ночи складываются в упущенную жизнь. Есть ли глупость большая?
Хотя Се Лин-юнь и переводил «Сутру лотоса», но мысли его были заняты ветром и облаками, и потому Хуэй Юань не допустил его в «Братство Белого Лотоса». Тот, кто не бережёт время — равен трупу. Спросят тебя: а зачем тебе время? Ответь: отбросить праздные мысли и дела. И тогда тот, кто задумал порвать с миром — порвёт, кто задумал вступить на Путь — пойдёт.
Некий искусник, известный своим умением взбираться на деревья, велел одному человеку залезть на высокое дерево и срубить верхушку. Когда тот находился на головокружительной высоте, искусник молчал; когда же верхолаз очутился на высоте карниза, то сказал: «Смотри не оступись!» Тогда я спросил: «Я тебя не понимаю. Ведь он находился так низко, что мог просто спрыгнуть, если бы захотел». — «Дело вот в чём. Когда он находился на высоте и ветки трещали под ним, он сам собой остерегался, и мои слова были бы излишними. Человек теряет бдительность в том месте, которое кажется безопасным».
Тот искусник принадлежал к людям низким, но говорил он словно мудрец. Вот и в игре в мяч: думаешь, что отбить трудно — и отобьёшь, думаешь, что мяч лёгкий — оконфузишься.
Как-то раз я спросил у человека, искусного в шашках, о том, как следует играть. Он отвечал: «Не думай о том, как выиграть. Думай о том, как не проиграть. Подумай о тех ходах, которые ведут к быстрому проигрышу, — и не играй так. Реши, какой ход отсрочит поражение хоть ненамного, — так и играй».
И во всём так: в познании Пути, врачевании тела, в управлении страной.
В ушах у меня до сих пор звучит голос одного набожного человека, который сказал: «Любить шахматы и шашки, отдаваться игре с упоением — это злодеяние будет похуже, чем четыре тяжких и пять смертных грехов».
Четыре тяжких греха: убийство, воровство, прелюбодеяние, ложь. Пять смертных грехов: убийство отца, матери, архата, порча буддийских статуй, внесение раскола в общину верующих.
Узнав, что некий человек отправляется назавтра в дальний путь, станешь ли просить его о деле, которое требует сердечного покоя? Человек, который озабочен чем-нибудь важным или же погружён в горькую печаль, не будет слушать тебя, он не станет вникать в твои горести и радости. Но никто не упрекнёт его и не затаит против него зла. То же самое можно сказать о стариках, хворых и, конечно, о тех, кто отринул этот мир.
У людей много обязательств, от которых трудно избавиться. Но если не избавишься и будешь исполнять их, одно желание будет плодить другое, тело утомится, сердечной праздности не станет, вся жизнь твоя будет отдана на дела малые, и смысл её улетучится. День клонится к закату, путь далёк, человек спотыкается… Настало время порвать с миром. Перестань хранить верность, перестань быть учтивым. Человек, который не понимает этого, волен назвать меня безумцем, невменяемым, бесчувственным. Но до хулы мне дела нет. Не стану слушать и похвал.
Если мужчине перевалило за сорок, а на уме у него женщины, но держит он свои дела в тайне — пускай. Но если он не воздержан в речах, болтает о любовных приключениях — своих и чужих, то видеть это тяжело и неприятно. Вот старик затесался в компанию молодых людей и рассказывает им разные истории только для того, чтобы понравиться… Вот подлый человек повествует о человеке знатном, как если бы они были на одной ноге… Вот бедняк, который любит попировать, привечает гостей богатым угощением… И смотреть неприятно, и слышать противно.
Как-то раз главный министр Сайондзи Канэсуэ направлялся в Сага. На переправе через речку Арисугава погонщик быков Сайомару так их нахлёстывал, что вода забрызгала весь экипаж. Сидевший на запятках Тамэнори закричал: «Что ты делаешь, скотина! Разве можно на переправе так быков гнать?» Канэсуэ это не понравилось, и он сказал: «Сам ты скотина! Разве есть погонщик лучше, чем Сайомару?» После чего схватил Тамэнори за волосы и стукнул лбом о повозку.
Этот знаменитый Сайомару служил когда-то у некоего господина Удзумаса погонщиком быков. А у того в дому даже дамам, что находились у него в услужении, клички коровьи давали. Одну звали дама Удачка, вторую — дама Землячка, третью — дама Полянка, а четвёртую — дама Мычалка.
Как-то раз в местечке Сюкугахара собралось немало нищенствующих монахов. Занимались они там возглашением имени Будды.
И вот явился откуда-то к ним некий человек и спросил: «Есть ли среди вас монах по имени Ирооси?» В ответ он услышал: «Это я. А ты кто такой?» — «Меня кличут монахом Сирабондзи. Дошло до меня, что, когда мой наставник находился в восточных землях, его убил монах по имени Ирооси. Вот я и разыскиваю его, чтобы отомстить». — «Что ж, дело благородное. Я и вправду убил его. Только биться здесь нельзя — храм оскверним. Так что давай к речке спустимся, там и сойдёмся. А вас, мои друзья, попрошу ни в коем случае не вмешиваться. А то шуму выйдет много, молитве помеха».
После сказанного поединщики сошли к реке и потешили душу — Друг друга насмерть зарубили.
Не знаю, были ли в старые времена нищенствующие монахи. Они говорят, что отринули мир, но привязанностей у них много. Они говорят, что следуют путём Будды, но отводят душу в поединках. Вроде бы они живут не по заповедям и ни в чём себе не отказывают, но смерти не боятся и относятся к ней с презрением. Это мне нравится. Вот я и положил на бумагу то, что мне люди рассказали.
Люди прошлых времён не утруждали себя тем, как получше назвать храм или что-нибудь ещё. Что придёт им в голову — такое имя и дадут. Теперь же думают долго, желая показать свою образованность. Прискорбно. Какая глупость — давать детям имена, которые пишутся редкостными иероглифами. Лишь человек неглубокий гонится за диковинным и увлекается мыслями необычайными.
Есть семь человек, которые не годятся в друзья.
1. Человек высокопоставленный.
2. Человек молодой.
3. Человек без хвори и сильный.
4. Пьяница.
5. Свирепый и безрассудный воин.
6. Лгун.
7. Человек жадный.
Есть три человека, которые годятся в друзья.
1. Человек, которому своего не жалко.
2. Лекарь.
3. Человек мудрый.
Говорят, что после того, как поешь похлёбку из карпа, волосы у тебя уже не растреплются. Из карпа ведь клей делают — такой он липкий.
Карп — рыба редкостная, в присутствии государя только его разделывать можно. Среди птиц нет лучше фазана. На дворцовой кухне только неразделанного фазана и непорезанные грибы держать можно. А другое непорезанное — нельзя. Как-то раз главный министр Сайондзи Санэканэ зашёл на кухню во дворце государыни и увидал там на полке целого гуся. Вернувшись домой, он немедленно отправил государыне письмо, в котором говорилось: «В первый раз вижу, чтобы неразделанную птицу держали на дворцовой кухне. Нехорошо. Это оттого, что у Вас не имеется знающих людей в услужении».
В море возле Камакура ловят рыбу, именуемую тунцом, и считают её наилучшей. Такое суждение явилось недавно. Один старик из Камакура рассказал мне: «Когда я был молодым, к столу людей благородных тунца не подавали. А голову даже люди подлые не ели. Они её отрезали и на помойку выбрасывали».
Да, последние времена настают… Чтобы такой-то гадостью люди благородные не брезговали…
За исключением лекарств, ничего китайского нам не надобно. Книг в нашей стране и так полно — вот их и переписывать станем. А то, что китайские корабли во множестве переплывают бурное море, гружённые доверху никому не нужными безделушками, так это глупость несусветная. Кто-то сказал: «Заморские вещи за сокровище не чтут». И ещё: «К чему ценить вещи, которые добыть трудно?»
Из домашних животных следует разводить только лошадей и быков. Их держат на привязи и мучают, но обойтись без них нельзя, так что здесь уж ничего не поделать. Собака сторожит дом получше человека, так что и собака в дому должна быть. Только собака и так уже во всяком доме есть, так что новую искать и выкармливать нужды нет.
В других же животных или птицах нужды нет. Предназначение зверя — бегать, а его окружают забором и сажают на цепь. Предназначение птицы — летать, а ей подрезают крылья и сажают в клетку. Птицы тоскуют по небу, а звери — по горам и лесам. Трудно человеку представить себе страдания, окажись он на их месте. Но разве станет человек с сердцем радоваться неволе зверей и птиц? Мучить их и радовать свой глаз — значит иметь сердце Цзе и Чжоу. Ван Цзыю любил птах — отправлялся в лес и любовался ими, и они были товарищами в его прогулках. Ему и в голову не приходило — ловить птиц и мучить. В одной книге сказано: «В стране не следует разводить редкостных птиц и диковинных животных».
Цзе и Чжоу — легендарные правители китайской древности, прославившиеся своей жестокостью. Ван Цзыю (Ван Хуэйчжи) — знаменитый каллиграф IV века.
Главное в человеке — это начитанность, она — первое средство для постижения мудрых учений. Каллиграфия идёт вслед за начитанностью. Даже если не сделаешь её делом жизни, учиться каллиграфии обязательно. Без неё учение будет не впрок. Далее следует обучиться врачеванию. Без этого знания не сохранить здоровья, не помочь людям, не исполнить долга перед господином и родителями. Стрельба из лука и верховая езда входят в число Шести Умений — церемонии, музыка, лук, верховая езда, каллиграфия и математика, так что следует обучиться и им. Должно непременно овладеть письменами, военным делом, врачеванием. Если овладеть ими, тебя уже не посчитают человеком никчёмным. Небо кормит деревья и травы, еда — человека. Умеющий хорошо готовить достоин большой похвалы. Умений делать руками — не счесть.