В общем – понятно. Хотя высмеять эту, действительно более чем характерную для русских привычку, конечно, можно. Так у нас и других таких полно! У нас женщинам цветы дарить принято и комплименты им до сих пор говорят, не боясь получить повестку в суд за сексуальное домогательство. Да что там! Пальто с них в театре или ресторане снимают и подают, чтобы его надели, пропускают вперёд и, страшно сказать, – двери им открывают. В ресторане за них платят и ничего – никто не жалуется, а делить счёт пополам вообще сходит за тяжёлое жлобство. Автор сколько на свете живёт, не смог себя заставить допускать такое безобразие, хотя некоторые из его знакомых послов и консулов женского пола из стран Запада пытались настаивать. Так что не стоит комплексовать и насчёт носков с сандалиями. Традиции у нас такие. Кому не нравятся, могут идти лесом.
Вечно мы в этой жизни чего-то ждём. Что подрастём и пойдём в школу. Что окончим наконец осточертевшую до предела школу и тогда-то наконец и начнётся настоящая, взрослая жизнь. Что удастся поступить в институт или уже его закончить и начать самостоятельно зарабатывать. Что попадётся хорошая работа, интересная, увлекательная и денежная. Причём те, кто искренне полагает, что главное, чтобы она была интересной, а сколько за неё платят – неважно, явно не от мира сего. Ну или денег у них самих куры не клюют и им никогда не приходилось выбирать: покупать детям яблоки и молоко, либо платить за квартиру, поскольку семейного бюджета и на то, и на другое одновременно не хватало просто по определению.
У автора, к слову, в молодости был такой период: прошёл год с рождения сына и пособие на ребёнка платить жене перестали (напомним, было это в советские времена, в начале 80-х), инженерная зарплата в проектном институте была 150 (не тысяч – рублей), минус подоходный налог (спасибо, хоть за бездетность снимать перестали), а папа и тесть к тому времени померли, один за месяц до свадьбы, второй через месяц, так что материально помогать было некому. Спасибо, хоть у жены своя комната в коммуналке была, так что вопрос о том, где молодой семье жить, не стоял. И ещё большее спасибо, что руки у неё были и остались золотые, так что кроила, шила и вязала она всё, что угодно, от нижнего белья до зимних пальто, так что одевала всю семью, на чём мы с ней изрядно экономили.
К слову, именно пожив несколько месяцев на помянутом голодном пайке, автор, закопав диплом, и ушёл на завод в горячий цех рабочим, что по тем временам с точки зрения законодательства было чревато, но с точки зрения зарплаты толковей в разы. В принципе, не должны были туда взять из-за близорукости, но на медкомиссию послал вместо себя зоркого друга, а работал в очках, на что начальство глаза успешно закрывало, поскольку труд был каторжный, из-за чего на заводе имелся вечный дефицит рабочей силы. Опять же, вскоре стал бригадиром, так что ещё и за мастера вкалывал – экономил целую ставку. Зрение, правда, дополнительно подсадил, но на то в металлургии и горячий стаж с 50 лет. Вышел на пенсию, пару-тройку лет прокантовался и отправляйся на кладбище, сберегая деньги стране…
Впрочем – это о другом. Так вот, мы в этой жизни постоянно чего-то ждём. Когда встретится любимый человек, с которым… и тут кому как повезёт. У одних – просто начнётся личная жизнь, чего в юности страшно хочется, причём начинается она, как правило, чёрт знает с кем – физиологию не обманешь, что бы по этому поводу моралисты ни питюкали. У других – встретится кто-то, с кем проживёшь до старости, вырастив детей и внуков. Кому как повезёт (автору повезло). Ждёшь рождения этих самых детей, а потом цикл повторяется, и ждёшь внуков. Переживаешь и за тех, и за других. Ну, а во всём остальном, помимо личной жизни, опять ждёшь. Чтобы всё было по уму и по справедливости. Чтобы дураки и воры не всплывали в большое начальство, а сволочи получили по заслугам…
Ждёшь, когда наконец люди, которые всем командуют и за многое отвечают, перестанут делать глупости или хотя бы не будут мешать тем, кто что-то по-настоящему умеет делать, не говоря уже о том, чтобы им помогать. Этого уже не ждёшь, понимая, что не дождёшься: закон отрицательной селекции действует, как паровой молот, сминая умных и толковых и оставляя преданных. По тупости их или потому, что на каждого из тех, кто попал в номенклатуру, существует досье, толщиной в подушку, которое делает их безопасными для начальства и всецело от него зависящими. Ну а потом с тревогой ждёшь последствий описанных кадровых процессов, понимая, что ничто в этом мире не вечно, включая страну. Ждёшь, ждёшь, ждёшь… Не дай Б-г, и впрямь чего дождёшься!
Вот ведь, живёшь себе более или менее спокойно, никого особо не трогаешь, регулярно описываешь свои впечатления от жизни и размышляешь о разном в телеграм-канале в промежутке между эфирами и интервью, книжки читаешь и пишешь (читать и перечитывать наиболее интересное из прочитанного, к счастью, удаётся больше, чем писать), следишь за новостями, регулярно принимаешь чёртову тучу лекарств (к сожалению), тихо стареешь и стараешься похудеть, общаешься с друзьями и домашними, гладишь кота, когда он попадается навстречу на участке, мало ешь, практически не пьёшь (ах, молодость, молодость…), больше никуда не ездишь (коронавирус отучил, а санкции, под которые попал, подтвердили, что ездить никуда и не надо), и вдруг тебя что-то до того ошарашивает, что мир в одну секунду меняется и уже никогда не будет прежним. Так бывает!
Именно такое впечатление на автора, который вроде бы много чего и кого видел в своей жизни, побывал в трёх с лишним десятках стран и, компенсируя детскую болезненность, из-за которой вырос человеком не слишком спортивным, до предела стеснительным и сильно закомплексованным, много лет подряд искал и находил на свою пятую точку дикое количество рискованных приключений, в ходе которых не свернул себе шею совершенно случайно (жизнь, впрочем, ещё не закончилась, так что все шансы на это есть), произвело сообщение британской газеты «Дейли стар» о вроде бы частном, хотя и достаточно прискорбном инциденте. Касался он 40-летнего тамошнего джентльмена, который был задержан в парке «Сады королевы Елизаветы» за непристойное поведение, поскольку публично занимался сексом… с пнём.
КАК это ему удалось, представить себе невозможно, хотя в заметке упоминались не только поцелуи, но и попытка вступить с помянутым ПНЁМ в самые что ни на есть интимные отношения. Причём не с каким-нибудь дуплом из старинных советских анекдотов, которые рассказывали друг другу про Машу и Дубровского старшеклассники, а с самым всамделишным матёрым ПНЁМ неизвестной породы. И это не аллегория! Пень был настоящий!!! Автор много видел в своей жизни и ещё больше слышал или читал, но про дендрофилию ему раньше ничего не попадалось. Ну, в Индии, в рамках местных религиозных суеверий, в глубокой провинции бывает, браки с деревьями заключают, но чтобы с ними личную сексуальную жизнь устраивать?! Бред! Впрочем – это Британия, там и не такое бывает. Может, мужик был под дичайшим наркотическим кайфом, или просто больной на всю голову. А может, у них с тем пнём и в самом деле любовь?! Вот и живи теперь с этим…
Худеешь тут, худеешь… Друзья комплименты раздают: как же, уже меньше центнера весишь! Врачи заставили – подсадили на таблетки после того, как пожаловался на то, что ноги ходить перестают. Ну, они и обрадовались… Этих таблеток теперь море каждый день проглатываешь, разбавляя всякой дрянью, которая теоретически должна работу ЖКТ нормализовать. Плюс норму в несколько тысяч шагов, которые положено каждый день проходить, выполнять заставляют… Врачам же только дай над человеком поизмываться! В институте их, что ли, этому учат? Не случайно столько юмористов и сатириков из их рядов вышло! То ли профессия эта такого рода переквалификации способствует, то ли природные качества людей, которые её выбирают…
Конечно, когда день-деньской смотришь, как у человека требуха устроена, да ещё всяческие заболевания в ней находишь, либо мизантропом станешь, либо сатириком, либо карбонарием. Так что профессиональный юмор – это далеко не самое худшее, чего от эскулапов можно ожидать, особенно когда их таланты к тебе же и применяются. Но поскольку отбиваться от них – себе дороже, покорно худеешь, впервые за три с лишним десятка лет уйдя ниже трёхзначных цифр. И это явно только начало – продолжение следует!
С одной стороны – хорошо. Легче. И самому легче, и когда коньки в конечном счёте отбросишь, нести тебя в гробу, провожая в последний путь, тоже легче будет – и намного. Но отчего-то кажется, особенно когда три раза в день, перед тем как принять таблетки, перекусываешь (на пустой желудок категорически их принимать не рекомендуется, а назвать те объёмы пищи, которые внутрь забрасываешь для того, чтобы не заработать язву этого самого желудка, едой, язык не поворачивается – максимум перекусом), что как похудеешь совсем до нуля, так тебе карачун и настанет. Просто в один прекрасный момент растворишься в пространстве до полной прозрачности. Спросят друзья: где его носит? – а всё, у пустоты голоса нет, она не ответит. Разве что эхо прокатится…
При этом внутренне съесть что-нибудь привычное и любимое хочется. Картошки жареной с луком и яйцом. Мяса разного – и шашлыка сочного, только что с мангала, и варёного, с солью, и буженину, натёртую чесноком, утыканную лаврушкой, вкусно пахнущую, только что из духовки. Языка хочется варёного, с хреном. Ломоть жареного осетра, с густым гранатовым наршарабом и лимоном, сок которого, выжатый на шкворчащую на сковородке рыбу, так её вкус оттеняет. Хочется запечённые крабовые клешни и лобстера, тоже с лимоном и непременно с топлёным маслом, в котором размешали острую красную паприку. Гренок хочется с сыром, только что приготовленных, из белого хлеба, вымоченного в молоке и яичном льезоне…
Икры хочется паюсной, на куске мягчайшей субботней халы с маком или кунжутом, покрытом тонким слоем сливочного масла. Оладьев из кабачков со сметаной. Жаркого из почек с луком или из вымени, в кисло-сладком соусе. Хочется жареной говяжьей печёнки с картофельным пюре. Вареников и блинчиков с какой угодно начинкой со сметаной или пельменей с мясом, со сметаной же, посыпанных чёрным перцем и с толикой уксуса – так вкуснее. Селёдочного паштета, нежного, светло-серого, или паштета печёночного, коричневого. Тёртую с чесноком морковку под майонезом, или такую же свеклу. Либо эту же свеклу с черносливом и грецкими орехами. Ну или сыр, наструганный на крупной тёрке с тем же чесноком и непременно с майонезом. Оливье. Винегрета. Ну мало ли чего хочется! Худеть надо.