-У Вас кладдахское кольцо на руке, их принято дарить гостям при первом визите. В знак добрых намерений и памяти, – пояснил собеседник.
-Доброй? – уточнил я.
-Что – доброй? – переспросил старик.
-Памяти. В знак добрых намерений и доброй памяти?
-Да. Преимущественно – да, – медленно ответил он, разглядывая меня пристально без всякого стеснения, – а как Вас по отчеству, Дмитрий?
-Михайлович. Дмитрий Михайлович Волков – к Вашим услугам, – судя по всему, терять мне уже было нечего, так что оставалось действовать сообразно ситуации. Вот только ни единого подходящего ситуации образа как на грех не шло на ум.
-Землепашец, потомок равного Господу, – как бы про себя проговорил гость, повторив недавний этюд Мастера, отчего я все-таки вздрогнул, – интересное сочетание. Давайте выпьем за знакомство?
Он отсалютовал мне стаканом, я повторил его жест и мы некоторое время молчали, прислушиваясь к расплывающемуся внутри теплу. Ну, я, по крайней мере, прислушивался. Что там внутри у собеседника, и что именно он пил – оставалось загадкой. Я изо всех сил старался убедить себя, что ничего сверхъестественного не происходит, и я просто выпиваю в закрытой библиотеке со случайно подошедшим человеком, и это все абсолютно нормально, а все мои тревоги и сомнения из-за того, что уж больно насыщенный событиями выдался день. Получалось, прямо скажем, слабо.
-Чем занимаетесь, Дмитрий Михайлович? – светским тоном поинтересовался он.
-Мой банкир советовал отвечать, что я частный инвестор. Начинающий. Хотя об этом упоминать он не рекомендовал, – как на духу выдал я.
-Ну, мы здесь все в какой-то степени частные инвесторы, и все так или иначе начинающие. Это процесс цикличный. Я тоже вкладываю деньги. Но вот забавное наблюдение: тут больше двух сотен человек, из них в этот уголок фиксированных знаний добралось лишь четверо. И лишь один из них взялся за эту книгу. На моей памяти она впервые сошла с полки за пять лет. Вы так любите литературу, Дмитрий Михайлович?
-Люблю. Я знаю этот роман почти наизусть. Сегодня был довольно насыщенный день, и я, признаться, хотел, как бы это сказать, «заземлиться» что ли. Окружить себя знакомыми образами. Попросить совета у Мастера, – да, разведчик из меня никакой. Вывалить вот так первому встречному все подряд. Хотя, с банкиром ведь прокатило?
-Вы искренний человек, Дмитрий Михайлович. Сегодня это непопулярно, поэтому большая редкость, – он снова задумался. Казалось, он смотрит куда-то мимо меня, но в то же время была непонятная уверенность в том, что собеседник видит, слышит и анализирует все происходящее в радиусе километра. И это как минимум.
-Классика учит нас, что правду говорить легко и приятно, Михаил Иванович. Тяжеловато с непривычки, конечно. Но зато так можно отличить того, кто честен, от того, кто, скажем так, склонен приукрашивать. И могу я попросить Вас обращаться ко мне просто по имени? Это не нарушит каких-нибудь правил, о которых я пока ничего не знаю? – я внимательно смотрел за его реакцией.
-Думаю, мы легко можем себе позволить нарушать некоторые условности, Дима. Хорошо, по имени, так по имени. Что касается правил – для Вас, как гостя, правило одно: Вы просто не говорите об увиденном и услышанном здесь. Собрания проводятся нечасто, где-то раз в полгода. Участники иногда встречаются вне собраний, скажем так, усеченным составом. Того, кто хотя бы единожды побывал у нас, могут приглашать на подобные мероприятия. Ходить или игнорировать приглашения – личный выбор приглашенного. Но обсуждать и эти мероприятия не стоит, - он выдержал паузу, немного рассеянно оглядел территорию и продолжил: – Сегодня отведены места для наиболее массовых увлечений членов нашего клуба. Все хобби вместить эта территория не позволяет.
-Настолько масштабные хобби? – заинтересованно уточнил я.
-Очень, очень разные. К примеру, пилотирование воздушных судов. Согласитесь, было бы некомфортно, если бы над головами постоянно гудели самолеты и вертолеты. Многие предпочитают летать на реактивных, а это крайне шумно.
-Соглашусь, последнее, о чем я бы мечтал сейчас, так это чтобы над нами преодолевали звуковой барьер, – я кивнул.
-Вот-вот. Поэтому стрельбу, стендовую, тактическую и разные виды охоты тоже не включили в сегодняшнюю программу. И для рыбалки тут тоже место не самое подходящее. Наши рыболовы-любители предпочитают настоящую рыбную ловлю, а не шоу, когда в бассейне водолазы цепляют им на крючки скатов, мурен и марлинов. Пробовали – не интересно, – продолжал рассказывать Михаил Иванович. Я старательно работал над тем, чтобы удержать брови на месте – так их тянуло вверх. Не интересно им скатов ловить в пруду. Ну да, что в этом такого? Скука смертная, конечно. – А Вам, Дима, что ближе? Как Вы проводите свободное время? – переключился он.
-Тут все очевидно, – я повел стаканом вокруг, – я люблю читать. Люблю рыбалку и гулять по лесу, но редко получается выбираться. В походы ходить очень нравится, но получается еще реже, к сожалению.
-Походы – отличное хобби, – согласился этот странный дед, – у нас много любителей, и я в их числе. Помню, в прошлом году мы с Лосём целую неделю шатались по Приполярному Уралу, пока его не выдернули в Москву прямо со склона, – в глазах его показались веселые, я бы даже сказал озорные искорки.
-А Вы тоже заканчивали МГИМО? – влез я с вопросом прямо в чужие воспоминания.
-С чего Вы взяли? – и искорки мгновенно стали ледяными.
-Просто предположил, – я развел руками, предусмотрительно поставив стакан на стол, – если я ничего не путаю, то Лось закончил именно этот институт. Или это другой Лось?
-Да нет, Лось-то тот самый. Но я никак не предполагал, что Вы, Дима, знаете это студенческое прозвище. Это не самая распространенная информация, хотя и не закрытая, – лед во взгляде уступил место некоторой задумчивой заинтересованности. И мне почему-то очень захотелось не налажать перед этим странным дедом, который в такие походы ходит. Вот прямо чувствовалось, что не стоит. Краем глаза я заметил, как перед ним пустой стакан поменялся на полный. Библиотекарь снова появился и исчез как ниндзя – вообще без звука.
-Я слышал в какой-то передаче, вот и запомнил. Меня контраст тогда изумил, поэтому и отложилось в памяти: спортсмен, поэт, отличник, как говорится, «боевой и политической», и вдруг Лось, – пояснил я.
-Старая история. Но – нет, я заканчивал другой институт, МИСиС, знаете такой?
-Да кто ж не знает? – удивился я, – Это ведь не просто кузница, а целый мартен: сколько по-настоящему стальных людей там варилось.
-Вы крайне занятный собеседник, Дима, – улыбнулся дед, – неожиданно честный и речь у Вас необычная: образная, хотя и отчасти старомодная.
-Речь должна соответствовать беседе и собеседнику, я полагаю, – проговорил я, – а за образность следует благодарить мировую литературу, я лишь пользуюсь ее дарами.
-К слову о дарах – у нас в клубе много увлеченных коллекционеров. Кто-то собирает древние монеты, иконы, оружие и даже швейные машинки. Я, признаться, люблю одаренных людей. С ними интересно, знаете ли. Рискну предположить, что Ваш, Дима, дар – находить и рассказывать.
-А Ваш, Михаил Иванович? Если это не бестактный вопрос, – уточнил я.
-Мой? Мой, пожалуй, похож на Ваш. Да, думаю, похож. Находить. И не рассказывать, – ответил он. При этом улыбнувшись, как старый чекист: когда губы, скулы, брови, лоб, даже уши – все расплывается в милейшей улыбке. Вот только глаза в ней не участвуют совершенно.
-Как справедливо отметил Ваш тезка – причудливо тасуется колода, – задумчиво произнес я, – скажи мне кто вчера, что я буду вести в таком месте такие беседы – ни за что бы не поверил. Но случилось как случилось.
-Случай, Дима, выпадает не всем и далеко не всегда, как и приснопамятный кирпич на Бронной, – не менее сосредоточенно ответил старик, – и то, что именно с Вами произошло что-то необычное, наверняка подлежит объяснению, простому и скучному. Но это ведь не интересно, не так ли? – продолжил он с какой-то странной интонацией. Я почувствовал какую-то интригу. Внутренний скептик – замануху. Фаталист отреагировал как всегда бескомпромиссно: «А, сгорел сарай – гори и хата!».
-Вы совершенно правы, Михаил Иванович, простое и скучное очень редко бывает интересным, – согласился я, – но иногда наступают моменты, когда готов даже приплатить, чтобы глобус крутился помедленнее. Слаб человек, то ему не так, это не эдак. То скучно, то наоборот – ключ не тот.
-Ключ? – поднял левую бровь он.
-Ага, разводной. Которым жизнь бьет. Причем обычно делает это крайне не вовремя и по самым незащищенным местам, – невозмутимо продолжил я.
-Оригинальная трактовка, – расхохотался старик, совершенно искренне, как мне показалось, – Вы меня удивили, Дима, а это, к моему огромному сожалению происходит крайне редко. Я, если позволите, дам Вам совет. Примете ли?
-Почту за честь, Михаил Иванович, – и я правда именно так и думал.
-Я бы на Вашем месте действительно отправился бы в поход. На несколько недель. В совершенно незнакомые края. Вдруг где-то на карте найдется место, где Вам давно бы хотелось побывать? Бросьте все – и туда. Я более чем уверен, что это именно то, что сейчас Вам необходимо. Кроме того, есть все основания полагать, и мой личный опыт в том порукой, что путешествие непременно пойдет Вам на пользу. Если голова отказывается давать ответы на вопросы, которых становится слишком много – стоит перестать мучить голову. Лучше дать ей отдохнуть. И Вы наверняка можете себе это позволить.
Он был убедителен, как воспитатель в садике или старый врач. И мысли не возникло начать сомневаться в его знаниях и авторитете. Внутренний скептик стал искать вокруг яблони и голых баб – ну, раз змей-искуситель налицо, то должны же быть и остальные атрибуты?
Как всегда бывает, когда смотришь на ситуацию разными глазами, видится она тоже по-разному. Эрик Берн не даст соврать, а он только троих рассматривал: Ребенка, Взрослого и Родителя. Но и этого хватило. Я глубоко вздохнул, потянулся к пачке за сигаретой и отметил, что мой стакан снова оказался полным. Не библиотекарь, а иллюзионист какой-то. Хотя, иллюзией тут и не пахло. Пахло можжевельником – значит, тот самый джин.