Надо сказать, что встреча советской военной миссии в Лондоне была теплой и сердечной. В этом проявилось огромное уважение простых англичан к советским людям, которые вели мужественную, кровопролитную борьбу против гитлеровских полчищ, не щадя сил и самой жизни отстаивали социалистическую Родину от иноземных захватчиков.
Я очень хорошо помню эту встречу, как будто все происходило только вчера. Это не было каким-то организованным митингом. На привокзальной площади собралась громадная толпа людей, пришедших сюда по собственной воле. Усилия полицейских, пытавшихся заглушить силу народного энтузиазма, не увенчались успехом. Сотни людей с пением «Интернационала» и красными транспарантами в руках устремились на перрон. Из толпы слышались возгласы: «Welcome» («Добро пожаловать»).
Корреспондент американской газеты «Дейли уоркер» так описывал эту встречу: «Собравшиеся на вокзале кричали: “Да здравствует единство британского и советского народов!” Женщины прорвали цепь полицейских и окружили членов советской военной миссии… Демонстранты начали петь “Мы – красная кавалерия…” и салютовали сжатыми кулаками… Когда члены миссии стали отъезжать, встречающие провозглашали лозунги: “Да здравствует единство британского и советского народов!”, “Долой Гитлера!” “Да здравствуют Советы!”»[184].
8 июля 1941 года, в день нашего прибытия в Лондон, премьер-министр Великобритании У. Черчилль в личном послании И. В. Сталину писал: «Мы приветствуем прибытие русской военной миссии с целью согласования будущих планов». «Мы сделаем все, чтобы помочь вам». Правда, тут же следовала оговорка: «Поскольку это позволят время, географические условия и наши растущие ресурсы»[185].
Приезд советской военной миссии в Лондон довольно широко отмечался английской печатью. В своем большинстве газеты делали это в благожелательном для Советского Союза тоне. «Советская миссия прибыла в то время, когда сила и упорство сопротивления, которые оказывают русские немцам, признается во всех частях мира, включая и Германию», – писалось в одной из них. «Русский солдат воюет с такой же стойкостью, как и двадцать пять лет назад, но сейчас он воюет с большим искусством и инициативой, он значительно лучше вооружен и более глубоко понимает, за что сражается», – отмечали другие. Да, в эти часы мы воочию убедились, что Советский Союз не одинок в своей борьбе с гитлеризмом.
Но было и другое. Как только мы прибыли в Англию, нам бросилось в глаза, что английская общественность, в том числе и близкие к правительству круги, была крайне скудно осведомлена о событиях на советско-германском фронте. Английская печать, кроме официальных сообщений Совинформбюро, почти не публиковала никаких других материалов о Советском Союзе, о единстве, готовности и решимости советского народа драться с фашистскими захватчиками до полной победы. Хуже того, в некоторых газетах можно было встретить сообщения, в которых грубо искажалось действительное положение на советско-германском фронте, преувеличивались успехи вермахта и неудачи Красной армии.
В газетах много было ненужной трескотни, шумихи, сенсационных сообщений, в том числе и в связи с прибытием и деятельностью в Англии советской военной миссии. В печати высказывались самые различные предположения и домыслы о задачах и характере ее работы и переговорах с английскими представителями. Так, одна из лондонских газет 10 июля 1941 года писала, что важнейшей помощью Англии Советскому Союзу будет отправка истребителей (как один из основных пунктов, который входит в программу работы советской миссии), но при этом, писала газета, ожидаются трудности с доставкой. В тот же день другая – вечерняя газета – поторопилась сообщить читателям, что военные материалы будто бы уже находятся на пути из Англии в СССР. Министерство экономической войны, писала газета, якобы уже заявило о заключении соглашения с Советским Союзом о посылке большого количества военных материалов. Все это было, конечно, очень далеко от действительности. Некоторые английские газеты не удержались и от соблазна дать персональные характеристики лицам из состава советской военной миссии, не останавливаясь при этом перед домыслами и прямой фальсификацией.
Утром 9 июля советская военная миссия направилась в министерство иностранных дел Англии, где советский посол И. М. Майский представил нас министру иностранных дел Великобритании Э. Идену. Перед нами был высокий, статный мужчина, один из лидеров консервативной партии, ставший известным английским государственным деятелем и дипломатом. Вместе с ним были А. Кадоган – постоянный заместитель министра иностранных дел и Р. Батлер – ответственный сотрудник министерства. Прием проходил в торжественной обстановке.
После того как миссия была официально представлена, состоялось совещание. Оно продолжалось около часа. В совещании участвовали с нашей стороны – посол И. М. Майский, контр-адмирал Н. М. Харламов и я. Английская сторона была представлена Э. Иденом и А. Кадоганом.
В самом начале совещания я от имени правительства СССР заявил о твердой решимости советского народа вести освободительную войну против фашистской Германии, подчеркнул, что гитлеровским захватчикам не сломить волю советских людей к достижению победы над врагом. Было заметно, что это заявление произвело большое впечатление на Э. Идена, – он сказал, что немедленно поставит о нем в известность премьер-министра Великобритании. Между прочим, Иден сказал Майскому, что не исключена возможность приема советской военной миссии У. Черчиллем. Но эта встреча, к сожалению, не состоялась по независящим от нас причинам.
Далее я подчеркнул необходимость максимального наращивания участия Англии в борьбе против фашистской Германии и оказания ею помощи Красной армии; что эта помощь на данном этапе войны, на наш взгляд, должна была бы выразиться прежде всего в незамедлительном проведении совместных боевых действий Англии и СССР на севере Европы, в районе Арктики. Мы также хотим, чтобы английская авиация существенно усилила мощь своих бомбовых ударов по военным объектам гитлеровской Германии, в том числе и в Берлине. Кроме того, хотелось бы получить от англичан необходимую помощь материальными и техническими средствами ведения войны. Но самое главное и основное, чего ждут советские люди от союзников, – это открытие второго фронта в Европе путем высадки значительного контингента английских войск на севере Франции. Последнее создало бы значительные трудности для фашистской Германии и заметно облегчило бы положение Советского Союза и его армии.
В этом состояла суть точки зрения Советского Союза по вопросу английской помощи, изложенная нами официально представителям правительства Великобритании. Иден в целом довольно сочувственно отнесся к высказанным ему предложениям и пожеланиям. Так, по крайней мере, можно было судить по его словам. Вместе с тем, сославшись на свою некомпетентность в военных вопросах, он высказался за то, чтобы мы обсудили эти вопросы с начальниками главных штабов английских вооруженных сил. Если же появятся какие-то трудности и препятствия, то следует вновь обратиться к нему. Со своей стороны Иден обещал сделать все, что в его силах и возможностях, чтобы ничто не помешало успешному решению этих важных вопросов. Что же касается открытия второго фронта в Европе, то высадка английских войск во Франции потребует известного времени на подготовку. Ситуация для осуществления подобной операции, по мнению Идена, еще не созрела. Он лишь обещал передать содержание беседы премьер-министру. А нам посоветовал встретиться с руководителями военных ведомств.
Встреча с Э. Иденом в основном оставила благоприятное впечатление у сотрудников миссии. Он проявил значительный интерес к событиям на советско-германском фронте, а также к предстоящей работе советской военной миссии и предложил, чтобы мы, когда потребуется, не стесняясь, обращались к нему. Складывалось впечатление, что в реализации интересовавших нас вопросов можно было рассчитывать на поддержку с его стороны.
В 11 часов 30 минут советская миссия в полном составе была принята военным министром Генри Моргенсоном. Прием прошел сугубо формально и практически ничего не дал. К тому же бросались в глаза политические антипатии и нежелание военного министра Англии видеть Красную армию своим боевым союзником.
Сразу после обеда мы встретились одновременно со всеми тремя начальниками главных штабов английских вооруженных сил: генерального штаба – генералом Дж. Диллом, военно-воздушных сил – вице-маршалом авиации Ч. Порталом и начальником штаба военно-морских сил – адмиралом Д. Паундом. Мы явились к ним с намерением прямо и искренне обсудить наши вопросы. Эта важная беседа с самого начала была достаточно острой, напряженной и, с моей точки зрения, весьма характерной. Сказать, что поведение наших партнеров на протяжении всей беседы было подчеркнуто формальным – значит сказать очень мало. Дело обстояло значительно хуже: чувствовалось полнейшее отсутствие у них всякого желания пойти навстречу нашим предложениям. Вел заседание генерал Дж. Дилл, по возрасту намного старше меня. Он мало говорил, старался быть ровным. Порою, чтобы смягчить остроту создавшегося положения, слегка улыбался, произносил примиряющие слова, делал успокоительные жесты. С одной стороны, он стремился, как старый военный служака, проявить какую-то близость к нам, а с другой – обнаруживал заведомую неблагожелательность к нашим предложениям. Временами он это выказывал краткой репликой, как бы давая мне понять: «Молодо-зелено!» Адмирал Д. Паунд то и дело срывался, вскипал, выражал нетерпение, правда, удерживался в рамках приличия. Внутренняя неприязнь к советским людям – вот что сквозило в поведении Паунда. Было похоже, что ему отводилась роль первой скрипки в ходе совещания. Вице-маршал авиации Ч. Портал особой активности не проявлял.
Когда вспоминаешь об этом совещании и вдумываешься в позицию и поведение английских военных руководителей, то приходишь к выводу, что их отношение к советским предложениям было заведомо отрицательным. Они не верили в успех борьбы Красной армии. Английское военное руководство, как теперь широко известно, в то время уже имело согласованные с США планы и не намеревалось вносить в них коррективы, несмотря на то что с вступлением Советского Союза в войну положение коренным образом изменилось. Главное в этих планах состояло в том, чтобы сдержать наступление вермахта за пределами Европы, поскольку после переноса основных военных действий на советско-германский фронт угроза вторжения на Британские острова отпала на длительное время. Поэтому к вопросу о сотрудничестве английских вооруженных сил с Красной армией английские военные руководители подходили прежде всего с позиции того, насколько это соответствовало выполнению их замыслов.