Бабаев искусно разыгрывал горе, говорил, что переживает, клялся, что жить не может без Лены и ждет, когда она наконец вернется.
— Я так люблю ее, а она меня кинула. Уехала, и теперь я не знаю, что с ней, — горевал на допросе Руслан.
Сыщики принялись искать Наиля среди знакомых Елены. Но мужчин с таким именем в ее близком окружении не было. Следователи долго и упорно пытались обнаружить предпринимателя. В конце концов действительно нашли и установили слежку. И вскоре выяснилось, что Наиль не одалживал Елене денег. Тогда стало понятно, что Руслан водил их за нос.
Слежка за Бабаевым не прекращалась. Самое странное, что ничего подозрительного в его действиях оперативники не видели. Лишь один момент насторожил: Руслан встретился с неизвестным мужчиной и передал ему деньги. Сотрудники проследили за незнакомцем. Оказалось, это двоюродный брат Бабаева. Его решили допросить.
— Когда мужчину доставили в отдел, он тут же признался, что Руслан заплатил за небольшую услугу, — вспоминал Павел. — Бабаев попросил родственника перегнать машину его знакомой в Пугачев. Тут-то пазл и сложился. Ведь именно там нашли машину Ольги. Тогда мы на 100 % уверились, что именно он причастен к пропаже семьи. Бабаев продолжал отрицать вину, и тогда я пошел ва-банк: сказал, что Лена и ее семья убиты. Чтобы у него не осталось сомнений, я показал ему фотографии тел. Это были снимки из картотеки трупов, из нашего архива. Мы подобрали изображения людей, подходящих по возрасту. Лица были не видны. Ведь мы не знали, где спрятаны трупы. Сначала Руслан изображал трагедию. Плакал и поражался тому ужасу, который Наиль сотворил. А потом я сказал, что мы знаем о непричастности Наиля и отсутствии какого-либо долга со стороны Елены.
Тогда Руслан раскололся и даже сдал своего подельника. Его сообщником оказался давний друг и напарник из ОПГ — Валерий Литвинов. Он сопровождал Руслана, когда были убиты и Елена, и ее дочь Надя, и сестра Ольга. По версии следствия, именно он помогал избавляться от трупов. Однако потом Бабаев резко изменил показания. Сказал, что убивал вовсе не он, а именно Валерий Литвинов.
— Бабаев постоянно врет. Это его отличительная черта. Он способен врать настолько искусно, что сложно понять, где ложь, а где правда. Такой, как он, разведет любого, — вспомнила я слова оперативника про Руслана.
Информацию о деле я собирала долго. У меня накопилось много материала от следствия, от друзей и родных убитых. Мне уже хотелось поскорее выпустить статью, но редактор просила повременить и найти новый информационный повод.
Я решила дождаться первого суда по делу Руслана Бабаева. До него оставались считаные дни.
Я редко нервничала перед судебным процессом. Но в этот раз с самого утра была словно на иголках. На первом слушании собралась огромная толпа журналистов. Мои коллеги пытались заснять, как Бабаев и его подельник Литвинов идут по коридору в зал суда. Я старалась протиснуться сквозь толпу, только мой невысокий рост не позволил.
Первое слушание было дежурным. Адвокат запросил ходатайство от подсудимого, и рассмотрение пришлось перенести на другую дату. Бабаев потребовал, чтобы его судили присяжные. В какой-то степени я даже обрадовалась, что первое заседание оказалось таким коротким, потому что знала: телевизионщикам важна формальность — сообщить в новостях о начале слушаний. На остальные заседания они ходить не станут и у меня будет карт-бланш. Меньше журналистов, и чем черт не шутит, может, появится возможность подойти к подсудимому.
После заседания мы с коллегами поймали адвоката обвиняемого. Он отделался от нас дежурным комментарием. Защитник был явно государственным: по выражению лица и скомканным фразам чувствовалось, что он совсем не рад представлять в суде интересы серийного убийцы с таким багажом преступлений. От журналистов адвокат буквально бежал. Нам пришлось окружить его, чтобы получить заветный комментарий.
— Мой подзащитный вину не признает, — ответил адвокат. — Он настаивает, что убийство совершил его подельник, Валерий Литвинов. Мы требуем суд присяжных. Более подробных комментариев дать не могу.
Второе заседание назначили через неделю. Суду потребовалось время, чтобы сформировать коллегию присяжных, только тогда наконец дело начали слушать по существу. Журналистов на втором заседании было раз-два и обчелся. Я впервые отчетливо увидела лицо Руслана Бабаева. Он стоял в метре от меня. Нас разделяла только железная решетка. Я чувствовала его взгляд, мужчина смотрел на меня весь процесс.
Нет у них никакой специфической энергии, от которой мурашки по коже.
Я собирала о нем информацию больше месяца, однако почему-то представляла его иначе. Не сказать что он красив, как описывали, но не было и отталкивающих черт. Высокий лоб, широкие брови, карие глаза с прищуром, крупный нос и тонкие, сухие губы. Рост его был исполинский, под два метра, богатырские плечи. Похож чем-то на актера, сыгравшего «Перевозчика», — Джейсона Стейтема. Такой же невозмутимый и практически безэмоциональный.
Складывалось ощущение, будто судят не его. — Руслан тут просто зритель. На лице не было даже тени эмоции, когда он слушал материалы уголовного дела. Судья зачитывала детали, от которых волосы вставали дыбом: как он отрезал голову любимой женщине, задушил девочку, забил до смерти пенсионеров и забетонировал в гараже. Он смотрел то на меня, то на женщину-прокурора и все время молчал.
В своих показаниях Бабаев был краток: просил, чтобы его судили присяжные. Не знаю, почему он решил, что сможет их разжалобить. Может, посоветовал кто-то, может, сам додумался. Все-таки преступник он матерый: за семь лет на воле был шесть месяцев. За это время Руслан успел отправить на тот свет пять человек.
Судья объявила перерыв. Я увидела, как он встал. Сейчас удалится в свою комнату… У меня лишь несколько секунд, чтобы добежать до клетки и опередить пристава. Надо успеть задать только один вопрос. Больше точно не получится.
До решетки, где он стоял, я допрыгнула за секунду. Никогда впредь мне не удавалось развивать такую скорость. Он посмотрел мне в глаза. Времени на интервью и сложные вопросы не было. Две секунды, и его уведет конвой.
— Вы признаете свою вину? — спросила я. Наверное, никогда мой голос не был таким громким.
— Я не убивал. Вину не признаю. Убийца Литвинов, — бросил он мне.
За спиной раздался голос судебного пристава:
— Девушка, выходим, расчищаем коридор, — и я почувствовала, как меня пытаются отодвинуть.
Я не стала спорить с приставом и отошла. Тут же вспомнились слова оперативников и следователей про то, что Бабаев врет постоянно и методично. Соврал и мне, а также судье, присяжным.
— Я любил Лену, — пытался он разыгрывать драму в суде. — Я не убивал. Ее убил Валерий Литвинов. Подонок, убил мою любимую.
Но у Литвинова не было никакого мотива для убийства Елены и ее семьи. Мужчина бы не получил ничего, а вот Бабаев стал бы единственным владельцем имущества Лены. Он уже успел продать ее квартиру.
Была еще одна деталь, которую мне рассказала Наталья — подруга погибшей. Об этом не говорили следователи, не озвучивался этот момент и в материалах дела. Найти подтверждение информации было невозможно, ведь история уходила корнями в 90-е, когда Бабаев был членом ОПГ Валерия Кузнецова.
— Катя, пусть это будет не под запись, но история там очень темная, — сказала мне Наталья. — Я давно знаю Лену. Она говорила, что, когда членов ОПГ стали постепенно арестовывать, Руслан оставил ей деньги банды, их общак. Он ей доверял и считал, что Лена сохранит деньги. Но я знаю, что подруга их тратила и возвращать не хотела. Не исключаю, что это одна из причин убийства.
Поскольку проверить эту информацию не у кого — все члены банды были кто в СИЗО, кто в колонии, да и вряд ли бы рассказали, — я решила не писать об этом в статье. Однако как один из мотивов это могло быть правдиво. Если Елена действительно что-то потратила, Бабаев посчитал, что имеет полное право забрать ее имущество.
Несмотря на попытку изобразить драму в суде, присяжные не поверили Руслану. Двенадцать человек, которые выслушали материалы дела, огласили вердикт. Виновен. Единогласно. Через два дня назначили оглашение приговора. Судья зачитывала его больше часа. Озвучили все доводы защиты, обвинения, детали дела. Бабаев на оглашении приговора стоял как вкопанный. Смотрел то на судью, то отрешенно пялился в стену. Он понимал: судьба предрешена. Ведь разжалобить присяжных не удалось, поэтому приговор уже не будет мягким. Наконец судья дошла до самого главного — озвучила наказание:
— Признать Бабаева Руслана Сейналовича виновным в убийстве пяти лиц (пп. «а, к» ч. 2 ст. 105 УК РФ), мошенничестве (ч. 4 ст. 159 УК РФ), хищении оружия (ч. 1 ст. 226 УК РФ), незаконном хранении оружия (ч. 1 ст. 222 УК РФ), краже (п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ), угоне (ч. 1 ст. 166 УК РФ) и похищении документов (ч. 2 ст. 325). Приговорить Бабаева к пожизненному заключению.
Я не сводила взгляда с лица Руслана. Пока зачитывалась финальная часть приговора, оно выражало всю гамму чувств: разочарование, гнев, отчаяние. Было заметно: он не готов принять, что всю оставшуюся жизнь проведет за решеткой. С нескрываемой ненавистью он посмотрел на своего подельника Литвинова. Тому дали всего 1,5 года. На тот момент год и четыре месяца он уже отсидел в СИЗО. Через месяц после приговора Литвинов оказался на свободе.
Бабаев пытался оспорить решение суда, но не вышло. Вердикт оставили без изменений.
Позже я узнала, что Руслана Бабаева этапировали в «Полярную сову» — тюрьму для особо опасных преступников. Эту колонию еще называют «пристанищем» для осужденных до конца жизни. Условия там одни из самых тяжелых среди всех российских тюрем. Свидания с родными разрешены раз в год на один час, разговаривать с сокамерниками можно шепотом, телевизор смотрят раз в неделю, а из книг только богословские трактаты. Вместе с Бабаевым там отбывает наказание один из самых известных убийц современной России — Александр Пичужкин