— Да, мобильные девочек нашли, — сказал руководитель. — Только новой информации пока нет.
— Скажите, а что говорят продавцы? — не унималась я. — Личность того, кто принес телефоны, установлена?
— Пока информации об этом у нас нет, — ответил казенными фразами начальник пресс-службы, и я поняла, что он либо не знает, либо не хочет раскрывать все карты.
Я быстренько настрочила новость из того, что удалось раздобыть. Вариантов развития событий, по сути, было два: девочки сами принесли телефоны и скоро вернутся, или это сделал кто-то за них. И, возможно, этот человек либо удерживает их, либо убил. Не хотелось думать о том самом варианте, который казался, к сожалению, самым очевидным.
Прошла еще неделя. Поиски не прекращались, однако и не продвигались. Полиция так и не смогла выйти на человека, который принес телефоны на рынок перекупщикам. Да и сами торговцы, очевидно, ничего не вспомнили. Аппаратов на «Антошке» тьма, как тут упомнить всех.
Информационный повод с пропажей Олеси и Ани постепенно вытеснили другие новости. Создавалось ощущение, что история с их исчезновением в ближайшее время не получит развития. Ведь сотни людей в мире пропадают без вести и годами не находятся.
В тот августовский день утром была обычная редакционная планерка. Тут у меня зазвонил мобильный. Обычно мы с собрания никогда не отлучались, но, увидев номер руководителя пресс-службы областной полиции на экране, я решила снять трубку. По пустяковому поводу он бы звонить не стал. Я вышла в коридор. Почему-то первой мыслью было, что в одной из криминальных новостей я допустила ошибку и он просит что-то исправить. Но повод был совсем иной.
— Катерина, приветствую, — сказал Сергей Семенович. — У нас сегодня будет пресс-конференция, посвященная пропаже девочек в Самаре. Мы тебя приглашаем, приходи.
— Хорошо, а во сколько? — удивленно спросила я.
— В десять, — ответил он. — Через час.
Я спешно покинула планерку, на ходу убирая в сумку диктофон и записную книжку. Благо до областного ГУВД из редакции можно было дойти пешком. Меня и моих коллег сразу позвали в комнату для конференций. За длинным коричневым столом, напоминающим по форме гигантский язык, собрались журналисты всех местных СМИ. Вокруг расположились операторы областных телекомпаний.
Вскоре к нам вышел начальник областного главка Дмитрий Сапогов и руководитель областного следствия Олег Оливкин. Сапогов — высокий, статный мужчина с сединой и большими голубыми глазами. Оливкин — низкого роста, коренастый, с тонкими чертами и заостренным носом. Сапогов с журналистами общался всегда предельно вежливо и обычно не скупился на комментарии. Оливкин, напротив, всегда предельно сдержан.
Поэтому комментарии прессе они пришли давать вместе.
— Здравствуйте, коллеги, — произнес своим командным голосом Сапогов и на минуту замолчал, подбирая слова. — На протяжении двух недель мы проводили розыск пропавших девушек 1996 года рождения. Сотрудники полиции приложили максимум усилий, чтобы установить их местонахождение. Сегодня тело одной из девочек обнаружили на городском пляже.
В воздухе повисла пауза. Журналисты начали переглядываться и вопросительно смотреть на Сапогова. Некоторые, услышав суть заявления, принялись лихорадочно стучать по клавиатуре. Терять время я не могла и тут же скинула эсэмэс редактору.
«Тело одной из девочек нашли на пляже, — написала я. — Вероятнее всего, обе мертвы. Сделай короткую новость».
Менее разговорчивый Оливкин тут же воспользовался паузой.
— Возбуждено уголовное дело по статье «Убийство», — монотонно отрапортовал он. — Подозреваемые в совершении преступления сейчас задержаны. С ними проводятся следственные действия. Задержанные: 25-летний молодой человек и его 17-летняя подруга. Мужчина не первый раз нарушает закон — в 2003 и 2005 годах привлекался к уголовной ответственности за грабеж.
После заявлений начальников силовых ведомств вопросы журналистов посыпались словно град.
«Какой был мотив убийства?», «Что говорят задержанные?», «Где вторая девушка?» — наперебой спрашивали коллеги. Пресс-секретарь попросил выступать по очереди. Руководитель следствия постепенно начал отвечать.
Оливкин рассказал, что пока нашли тело одной из девочек. Кто это — Олеся или Аня — не уточнил. Начальник следствия добавил, что ее убили в день исчезновения. Именно к такому выводу пришел судмедэксперт, осмотрев труп. Тело пролежало недалеко от пристани почти две недели, присыпанное песком и ветками.
Вышли на предполагаемых убийц абсолютно случайно, хотя Оливкин и бросал казенные фразы, что это произошло благодаря грамотно организованной оперативно-следственной работе. Сапогов сообщил, что два дня назад в полицию обратились две женщины. Они-то и помогли распутать цепочку преступлений.
— Они пришли писать заявление в полицию, — говорил Сапогов. — И сообщили, что накануне их предложил подвезти мужчина. Потерпевшие согласились. Когда сели в машину, молодой человек применил к ним электрошокер и под угрозами отвез в квартиру. Потерпевшие рассказали, что подозреваемый ограбил их и затем одну изнасиловал. Позже они смогли выбраться из квартиры и сообщили адрес предполагаемого преступника. В той самой квартире полицейских встретила девушка. При виде оперативников ее буквально начало лихорадить. Она сильно волновалась. Стражи порядка сразу поняли, что девушке есть что скрывать, и принялись задавать вопросы.
— Девушке всего семнадцать лет. Оперативникам она рассказала, что в квартире живет вместе с двадцатипятилетним Михаилом. А потом как на духу выдала, что именно ее приятель причастен к гибели Олеси и Ани.
— Она сообщила, что Михаил похитил и убил двух девушек, которые до сегодняшнего дня находились в розыске, — добавил Сапогов. — Их имена вы знаете.
Паузу, которая повисла в воздухе, быстро заполнил Оливкин:
— Девушка уже побывала на допросе у следователя. Там она рассказала, где спрятаны тела, и назвала место у городского пляжа. Сегодня мы нашли тело одной. Вторую пока не обнаружили.
— Так почему девочки оказались в машине этого Михаила? — спросила я.
— Предположительно он предложил подвезти их, — продолжил Оливкин. — Видимо, девочек подкупило, что с ним рядом на пассажирском сиденье находилась их ровесница, и они согласились. Назаров отвез их в безлюдное место. Затем отнял мобильные телефоны и вместе с подельницей связал их. После этого девочек отвезли в квартиру, где было совершено убийство.
— А какой мотив? — уточнила я.
— Следствие рассматривает два мотива совершения преступления: корыстный и сексуальный, — ответил Оливкин. — Предположительно девочки были изнасилованы.
Из зала для конференции я вылетела, словно ракета. Если раньше для написания статьи было несколько часов, то сейчас с наличием мессенджеров, твиттеров и других социальных сетей счет шел буквально на минуты. Я быстренько продиктовала новость редактору и уже потом пошла в офис.
Однако добытой на пресс-конференции информации было недостаточно. Нужен эксклюзив. Самая главная загадка — личность предполагаемого убийцы. И это необходимо было узнать как можно скорее.
Небольшая заметка об убийстве Олеси и Ани за считаные минуты собрала сотни комментариев. Это был настоящий народный гнев. Люди желали мучительной и долгой смерти убийце девочек, которых искал весь город.
«Упокой души, Господь, этих двух девушек. Этих нелюдей КАЗНИТЬ ПУБЛИЧНО У ВСЕХ НА ГЛАЗАХ!!!!!» — писали пользователи на нашем сайте.
«Почему в России отменена смертная казнь…?» — вопрошали другие.
«Ужас! Государство призывает рожать детей, а как обеспечить им безопасность? Жить стало страшно… не за себя страх, за детей…» — возмущались третьи.
Комментарии шли непрерывным потоком. Соболезнования родителям выразили абсолютно все: губернатор, мэр, региональные партии, общественные организации. Казалось, нет человека в городе, кто был бы равнодушен к этой трагедии, ведь искали Аню и Олесю тысячи людей.
Учитывая резонанс, мне поручили как можно скорее нарыть что-то интересное. Первым делом я позвонила все тому же Саше. Он точно мог что-то знать о предполагаемом убийце.
— Саш, привет, — начала я. — Выручи в последний раз.
— Что такое? — удивился он.
— Слушай, я знаю, что пропавших девочек нашли мертвыми, — сказала я. — Но у тебя может быть есть какая-то информация о предполагаемом убийце. Кто он?
— Михаил Назаров, — ни секунды не думая, ответил он. — Я, кстати, в состав следственной группы вхожу. Кое-какую информацию знаю о нем.
— А что о нем сказать можно? — спросила я. — Чем занимался? Где работал?
— Работал он сутенером, — ответил он. — Только пока мы это не афишируем. Сначала занимался кидаловом: клиенты заказывали девушку, расплачивались за сексуальные услуги, а потом она сбегала вместе с Назаровым. Для этого специально находил девчонок в соцсетях и через знакомых. Потом начал работать по-настоящему. Кстати, имел справку о наличии психического заболевания. У него даже прав на ту машину не было. Удивительно, как он ездил.
— А девушка, которая с ним была и заманила жертв в машину, — продолжила я, — о ней что известно?
— Она несовершеннолетняя, — ответил Саша. — Зовут Татьяна Малкина. Знаю, что переехала в Самару из Сызрани на учебу, потом колледж бросила. Назаров нашел ее через соцсети и предложил поработать. Так она стала проституткой. Михаила слушалась беспрекословно. Помимо того, что занималась проституцией, еще и помогала найти других девчонок. Была вроде инструктора, учила новеньких.
Я быстро нашла Михаила в социальных сетях. Профиль «ВКонтакте» оказался открытым. Я принялась изучать страницу.
С фотографии на меня смотрел смуглый, русоволосый парень с большими губами, карими глазами и крупным носом. На снимках он позировал на фоне своей вазовской машины. Той самой, в которую сели девочки… Были фото с друзьями и с хорошенькой девушкой, которую Назаров горячо обнимал. Очевидно, между ними были любовные отношения.