пересекли дорогу и неторопливо убрели куда-то по своим делам, скрывшись между холмов. Гид потом уточнил, что в районе плотины охота запрещена и люди с ружьями, за исключением охраны, практически не появляются, а они не браконьерничают, вот звери эту фишку и просекли. Но это днём, когда по дорогам Америки несутся машины, а над ними высоко-высоко реют орлы.
Орлы, к слову, не просто реют, потому что им делать нечего, а высматривают на обочинах всякую попавшую под колёса звериную мелочь. Для них дневная дорога – ресторан. Зверей, которых не видишь, потому что они днём прячутся в зарослях или в норах, много. Зато ночью их полно. Про мелькающих в свете фар на обочине енотов, скунсов, опоссумов и оленей, глаза которых напоминают то ли изумруды, то ли новогодние огоньки, и не говорим. Их особенно много в Йосемитском национальном парке, где секвойи растут. Да и змей с ящерицами хватает. Вот горных львов – пум, рысей и медведей – ни чёрных, ни гризли, ни тем более белых, или их гибриды с бурыми, пиззли, а также ягуаров, которые иногда заходят из Мексики, не видел, чего не было, того не было. Снежных коз, мустангов и антилоп-вилорогов тоже. И луговых собачек, живущих колониями в прериях, волков или смешных древесных дикообразов, поркупинов, не встречал. Хотя койоты попадались. Тощие, вечно «улыбающиеся» на жаре со своими разинутыми пастями и вываленными языками…
Канада… Тут больше всего запомнились огромные олени – вапити и бизоны, гревшиеся на нагретом солнцем асфальте трассы аэропорт Калгари – Банф (машины их почтительно объезжали, избегая подавать сигналы, чтобы не вспугнуть – мало приятного, когда тебе борт с перепугу ломанёт таранить горбатый курчавый бык), или пасшиеся по утренней росе на городских лужайках. Туристов в отелях предупреждали, чтобы не вздумали пытаться пугать дикую скотину или подходить к ней близко ради эффектного кадра – бывали прецеденты. И почему-то запомнился наряду с этими красавцами маленький бурундучок с полосатой спинкой, сидевший на плоском валуне около заповедного озера Люьиса… Впрочем – что это мы всё про зверей, да про зверей? И в США, и в Канаде первое, на что обращаешь внимание в сельской местности – это мелкие птицы. Они там какие-то особенно яркие, особенно кардиналы в ярко-красном оперении. Аллигаторов видел только во Фориде, в Эверглейдсе. Дюгоней там же, в «Диснейленде». А вот больших змей и хищных черепах не встречал – повезло.
Про Европу вспоминать особенно нечего, хотя по Италии с друзьями ездил много. Про Израиль? Дикобразы, мангусты (целое семейство поселилось у брата перед домом, в овраге, расположенном уже в пределах соседнего заповедника, и ночами прогуливалось по дорожке, вытоптанной на краю этого оврага дикими кабанами, любившими там попастись на рассвете). Мама, когда у неё бывала бессонница, выходила на лоджию подышать свежим утренним воздухом и, пока солнце вставало из-за холмов, за которыми был уже Ливан, за этими их прогулками со своего второго этажа наблюдала – природу она очень любила. Из того же оврага периодически раздавался вой шакалов, а как-то там поселился здоровенный павлин, сбежавший из какого-то киббуца, и года два радовал жителей Маалота, вспархивая на деревья, росшие у кромки заповедника. Потом, правда, пропал – схарчил его кто-то. Зато остались пеликаны, белые египетские цапли и прочая средиземноморская птичья банда – кто перелётный, кто живущий в Израиле постоянно. Зверей и птиц там много, и их в основном берегут. Ну – осталось и нам у себя в стране их поберечь…