Ну, знамо дело, зашёл, поставил свечку побольше в память погибших на Донбассе. Понятно, что сам – еврей и атеист, но Б-гу это совершенно не важно, а память о тех из них, кто погиб, будучи православным, надо чтить по законам той религии, которую они исповедовали при жизни. Как, впрочем, и память о тех, кто погиб в войнах – Отечественной 1812 года, Великой Отечественной и всех остальных. Сколько их ещё будет – этих войн и этих героев! И не сосчитать. Вечный мир, о котором они мечтали, не получился, и это не их и не наша вина. Наверное, так просто устроен мир. Столетия идут за столетиями, а кому-нибудь обязательно нужно попробовать нашу страну уничтожить, и с этим ничего не сделаешь. Остаётся отбиваться, хоронить погибших, ставить им памятники и сохранять их, как можно бережнее. И так на вечные времена, до скончания веков. Жалко, конечно, что так приходится жить, но иначе не сохранить ни страну, ни детей и внуков. Такая карма…
Самые умные мысли приходят в голову по ночам или к утру, когда на улице уже светло и ночной птичий посвист сменился утренними руладами маленьких певцов. Самые голосистые, как водится, соловьи. Никто не пробовал выспаться, когда под окном разоряется целый птичник? Бодрые, как Басков, повеселевшие к весне, хотя им и зимой особо страдать от голода не приходилось: семечками подкармливали всех желающих. Там и птицам хватало, и белка из лесу на ранний завтрак регулярно приходила… Ну, природу мы любим и её по мере сил бережём, а она нам, как водится, поспать спокойно не даёт. Впрочем, с детьми и домашними животными всё точно так же происходит. Чем больше их любишь, тем меньше времени для самого себя остаётся.
Ну, соответственно, умные ночные и утренние мысли как приходят, так и уходят. Жалко, конечно, потому что иногда всплывают они в сознании целыми фразами, а то и кусками текста, которым, если бы их зафиксировать, цены б им не было. До того они складно звучали, с такой иронией и таким глубоким смыслом, а иногда и с философским подтекстом на грани истинной мудрости, что заставь себя вскочить на ноги и взяться за перо, которое по нынешним временам с успехом заменяет клавиатура смартфона, имели бы эти мысли шанс войти в золотой фонд русской литературы. Но, к счастью, никогда они туда не войдут, поскольку к тому моменту, когда доспишь своё, приведёшь себя в порядок, примешь утренние лекарства и по дороге на студию начнёшь писать, от них мало что остаётся.
Точнее говоря, остаётся смутное ощущение того, что они были. Что-то вроде дымки утреннего тумана над озером, растворяющегося под лучами вставшего солнца. Вспоминаешь больше ощущение того, что ясно и связно виделось ночью, чем сам текст, однако когда пытаешься воскресить, что же тебе там тогда, в короткий миг, перед тем как опять сморил сон, понравилось, понимаешь, что мысли те были если не еретические, то по крайней мере совершенно нецензурированные и некомплиментарные, так что, пожалуй, даже лучше, что они растворились почти без остатка. А то запишешь такое – мало ли кому на глаза попадутся? «Слово и дело» сейчас, конечно, выкрикивать не принято, но и времена, когда работало правило «доносчику первый кнут», давно прошли…
В общем, хрен с ними, с ночными и утренними мыслями насчёт того, как устроен мир и чего от этого устройства следует ожидать. Всё равно будет именно то, что будет, и пиши – не пиши, ничего не изменишь, кто бы тебя ни читал. Страна движется по своей исторической траектории, население её по своей, правящие сословия по своей, что до придворных, клира и тем более трона, у них своя стезя и свои заморочки. А там – кому что на роду написано. Может, выгребем, может, потонем, а может, так и будем потихоньку сползать по дороге в историю, вечно вспоминая эпохи, которые миновали безвозвратно, и дивясь тому, как нас на очередной развилке мимо, казалось бы, в этот раз точно уготованного жребия пронесло. Ну или НЕ пронесло. К добру ли, к худу ли, кто знает?
И ещё немного в защиту русских традиций, многие из которых отнюдь не только русские… Автор, как, очевидно, люди, знакомые с его скромным творчеством, чистой воды еврей, как, впрочем, и его дети. Кем будут (и будут ли) себя числить внуки, он не знает. Невестка у него – девушка русская, при некоторых подозрениях в том, что там до революции и представители других народов Российской империи могли затесаться, но, поскольку были они людьми вполне состоятельными, при советской власти о них особо никто не распространялся: ссылка её родителей в Казахстан этому крайне способствовала. Что до зятя, он на три четверти украинец, а на четверть – по дедушке, грузин, с какими-то евреями среди ближних предков. В общем, нормальные советские люди.
Поскольку ни автор, ни его жена отродясь религиозными евреями не были, хотя в семье жены ещё говорили на идише, и она сама его помнит и понимает (у автора, в отличие от его днепропетровских родителей, с этим уже было никак – в Москве вырос), а также знали некоторые еврейские традиции, их такого рода мелочи, как национальность родственников, никогда не заморачивали. Хорошие люди, порядочные, компанейские? Ну и слава Б-гу. Отчего в семье намешано и польских, и французских, и цыганских, и русских, и украинских, и много ещё каких кровей. Что до младшего поколения – женились по любви на добрых, весёлых, нежадных и работящих ребятах – слава Б-гу! Что сильно упрощает жизнь, поскольку убирает массу заморочек, которыми люди себе и окружающим её сильно портят.
Но это так, к слову. Поскольку с чего бы, кажется, автору особо трындеть на тему национальных традиций, коли он человек светский и его вряд ли можно считать русским националистом в классическом понимании этого слова, со всеми теми прибамбасами, которые обычно у людей, полагающих себя таковыми, есть? А просто относится он к категории не просто каких-то теоретических евреев, но евреев именно русских. Что, кстати, чётко понимают в Израиле, где все евреи из Советского Союза и постсоветских республик – «русские», а этнические славяне, члены еврейских семей, которых там под треть миллиона человек, проходят под удивительным для отечественного уха этнонимом «русские русские». Что называется в местном израильском русскоязычном фольклоре – «русские на рупь дороже»…
Соответственно, дико его раздражают идиотские стереотипы, распространённые на Западе, насчёт того, что все русские мужики – бандиты и пьяницы, а женщины непременно проститутки. Едят чёрт-те что, салаты там всякие с майонезом и селёдку под шубой, холодец и окрошку, пьют водку, квас и непрерывно – чай, причём ложечку из чашки, размешав сахар, не вынимают, предпочитая лучше глаз прищурить, чтоб не воткнулась. Сандалии они носят с носками, никому из встреченных на улице случайных прохожих не улыбаются, а дома у них ковры на полу и на стенах, и уличную обувь положено снимать, надевая тапочки. При этом много про какую алию в Израиле рассказывают всякие гадости, и это, судя по всему, общемировая традиция. Собственные комплексы помогает изжить, что ли, тем, кто этим увлекается?
Не пытаясь ничего из вышеперечисленного опровергать (что-то из этого – чушь собачья, что-то верно, как домашние тапочки, и связано с элементарной гигиеной, что-то объясняется традициями, как те же пищевые пристрастия и ковры, которые завелись от многовекового соседства с татарами, турками, персами и народами Средней Азии, а также хрусталь и сервизы – наследие дореволюционных дворян), автор хотел бы от всего сердца защитить привычку носить с сандалиями носки, которую отчего-то высмеивают, в том числе профессиональные юмористы из самых тупых, особенно часто. В том числе потому, что с детства именно так их и носит – папа с мамой приучили. И не надевать их после пляжа, почистив ноги от песка, было страшным моветоном.
Во-первых – это гигиенично и просто прилично. Рассекать по городу в сандалиях на босу ногу в годы авторского детства, когда его вывозили на лето в Одессу, мог только последний биндюжник. Точно так же, как ходить в уличной обуви по квартире или не мыть с мылом руки, зайдя с улицы домой. За этим строго следила ещё бабушка, которая была врачом и спуску никому не давала. А поскольку оканчивала она гимназию ещё до революции, спорить с ней, дочерью екатеринославского богача и мецената, одного из самых известных в городе людей, в этих вопросах было не принято. Благо это дед командовал гарнизонами и военно-морскими базами, зато бабушка командовала им. Так что сошёл с пляжного песка на асфальт – сразу же присядь на парапет и надень носки. И быстро – мимо машины ездят, грязь разносят!
Во-вторых – это, вообще говоря, традиция невесть каких времён, восходящая к самой Античности. Римляне, кто не в курсе, свои сандалии в северных провинциях империи, а зимой и в Италии, где бывают изрядные холода, носили либо с шерстяными обмотками, прообразом нынешних портянок или онучей, или с войлочными носками. Хотя на юге, летом, в жару, как и греки вполне могли носить сандалии на босу ногу. Что до помешанных на чистоте японцев, их таби – носки с отдельным большим пальцем, ровнёхонько под местные сандалии, которых в этой стране насчитывается множество вариантов, вообще вещь более чем традиционная. Ну и гетры с сандалиями в Швейцарии, Германии и Австрии – такой же традиционный предмет одежды. Хотя, конечно, нищим и рабам во всех помянутых странах было не до носков…
Автор не до такой степени знаком с историей костюма, чтобы уверенно утверждать, что привычка носить сандалии с носками пошла в Советском Союзе от Древнего Рима, либо из Германии – вместе с огромным количеством блюд, бытовых традиций и слов, которые принесли в Российскую империю выходцы из Европы, которых привечал ещё Пётр, а при Екатерине они целые области в стране заселили. Скорее всего, одно на другое наложилось, тем более северо-восток Римской империи – бывшее Боспорское царство, это как раз южная часть Европейской России. Крым, Кубань… Как-никак, три легиона на территории нынешнего Краснодарского края стояли – пограничный лимес от варваров держать. Но не от японцев наши носки пошли точно. Не принято у нас отдельно большой палец вывязывать…