[5].
Долгое время от Бабаева не было никаких известий, никакой информации, чтобы он подавал апелляции или какие-то прошения. Возможно, смирился со своей участью… Но нет. Пару месяцев назад мне попалось на глаза интервью местной прессе того самого оперативника из убойного отдела, который когда-то участвовал в поимке Руслана и делился со мной информацией.
Оказалось, серийный убийца до сих пор пишет ему и другим следователям письма.
«Вы будете в аду. Буду просить у Всевышнего, чтобы вы там оказались. Буду вас ждать в аду», — письма с такими строчками до сих пор приходят сотрудникам.
Дело Руслана Бабаева было одним из самых резонансных в Самарской области. Больше всего в этой истории шокирует абсолютная жестокость убийцы. Ради достижения своей цели он готов был устранить любого, кто встает на пути. Причем если бы не грамотные действия следователя, жертв было бы еще больше. Бабаев готов был добраться и до других родственников Елены, которые обеспокоились пропажей. Абсолютный эгоизм, помноженный на невероятную жестокость и чувство собственной безнаказанности, сделали Бабаева настоящим монстром, машиной для убийства.
Лично для меня история Руслана Бабаева стала хорошим уроком.
Если бы не слепая любовь женщины, всей этой истории и череды убийств не случилось бы.
5. Преступление по Достоевскому
Моя работа криминальным репортером в редакции имела определенную цикличность. В какие-то месяцы от новостей нельзя было передохнуть, я буквально спала за компьютером, печатая интересные статьи. Но случались периоды, когда писать было откровенно нечего. Например, перед Новым годом мои материалы не очень-то жаловали. Руководство считало, что люди должны ждать праздник, а не читать, кто кого убил и зарезал.
Еще печальнее дела обстояли летом. Максимум это были новости об утонувших или пьяные ДТП. Убийства случались гораздо реже. Не знаю, с чем это связано, но таковы мои наблюдения. Поэтому я отчаянно цеплялась за любую тему в надежде извлечь из нее толковый материал.
В один из таких жарких июльских дней в редакцию пришло сообщение о гибели двадцатипятилетней девушки, которая выбросилась из окна многоэтажки в Октябрьском районе Самары.
«Ну что, поеду узнавать. Все равно других интересных материалов на сегодня у меня нет», — решила я и отправилась в следственный отдел по тому самому району. Там работал довольно общительный молодой начальник — Андрей Сергеевич, и я была уверена, что материал уже у меня в кармане. Он всегда был со мной на короткой ноге, будто мы давние друзья.
— Здравствуй, Катя. Проходи, садись. Чем ты так заинтересовалась, что решила приехать? — спросил он, как только я вошла в кабинет.
— Андрей Сергеевич, у вас тут такое дело. Девушка выпрыгнула из окна, — начала я разговор.
— Да ладно тебе. Ничего интересного. Наркоманка со стажем. Под препаратом была. Крышу сорвало, и прыгнула, — ответил он.
Его слова убили все шансы на интересный материал. Честно сказать, наркоманов и алкоголиков не сильно жаловали. Начальство считало, что преступления, самоубийства и передозировки в такой среде — само собой разумеющееся явление.
— Ну, может, что-то еще у вас было интересное? — спросила я в последней надежде выжать из этой встречи хоть что-то. И не прогадала.
— Есть, есть. Тут такой материал для тебя пропадает! Рассказать? — спросил он.
— Конечно! — довольно кивнула я, даже не ожидая, насколько мне сегодня повезло.
— У нас невероятная история приключилась. Ты только послушай, — добавил Андрей Сергеевич.
Он говорил, словно зачитывал детективную книгу. Пожалуй, расскажу вам все так, как преподнес следователь и как это описано в материалах дела.
Стоял жаркий июль. Возле Октябрьского РУВД остановилась иномарка. Из нее вышел высокий статный мужчина в дорогом костюме и с чемоданом в руке, где лежали одежда, полотенце, зубная щетка и пара книг.
«Черт его знает, разрешат ли все это взять в СИЗО», — подумал он и потянул на себя тяжелую дверь райотдела.
Мужчина подошел к окошку и обратился к дежурному.
— Здравствуйте. Хочу сознаться в двойном убийстве. Куда пройти? — спросил посетитель спокойным и уверенным тоном.
В воздухе повисла неловкая пауза. Дежурный от удивления раскрыл рот.
— Сейчас к вам спустятся, — ответил милиционер и начал набирать внутренний номер оперов из убойного отдела, не сводя глаз со странного мужчины и его чемодана.
Алексей, так звали посетителя, пытался сконцентрироваться. Нет, он все помнил, будто убийство десятилетней давности было вчера. Будто еще вчера дорогого костюма и солидной должности у него не было. Будто только вчера преследовало ужасное чувство, когда тебя выворачивает наизнанку и ты готов сделать все, лишь бы это кончилось. Будто только вчера ты стоял на пороге квартиры старика, подпольного банкира, и просил у него дать взаймы хотя бы 500 рублей.
Алексей хотел сознаться в убийстве, которое совершил десять лет назад. Тогда он был простым студентом. Семья парня жила в небольшом городке Чапаевске. Родители простые работяги, но жили всегда дружно и детей воспитывали в строгости. Леша с легкостью поступил в институт на бюджет и получал стипендию. Про него всегда говорили: «парень умный, далеко пойдет».
Только в один момент Леша свернул не туда и попробовал вместе с другом детства героин.
— Я даже и не заметил, как подсел. Сначала баловался, может, месяца три-четыре. Потом началась ломка. Это было ужасно. Ломает, кумарит, как пса. Знаете, я думал, что сдохну. Я готов был сделать все, лишь бы это закончилось, — рассказал он следователю, которого к нему вызвали.
Как вы уже могли догадаться, им и был Андрей Сергеевич.
В поисках дозы Леша вспомнил про Виктора Шуваева — бывшего начальника своего отца. Тогда мужчина был теневым банкиром. Парень надеялся, что именно он даст денег в долг, чтобы купить дозу. Алексей позвонил другу и предложил пойти к старику. Правда, зачем-то на встречу прихватил нож.
Виктора знала вся округа. В советские времена он занимал солидный пост на заводе и высоко поднялся по партийной линии. Деньгами забивались мешки и чемоданы, а тратить в СССР было некуда. В 90-х предприимчивый пенсионер стал ростовщиком. Шуваев давал деньги под проценты всем: криминалитету, наркоманам и даже чиновникам и бизнесменам.
«Дядя Витя-ростовщик», как его называли в округе, был человеком осторожным. Попасть к нему в дом было непросто. Чужим не открывал и о встрече приходилось договариваться заранее по телефону. В тот роковой день старик пустил в дом очередного кредитора. Следователи поняли, что это оказался кто-то знакомый, иначе его просто не впустили бы. Эксперты-криминалисты быстро восстановили картину убийства.
Преступник напал сзади и нанес удар ножом. Дядя Витя-ростовщик упал на пол, но убийца принялся его добивать. Жена Шуваева выбежала из комнаты в коридор, услышав шум. Возглас ужаса, пара ударов — и женщины не стало. Далее преступники взяли часть денег и скрылись. Улик на месте фактически не осталось: ни следов обуви, ни отпечатков пальцев. Лишь одна деталь бросилась в глаза сыщикам. На кухне Шуваевых стоял бидон с медом. Убийца открыл его, потрогал пальцем и оставил след на поверхности.
Преступление так и не раскрыли. Следователи подозревали сына пенсионеров, но улик против него не нашли. Искали среди криминалитета — без толку. Дело на годы осело в архивах.
Спустя десять лет Алексей решил признаться, что это он убил ростовщика, и рассказал следователям собственную версию событий.
— Дядя Витя пускал только знакомых. Меня он знал с детства, поэтому без проблем открыл. Я сразу с порога сказал, что мне нужны деньги в долг. Он ответил: «Лешка, а отец твой что скажет? Что я деньги тебе на наркоту даю? Ты меня за дурака держишь?» Ну и все.
— Что все? — спросил Андрей Сергеевич.
— И все. Я его убил. Ну, как. Я говорю: «Дядь Витя, да все я понимаю. Только вы папе не говорите». Потом попросил попить воды. Он отвернулся. Я ударил его ножом сзади. Дядя Витя упал. Я продолжил наносить удары. Потом зашла его жена. Я ударил и ее ножом в грудь. Она упала, — рассказал Алексей.
— У меня ощущение, что вы врете. Только не могу понять зачем, — решил следователь.
— Какой смысл мне врать? Совесть просто замучила, — ответил мужчина.
— То есть вы совершили убийство. А что дальше? — допрос продолжился.
— Прошел на кухню. Как сейчас помню, там стоял бидон с медом. Я решил попробовать. Потом мы зашли в кладовку. Там лежали деньги. Мы взяли наличку, сколько было, тысяч 30–40. Нашли, естественно, не все. Положили деньги в тряпичный мешок и ушли, — закончил он историю.
— Вы совершили убийство один? С вами еще был кто-то? — спросил Андрей Сергеевич.
— Убивал один. Товарищ, который был со мной, ничего не делал. Он помог замести следы, и деньги мы разделили.
— Как зовут товарища? Где живет? — уточнил следователь.
— Сергей Еремин. Жил в Чапаевске. Он умер десять лет назад. Передозировка, — ответил Алексей.
Сыщики заинтересовались делом. Мужчину решили оставить под стражей. Тем временем из Чапаевска вызвали следственную группу и подняли дело из архива.
Я слушала историю открыв рот. Это же настоящий Раскольников, только современный! Не думала, что такое бывает.
— Андрей, а что было дальше? Он действительно убил? — спросила я.
— Если честно, я до последнего сомневался, — ответил он. — По сути, об этом убийстве в Чапаевске знали все. Город маленький. Плюс задержанный был хорошо знаком с убитым. Мог знать все подробности дела. Но когда ему сказали дать показания на месте, я понял, что не врет. На манекене он продемонстрировал, как наносил удары жертвам. И его слова и действия совпали с описанием эксперта, которое дали несколько лет назад.
— Но послушайте, зачем он сознался спустя десять лет? Так бы никто и не узнал, что он убийца, — удивилась я.