лять, кормить рыб в прудах, а иногда и ловить их – карасей, в поселковом пруду и выпускать в пруд на участке, или наоборот. Или, когда их становится так много, что они начинают эскадрами друг за другом ходить, лавируя среди кувшинок, ирисов и камыша, из выловленных варить суп или скармливать их Мурчику, который, впрочем, и сам наловчился себе рыбу добывать, подманивая её к отмели. Тихо бьёт лапкой по воде, рыба подплывает, и он её на берег выбрасывает… В общем, когда настроение совсем никуда, природа выручает. Особенно коты и собаки…
Умер Обама. Нет, не тот бодрый, самоуверенный, наглый, до предела эгоистичный и самовлюблённый левак более чем сомнительного происхождения и воспитания, ставший символом Демократической партии, идол либеральной Америки, единственной заслугой которого был и остаётся цвет кожи, охарактеризованный ядовитым Берлускони как «а бронзе». Он как раз жив, очень неплохо себя чувствует и явно входит в число тех мерзавцев, которые нынешней Америкой управляют из-за кулис, дёргая за ниточки выступающих на переднем плане марионеток, одной из которых является его бывший вице-президент Джо Байден – эта тень отца Гамлета, бродящая с потерянным видом по Белому дому и телевизионным экранам, выполняя роль президента Соединённых Штатов.
Повторим – помянутая зараза жива-живёхонька и многих ещё переживёт, явно надеясь, что к нашей стране это точно относится, и делая для этого всё возможное, но не забывая и про Китай, которому американское начальство гадит не меньше, чем России, притом что боится оно его гораздо больше (и, судя по всему, правильно делает). Но умер как раз не он, а старенький чёрный пёс с седой мордой и искривлёнными артритом ногами, живший на студии, куда автор по нескольку раз в неделю ездит на съёмки последние несколько лет. Жил он там долго, имея в качестве постоянного жилья прочную утеплённую конуру во дворе, которую местные острословы прозвали «Барак Обамы» в полном соответствии с теми чувствами, которые в России население питает к помянутому американскому персонажу.
Ну, неполиткорректные мы и, слава Б-гу, нетолерантные. Насчёт гендеров никто не заморачивается: есть мужчины и женщины, и достаточно. Нам бы между собой разобраться. Понятно, конечно, что есть ещё причуда природы – гермафродиты, но это из биологии. А насчёт трансгендеров, ЛГБТ, ЛГБТ-К и прочих чисто американских и в целом западных заморочек, шли бы они все лесом. Впадать всей страной в эту психиатрию – наркоты ни в каком Афганистане вместе с Колумбией и Мексикой не хватит. Так вот, помер бедолага Обама от старости и связанных с нею хворей. Последнее время всё больше спал грустный в холле, куда ему уголке поставили миски с водой и кормом – зима же, холодно на улице. Иногда, правда, выходил, хромая и подпрыгивая на улицу, но быстро возвращался назад.
Приближение конца он явно чувствовал. Всё у старика болело, ничто его не радовало и иногда, когда боли усиливались, он не мог сдержаться и невольно взвизгивал, хотя обычно старался держаться. Ему говорили добрые ласковые слова, гладили по седой голове и пытались как могли облегчить жизнь, но что сделаешь со старостью? Она неумолима, ждёт нас всех и заканчивается всегда одним и тем же – смертью. Вот в одну из суббот, приехав на эфир и не застав Обаму на его привычном месте, и узнал, что за день до этого он умер. Ещё в четверг был жив, а в пятницу его не стало. И так его было жалко… Живое же существо! И хотя это была отнюдь не своя собака, а так, просто знакомая, да и знал его недолго – года три с небольшим, и видел по два-три раза в неделю, а сердце ёкнуло.
Отчего? А просто примерил себя на его место. Когда уходят годы и силы. И ты, ещё недавно способный горы свернуть, ходить начинаешь всё меньше, предпочитая не трогаться с кресла, а когда встаёшь по утрам и ничего не болит – это за счастье. Или болит, но не очень. Или очень, но всё-таки можешь встать, по крайней мере пока. А седина подкрадывается, пробираясь для начала в бороду, и ноги уже не слишком… То есть понятно, что, как тот Обама, пока не хромаешь на вывернутых суставах, но именно что пока. В детстве впервые осознал, что такое смерть, лет в шесть, в тот день, когда хоронили прабабушку. Вдруг понял, что мы все когда-нибудь умрём и от этого долго плакал навзрыд. Потом, наблюдая за глубокими стариками, осознал, отчего греки в древности говорили, что кого боги любят, того они забирают молодыми. Ну а теперь ещё и Обама добавил… Грустно всё это.
Масленица. Страна начинает печь и поедать в стратегических объёмах блины. На опаре, толстые, дырчатые. Обычные, тонкие налистнички (кому сейчас, в наше спешащее непонятно куда время, охота с классическими блинами старого типа возиться), домашние или купленные в ближайшей кулинарии. С мёдом и повидлом, сгущёнкой и вареньями или джемами всех типов и видов. С шоколадным кремом и орешками (под них когда-то и была названа «Шоколадница» – сейчас заведение сетевое, а в годы юности автора единственное в Москве, удачно расположенное напротив его МИСиСа, на углу, недалеко от станции метро «Октябрьская»). С мясом и печёнкой с луком. С творогом. Со сметаной и слабосолёной красной рыбой или икрой – кому какую Б-г послал, хоть минтая, хоть щуки, хоть какой угодно благородной рыбы, по Чехову. Или без них – просто со сметаной.
Много в этом мире родственных блинам блюд. Французские тонкие, словно кружево, креп-сюзетт с апельсиновым сиропом. Венгерские палачинты, особенно вкусные с абрикосовым вареньем, присыпанные тонкой сахарной пудрой. Индийские, китайские, испанские, мексиканские… В общем, простейшая же вещь! Жидкое тесто из какой угодно муки, разлитое тонким слоем по раскалённой сковородке или заменяющей её посудине (в особо экзотических случаях их можно выпекать и на раскалённом плоском камне, что кое-где и делают, но это не наш метод), с начинками и намазками или без, в соответствии с традициями той или иной страны, региона и конкретной семьи. Они могут быть пресными, сладкими или острыми (последний тип автор не очень любит, но это вкусовщина: просто в его детстве таких в помине не было). И это всегда вкусно!
Врачи вечно предупреждают перед Масленицей, чтобы народ не переедал, поскольку блины – пища до того нажористая и легко тиражируемая в поедании, особенно под хорошую запивку (в диапазоне от горячительного до старого, доброго чая, который под них уходит в товарных количествах), что остановиться чертовски сложно. То есть применив силу воли… но у кого она есть в необходимых пределах, когда на столе перед носом появляется толстая стопка горячих румяных блинов, а рядом в блюдечках, креманках, плошках и мисочках стоит всё то, с чем их нужно и можно употреблять?! Так что объесться блинами – проще простого. До полного умиротворения телесного и духовного. До заворота кишок и апоплексического удара. Вплоть до смерти от обжорства – бывает и такое. Но пяток-десяток блинов угрозы жизни не сулит, а наслаждение ею обеспечивает, хотя на них точно не похудеешь. Так что с Масленицей!
Иногда, когда время позволяет и охота слегка развлечься, просматриваешь комментарии к текстам, размещёным в телеграм-канале. Попадаются забавные. К примеру, когда на полном серьёзе ведётся обсуждение того, какой именно программой пользуется автор для написания своих скромных опусов, с подробными выкладками по частоте тех или иных слов и знаков препинания, наиболее характерных слов или выражений, а также критикой того, что именно получается, в том числе из-за часто встречающихся у него длинных фраз, где «много буковов», да ещё и отступления в скобках сплошь и рядом в тексте вкраплены. Ну и, соответственно, даны советы читателей автору на тему того, как это можно и должно исправить.
Насчёт программ – здорово. Не знал, что такого рода хреновины существуют и их кто-то из пишущей братии использует. То есть когда-то что-то в этом роде читал в сборнике, сколько помнится, итальянской фантастики, который на несколько дней одолжил у дедушкиного сослуживца, дружившего с родителями, дяди Фимы, но было это ещё в 70-е годы, а с тех пор с такого рода идеями не сталкивался. Помнится, там писатели должны были пользоваться специальными машинами для сочинения текстов и, у кого она была новой, усовершенствованной модели, тот преуспевал, а у кого старой – быстро выходил из моды и мог сколько угодно обивать пороги издательств. Не про нынешний ли «искусственный интеллект», на который все молятся, речь?
Автору, впрочем, для того чтобы что-то писать, хватает головы и двух рук. Для справки: голова – это такая нашлёпка на туловище, растущая на шее, где размещён мозг (справка: им думают) в черепной коробке, у которой сбоку растут уши (ими слушают), а спереди есть глаза (ими смотрят и плачут), нос (им можно дышать и с его помощью нюхают и сморкаются) и рот (им говорят, дышат, едят и плюются). Хотя, в принципе, голову можно вкратце охарактеризовать как покрытую мехом (либо лысую – кожистую) держалку для ушей. Читатель, которому сложны для понимания длинные фразы, несомненно, это бы и сделал. В своё оправдание автор может сказать, что хотя бы абзацы свои он сильно сократил: поначалу тесты писал целыми страницами, без перерывов.
Что до рук – их у автора две и на каждой по пять пальцев, которыми можно стучать по клавиатуре. Впрочем, можно держать ручку или карандаш, коли есть такая охота, а можно и совершать другие манипуляции, в диапазоне от удержания обеденных приборов до работы шанцевым инструментом или игры на фортепьяно (учили в детстве – воспитали острую нелюбовь к этому занятию). Либо, коли есть нужда, руки используются при вождении (трактров, самолётов, автомашин или средних танков, всё равно), сортировке металлопроката, работе с подъёмным краном и другими механизмами, а также мордобое любого типа, от уличной драки до благородных восточных единоборств. Чего никакая программа не умеет и этому вовек не научится, хоть называй её ИИ, хоть нет.
Впрочем, среди критических читательских комментариев эти – самые безобидные. Встречаются и просто ругательные, «хейтерские». Причём тупые на изумление и часто с пожеланиями, назвать которые иначе чем проклятиями, язык не поворачивается. То националисты какие их кропают, то фанатики религиозные, то ещё какая плохо воспитанная сволочь с небитыми мордами. Ну, интернет такого рода развлечения позволяет, сохраняя анонимность тех, кто этим развлекается. Другие комментаторы хейтеров, как правило, запинывают, но автору их бессильно-бесячие крики доставляют истинное удовольствие. Значит, достал-таки до печени всю ту сволочь, которую достать хотел. Не дай Б-г, похвалили бы за что – тогда только со стыда сгореть. А так – всё нормально. Стоит продолжать в том же духе.