Насчёт построения планов на будущее – ни малейших потуг и ни малейшего желания. Как показал опыт, все планы в один момент могут накрыться медным тазом, да и странно их строить, когда у тебя наступил официальный «возраст дожития». Говоря попросту: получил удостоверение пенсионера и, со своим стажем почти в 41 год, ещё одно – «ветерана труда». Переводя на русский язык: официально признан старым хрычом. Кто из наших начальников придумал саму формулировку насчёт: «возраста дожития», сказать трудно, но с учётом того, как она звучит для тех, к кому относится, наверняка какая-нибудь молодая, полная сил, весёлая и, судя по всему, страшно довольная собой и своим чувством юмора сволочь. Эдакий румяный, креативный и донельзя эффективный менеджер.
Пенсия приходит на карточку – радостное событие. Прожить на неё, сохраняя хоть в какой-то мере приемлемый уровень жизни, нереально, но это и так было понятно. Не для того её рассчитывают. При этом радует, что она имеет заявительный характер, как сообщили смущённо в Пенсионном фонде. Говоря попросту: начисляют её не с того возраста, с которого по нынешней кривой до предела и явно жульнической шкале, придуманной отечественным финансовым начальством, под свои карамболи, которые оно изобретательно назвало «пенсионной реформой» положено, а с того, когда ты сам насчёт неё сподобился до системы добраться. В случае автора из-за коронавируса на пару лет тормознул, так это вовсе не проблема государства.
Ну, какое есть, такое есть. Что мы, государство своё плохо знаем, что ли? Оно и в советское время таким было – формально и на словах человекоориентированным, а на деле в высшей мере наплевать всем его институтам и их работникам и начальникам было на людей. Поэтому, кстати, когда оно начало накрыватья, никто его защищать и не вышел. Благо возглавляли его всегда такие слонопотамы, что их не то что защищать, на них смотреть было тошно – и на партийных начальников, и на комсомольских, и на профсоюзных… Что они после развала Союза лучше стали, что ли? Держи карман. Правда, честнее. Теперь карманы открыто набивают и на обязанности свои откровенно плюют. Россия, которую мы теряли-теряли, но на свою голову нашли именно такую, какую нашли. Впрочем, могло быть и хуже. И намного.
Сонное время… Ну улице, как всегда к зимнему потеплению, пасмурно, мокро и скользко. Солнце выйдет, когда будет мороз. Вот тогда на дворе ясное небо, дети рвутся гулять и домой их не загонишь. Холода они не чувствуют, что ли? Дел у них полно. Что называется, самый деловой народ, как минимум в каникулы. Нужно скатать снеговика, построить снежную крепость, побросаться снежками, насквозь промочив варежки, придя домой попытаться отбиться от бабушки, снимающей эти самые варежки, шарф и шапку, для того чтобы высушить их на батарее, стряхнуть с ног зимние дутики или, если совсем холодно, валеночки – тоже нуждающиеся в прогреве к следующей прогулке, вытряхнуть себя из комбинезона и зимних носков (к батарее, к батарее).
Делать это надо непременно быстро: в телевизоре сразу на нескольких каналах непрерывно идут мультики: вдруг что-нибудь интересное пропустишь?! В итоге смешарики сменяются какими-то девочками с гитарами и цветными волосами, после трёх богатырей и князя киевского с говорящим конём Юлием на арену выходит Сабзиро, а печальный и трогательный ёжик в тумане плавно переходит в Лунтика, семью кошек, периодически разражающихся своим «миу-миу-миу», и оранжевую корову. Ну и, знамо дело, иногда мелькает Трубадур с бременскими музыкантами, Маугли с волками, Багирой и Балу, волк с зайцем и прочие памятные ещё по собственному детству и юности герои, от Винни-Пуха и всех, всех, всех до персонажей Диснея и Миядзаки.
Но это для младших. Со старшим, который уже вошёл в подростковый возраст, хотя трогательно заботится о шестилетних сёстрах – и родной, и двоюродной, в те моменты, когда они ему это снисходительно позволяют, вплоть до приготовления им завтраков и предоставления возможности себя погонять, играя в прятки, хорошо бы за эти каникулы разобрать семейный фотоархив, накопившийся минимум за 130–140 лет. Не всех, кто там на старых фотографиях, знаешь по именам, но хоть прапрабабушек и прапрадедушек пускай узнаёт в лицо. Они того заслужили, как и их дети и внуки… Да и на дедушку с бабушкой в молодости человеку полезно глянуть. Ну и, понятно, коллекцию марок с ним надо просмотреть. Тоже с дореволюционных времён собиралась. А то, не успеешь оглянуться, вернётся в школу…
По телевизору на канале «Карусель» показали старый советский мультик «Дед Мороз и лето». Мультфильм замечательный, добрый, весёлый, и песенка там чудесная. Младшая внучка (почти шесть лет человеку) его внимательно просмотрела, но тут же задумчиво заявила: «Вообще-то Дед Мороз ненастоящий». И на просьбу объяснить, с чего это она так решила, высказала компетентное мнение человека с железной логикой, хоть и маленького по размеру и возрасту: «Он к нам в детский сад приходил? Приходил. Поздравлял всех, подарки дарил. Долго у нас был – и не растаял. А у нас в детском саду жарко. Был бы настоящий, наверняка бы растаял». И продолжала дальше «Ералаш» смотреть, который ей нравится не меньше мультфильмов. Любят его дети – повезло им по части развлечений со страной…
Простая логика, детская. Такую бы ко всем прочим материям применить, выводы сделать – цены бы этим выводам не было. А если бы ещё исправить все те косяки, которые лежат на поверхности и видны всем, только говорить о них в приличном обществе не принято… В экономике и политике, в том числе кадровой политике, которая решает всё, в вопросах дипломатических и идеологических, не говоря уже о религии и военном деле, не стоит, как и в управлении страной, полагаться на Дедов Морозов. Они ненастоящие – в тепле тают. И толку от них никакого на практике нет, не будет и быть не может. Да и результатов, говоря по чести, никаких. Хотя в качестве сказочных персонажей – имеют место быть и вполне оправданны. Только ждать от них спутников и беспилотников не приходится: там одни только летучие олени, запряжённые в нарты, да и то воображаемые…
Опять ты, автор, скажут раздражённо читатели, за своё! Экий ты человек занудный – тебе дитя малое такую прелестную майсу рассказало: нет бы из неё какой вывод философический сделать или сказку рождественскую на этой базе написать и обогатить ею человечество, а ты опять про наш вертикальный кадровый мусоропровод, который непрерывно чёрт знает что со дна общества зачерпывает и наверх поднимает, про выкачку из страны за кордон всего ценного в размерах немыслимых и невосполнимых, что в мирное время, что в нынешнюю, военную годину, про враньё на всех уровнях и во всех инстанциях, которое уже даже и сверхлояльную Маргариту Симонян достало до печёнки, так что она по этому поводу высказалась… Ну, какой есть. Стар уже, другим не буду!
Вечер. Сели с внуком в кои-то веки просматривать старые фотографии. Большая часть – в альбомах, наши с женой, сначала чёрно-белые, а с 90-х цветные. Накопились за 40 лет, прошедших с того времени, как поженились… Родня – ещё все живы и все молодые или средних лет. Дети – маленькие или подростки. Места, где побывали – полмира не полмира, но стран 30 объездили. Причём большая часть из них те, куда уже точно не поедешь. Запад закрылся намертво, да и совсем не так интересно туда ездить, как когда-то, когда у нас многого не было. Ближайший океанариум был в Барселоне, а теперь их в одной только Москве два – и оба лучшие в Европе! Отели – в сто раз чище и комфортабельней. О торговых центрах и ресторанах и не говорим. И с многим так. А что толку куда-то летать, когда дома не хуже?
Отдельная история – фотографии, оставшиеся от родителей. Папа их когда-то сам дома печатал, и автор ему подростком помогал. Запирались в ванной, выключив свет, проявляли плёнку и печатали. Проявитель, закрепитель, красный фонарь, фотоувеличитель на коленчатой ноге… До сих пор вспоминается запах растворов и как потихоньку на белых прямоугольниках фотобумаги появлялись изображения, а потом мокрые свеженапечатанные фотографии сохли на расстеленных на кухонном столе газетах. Их снимали на старый ФЭД, и иногда получались они качества удивительного, а иногда – совсем тёмные, мутные или светлые, размытые, словно в тумане. Их тоже скопилось немало – с самой революции…
Те, которые снимались в довоенную, военную и послевоенную пору – с ещё молодыми дедушками и бабушками, их родителями и какими-то сегодня уже неизвестными родственниками и друзьями (и спросить некого, кто это такие – до того жаль!), или те, на которых папа с мамой совсем младенцы – в конце 20-х, дети – в 30-е или подростки – в 40-е, имеют свою прелесть. Среди них масса групповых, некоторые с зубчатыми краями: из санаториев, в которых принято было фотографироваться толпой отдыхающих, или с тех военных объектов, где служил дед. Все моря и океаны: Чёрное и Каспийское, Белое и Балтика, Охотское и Японское, Тихий океан… Где он только свои порты и военно-морские базы не строил!
И напоследок дореволюционные, с конца XIX века до самой революции. Прадедушки, прабабушки и, детьми и подростками, дедушки с бабушками. Качество идеальное. На твёрдых картонках с указанием, какая именно фотографическая студия эти портреты делала – роскошным шрифтом, с вензелями и узорами… Почти всё, что осталось от тех времён в семье. Ну ещё дореволюционное бабушкино пианино до сих пор стоит – последнее, что уцелело из екатеринославского прадедушкиного дома, слегка порубленное с задней стороны махновскими саблями, десяток книг, статуэтка Ермака каслинского чугунного литья, десяток открыток, да альбом дореволюционных марок, которые легли в основу небольшой коллекции, собранной папой в 60–70-х, которую сам изрядно пополнил в 90-х… Впрочем, их ещё внуку показывать и показывать. Тоже история! Но это уже в другой раз.
Старый Новый год пришёл… По всей стране его празднуют и по всему миру, там, где живут выходцы из Российской империи, Советского Союза и постсоветских республик, сохранившие память о той огромной стране, в которой жили и гражданами которой являлись когда-то, не так уж, к слову, давно. Одно поколение с момента её распада прошло – живы ещё многие, кто её со всеми её плюсами и минусами помнит, как помнит автор и его друзья, у которых там полжизни прошло. Старый Новый год – праздник неофициальный, но всеобщий. Не отмечают его разве что люди, глубоко безразличные к простым радостям жизни или, напротив, до того зацикленные на своём, религиозном или идеологическом, что жизнь страны течёт мимо них и их маленьких мирков.