Увидел витрину рыбного магазина, и, отбросив сомнения, открыл дверь.
Навстречу вышел хозяин, лицо его показалось знакомым.
На ломаном английском пытался что-то спросить, но тот вдруг на русском выпалил:
– Андрюшка!!!
Оказалось, что это бывший секретарь райкома того района Будапешта, где я лихо отплясывал чардаш с Марженкой Каня.
После бархатной Венгерской революции он забросил коммунизм и пролетарский интернационализм и пошёл работать в частный сектор.
Обеспечивать венгерский народ, и не только его, икоркой и прочими морскими деликатесами.
Встреча оказалась настолько радостной и неожиданной, что бывший отнюдь не сентиментальный коммунист чуть не прослезился.
– Вот что чардаш животворящий делает, – подумал я – и сгрузил ему на стол почти два десятка банок отборной белужьей чёрной икры в стекле.
Цену бывший секретарь дал отличную, да ещё вместо форинтов – в американских долларах.
Для полноты картины он также купил все кубинские сигары.
Деревянные коробки с табачными изделиями плавно перешли из рук эмигранта в руки братского – или уже нет? – венгерского народа.
На посошок мы выпили ещё по соточке и я вернулся в замок с автоматчиками.
Пейсатый «сохнутовец» радостно сообщил:
– Таки завтра утром мы вылетаем на историческую Родину!
Баксы хрустели, я храпел – Земля обетованная была всё ближе и ближе.
Помойки на дорогах
В аэропорту Бен Гуриона опять автоматчики. Да что же это такое! Проходим в зал ожидания, и начинается процедура оформления гражданства.
Причём по израильским законам это происходит прямо в здании аэровокзала.
Напротив меня сидит дядя с непроницаемым лицом. Говорит по-русски.
На лбу так и написано – «Моссад».
Беседа идёт долго – вопросов масса.
От вопроса «Вы в каком полку служили?» – до правильного ответа, как звали жену командира дивизии.
Серьёзные ребята, подумал я, а мужичок так и сверлил меня глазами.
Казалось ещё вот-вот, и он попросит снять меня штаны и проверит член на предмет обрезания крайней плоти.
Но пронесло…
Прошло почти семь часов и уже под вечер мне торжественно дают бумажку, где написан номер удостоверения личности.
Тот же дядя из «Моссада» поздравляет с получением израильского гражданства.
Затем сажают в такси, и машина везёт меня в сторону Тель-Авива.
По дороге начинают закрадываться первые сомнения.
Слишком много помоек по обеим сторонам дороги, слишком мало света.
Всё тускло и серо, обшарпанные здания и помойки – на всём пути следования.
Таксист оказался русским, чему я уже не удивился, и предложил ехать не в Тель-Авив, а в его пригород – Герцлию.
Поездку оплачивал «Сохнут» – я согласился, и таксист привёз меня в гостиницу.
Вместе с бумажкой о гражданстве выдали небольшую сумму наличными, да ещё и хозяйка гостиницы оказалась родственницей таксиста.
Утром она отвела меня на окраину города, где познакомила с симпатичным молодым человеком.
Нетрудно догадаться, что юноша также говорил по-русски. Мало того, он оказался хозяином небольшой однокомнатной квартиры, которую предложил сдать мне по сходной цене.
Сделку оформили у нотариуса, и ничего не понимая на иврите, подписал все бумаги.
Зря я это сделал!
Наивно полагая, что юноша сдаст мне квартиру в чистом виде, оглянулся по сторонам.
Но молодой человек исчез вместе с договором на квартиру.
Меня обступили соседи, они что-то громко говорили и сильно жестикулировали руками.
Кое-как убрав жильё, приступил к битве с огромными летающими тараканами.
Тараканы не сдавались и пришлось вызвать специальную службу.
Белая и вонючая жидкость заполнила всё помещение и из всех щелей полезли летающие твари.
Они лениво переваливались с бока на бок, я сгребал их в совок и уже полудохлых выкидывал на помойку.
Благо дело, возле моего дома их было целых три.
Три симпатичных и аккуратненьких помоечки издавали вонь и роились огромным количеством мух.
Жара
Надо было как-то и за что-то жить, и я начал искать работу. На курсы иврита идти не хотелось.
Соседи оказались люди простые и заботливые, и каждый вечер занимались со мной языком.
Иврит оказался не сложным и буквально через месяц я мог элементарно изъясниться, и даже что-то написать слева направо.
На работу же устроился ещё раньше.
Сосед принёс объявление – «Требуются помощники по ведению домашнего хозяйства».
Так я оказался в конторе благообразной бабули, которая зарабатывала бабло по нехитрой схеме.
По одному объявлению она искала уборщиков квартир, по – другому предлагала их небедным израильтянам.
Зарплата была хорошая, я быстро согласился.
Согласно кабальному договору, который мне перевели соседи, я должен был оплатить симпатичному молодому человеку квартиру на год вперёд.
Плюс ко всему стояла страшная жара. Её переносить было практически невозможно, не спасал ни душ несколько раз в день, ни мокрая простыня на ночь.
Но деньги были нужны очень сильно, буквально в первый же день пребывания в Израиле я понял, какую ошибку я совершил.
Надо было выбираться из этой жары, бежать от этих многочисленных помоек.
И я приступил к работе. Почти все дома или квартиры были не очень грязные, и уборка их пылесосом и специальными жидкостями не составляла большого труда.
Хозяева в основном были люди душевные, ещё и кормили от пуза и давали денег на проезд в общественном транспорте.
Но случались и исключения. Однажды попалась редкая сука, которая заставила ещё и убирать в саду, хотя это не предусматривалась устным договором.
Платить за это ввиду патологической жадности она тоже не захотела.
В саду я убрал, а пока её не было, позвонил с домашнего телефона в Москву.
Говорил очень долго, хозяйка вернулась нескоро и ничего не заметила.
Но не тут-то было, вечером раздаётся телефонный звонок у меня в квартире и начинается дикий крик:
– Ты «нагрузил» мой телефон на бешеную сумму!!!
– Сейчас я сделаю заяву в полицию, если ты не расплатишься!
Ага, сейчас.
Соседи меня заранее проинструктировали, как себя вести.
Ведь вся работа была по-чёрному, а в Израиле нет ничего страшнее налоговой инспекции.
Тогда я полушёпотом, на добротном иврите, заявляю сучке:
– Прямо сейчас я сдам тебя в налоговую, причём вместе с благообразной бабулей.
Телефон моментально отключился, я облегчённо вздохнул – меня распирало от чувства восстановленной справедливости и хоть и маленькой, но локальной победы.
Но это было только начало, конец был, как в сказках.
Буквально тут же звонит телефон и благообразная бабуля говорит:
– Предлагаю тихо и мирно загладить конфликт.
– Вместо этой уборки есть три роскошные квартиры рядом с домом, и на повышенных условиях оплаты.
Мгновенно соглашаюсь – теперь по утрам я занят целую рабочую неделю.
– Эх, если бы ещё не жара – то можно считать, что день прожит не зря.
Но жаркий воздух лезет во все углы квартиры, не даёт дышать.
Засыпаю весь в поту. Ночью снится сучка из дома с садом и благообразная бабуля.
Они начинают меня душить шлангом от пылесоса.
Кто-то трясёт за плечо. Двери на ночь нараспашку, засовов нет.
Это сосед.
Он улыбается и говорит:
– Нашёл тебе ещё одну работу!
Я продираю глаза, жара опять виснет на мне, хотя на дворе ещё раннее утро.
Ресторан
Приезжаю в огромную гостиницу – пять звёзд, тридцать этажей. Меня встречает начальник отдела кадров, сосед его предупредил.
– Есть место мойщика посуды на огромной кухне.
– Из минусов – небольшая, но белая зарплата.
– Из плюсов – еда высшей категории за счёт отеля плюс транспортировка вечером домой на специальном автобусе из гостиничного парка.
Немедленно соглашаюсь и подписываю договор. Мне выдают специальную карточку, которую надо прокатывать при приходе-уходе с работы.
На огромной кухне кого только нет, но я оказываюсь единственным, кто говорит по-русски.
Многочисленные арабы, вьетнамцы, югославы, поляки носят туда-сюда огромные кастрюли и бидоны.
Всё гремит и движется, повара в белых колпаках подбрасывают в руках сковородки с ручками.
Ручки у сковородок больше, чем хуй наперевес у легендарного мужика.
– Опять жара, – подумал я – на кухне было нечем дышать.
– Весь народ снуёт и движется, – какой хаос!
Прямо перед моим носом оказывается араб с наглой мордой – это мой новый начальник.
И тут же даёт мне задание:
– Надо вымыть несколько котлов и вынести мусор.
Выносить мусор иду с мелким вьетнамцем.
Бачок с отходами весит около ста килограммов и размером почти с меня.
Вьетнамца шатает в сторону, меня тоже. Таких бачков оказывается около десятка.
Когда сгружаю последний бак в огромную помойку, то в голове мелькает невесёлая мысль:
– Неужели мне всю жизнь носить бачки с тяжеленными отходами и мыть котлы?
От такой ужасной перспективы меня скрючило в три погибели, и я присел отдохнуть возле шланга для мытья посуды и котлов.
Но не тут-то было! Наглый араб вынырнул как из-под земли и нагрузил меня новым объёмом работы, ещё более тяжёлым и душным.
Так я и бегал всю смену.
– Андреа! Иди туда!!!
– Андреа! Иди сюда!!!
– Стой тут!!! Садись здесь!!!
Заебался я так, что еле волочил ноги.
Потом всех позвали в столовую кушать. Еда была та же, что готовили повара для гостей отеля.
Есть можно было без ограничений, всё было очень вкусно и аппетитно.
Пока шла наша работа на кухне, то повара готовили всевозможные блюда.
Можно было легко взять любой лакомый кусок, да и жрать и пить всё рабочую смену не составляло большого труда.
Ага, размечтался!
По всей огромной кухне передвигался, стараясь быть незамеченным, специально обученный кекс.