Вышли с Ланевским покурить на задний двор (да, теперь у меня был задний двор с мангалом, столом и удобными креслами). Он чуть помолчал, глядя куда-то вдаль, и сообщил:
- Знаешь, мне вчера звонил один человек, про существование которого я до сих пор только пару раз слышал. Среди финансистов ходила такая байка, что у Второва есть какой-то мегабухгалтер. Такой, как бы это сказать, сопоставимый по масштабу. Который знает все, обо всем, всегда и с точностью до минуты и копейки. Я был уверен, что это очередная легенда, и работает там как минимум человек сто пятьдесят, поэтому и финрезультаты такие, какими не всякая международная корпорация похвастаться может. В общем, я сегодня утром с ним встретился.
- Со Второвым? - не понял я.
- Смеешься что ли? Где я — и где он? Хотя, даже встреча с его бухгалтером меня знатно вышибла.
- Такой страшный? - удивился я.
- Не то слово. Не человек, а крушение парадигм. Я всегда хотел стать супер-пупер экспертом в экономике и финансах. Чтобы делать деньги всегда и на всем. Чтобы про меня ходили байки в отрасли. Теперь не хочу, - он задумчиво смотрел на мангал, в котором не было огня. Думал же я еще заехать купить дровишек, но вот забыл в суете.
- Почему? Встретился с обратной стороной медали? - предположил я.
- Именно. Сидим в какой-то пельменной, где он встречу назначил. Рыгаловка, я прошу прощения. Столы липкие, еда хуже, чем в школьной столовой, и народ мутный, как стаканы тамошние. Мужику за полста, наверное, хотя выглядит на сорок плюс. Думаю, он и в гробу так выглядеть будет — вне времени товарищ. Весь невзрачный какой-то, росточку метра полтора с каблуками, костюм серый убогий, как у Новосельцева с «Служебном романе» и очки такие же, в половину головы. Но он, конечно, суперкомпьютер. Вообще без эмоций и знает реально все, - живописно продолжал Сергей.
- Человек в футляре и вещь в себе одновременно? На танке переедет и не оглянется, - я попытался дополнить образ.
- Почти в точку. Только в танке его не будет. Он по дрянному пластмассовому телефону позвонит, сухо скажет пару фраз — и колонна пойдет. А он потом сведет баланс, – и его аж передернуло.
- И чего этому серому кардиналу серого кардинала было надо от тебя, болезного?
- От тебя, болезного, - без иронии, очень серьезно ответил лорд. Я замер.
В это время вышла Надя и вынесла нам на подносе запотевшую бутылку, два лафитничка и закусить — черный хлеб, сало, малосольные огурчики, капусту квашеную и миску вареной картошки. Золото, а не жена. Сердцем чует. А я, балбес, дров забыл купить.
Серега принял поднос и поблагодарил от души — как будто очень обрадовался такой неожиданной, но крайне своевременной водке. Там, на подносе, и горка соли была насыпана, чтоб картошку макать, что мы тут же под первую и проделали.
- Один народный герой из нашумевшего кинофильма говорил: «Не люблю, когда чего-то не понимаю», - проговорил я, отобрав у лорда бутылку и сразу же разлив по второй. Ведь все же знают, что не вовремя выпитая вторая — это насмерть загубленная первая, - Можешь рассказать, чего понадобилось так напугавшему тебя счетоводу от меня, болезного? - мы чокнулись, выпили и захрустели, он — огурцом, а я — капустой.
- Как финансовый консультант, я всячески стараюсь избегать подобных фраз, и у меня почти всегда получалось, но — хрен его знает, - жуя, развел руками Серега, - но если оперировать только фактами, то выходит вот что: человек Второва дал мне несколько рекомендаций и два инсайта. И скучно, но подробно пояснил, что из этого я могу использовать, применительно к твоим деньгам, а что — еще и к своим. За такую информацию в лес в багажнике поехать - вообще без проблем. Я каждый пункт по отдельности имею в виду, а не все целиком. За «целиком», думаю, покататься не получится — прямо в кабинете грохнут. Из ракетной установки, - и он потянулся налить по третьей. Мы снова свели лафитнички краями, а потом одновременно взяли по ломтику сала, положили на черный хлеб и мазнули горчичкой. Со стороны смотрелось, как балет, наверное. Такую синхронность чтобы отточить — пить надо десятилетиями. Этот экспромт чуть приподнял настроение нам обоим.
- Вернемся к фактам и вариантам, - начал думать вслух я, - Мы можем с этой информацией ничего не делать и будем дураками не просто круглыми, а сферическими. Как я понял, такие шансы даются нечасто?
- Многим — никогда. Почти всем. Выпадают считанным единицам, короче, - оформил-таки мысль Ланевский.
- Играем дальше: мы информацию приняли и использовали по максимуму - и ты, и я поставили все на перечисленных главбухом лошадей. Результат? - я вопросительно посмотрел на лорда.
- Главбух — хороший позывной, объемный, очень походит. По теме — варианта вижу два: в первом меня обнулят, и где-то тихо пропаду.
- А это разные события, что ли? - не понял я.
- Ну да. Обнулят — это значит, что к завершению своего жизненного пути я приду, как и начинал — голеньким и без копеечки. Это в лучшем случае. А скорее всего — увешанный, как индийский автобус, кредитными и другими обязательствами на самых паскудных условиях. И вот с ними-то уже — тихо пропаду, - объяснил он.
- Так. А второй вариант?
- Второй вариант такой: мы тщательно готовимся, срываем банк, меняем документы, лица и страны пребывания. Некоторое время. А потом идем по первому варианту оба.
- Дерьмо, а не вариант, - не удержался я.
- Ну да, не лучший точно, - вздохнул Ланевский и таким говорящим взглядом посмотрел на бутылку, что я тут же оформил по четвертой.
Заходящее солнце коснулось верхушек лесочка, в который упирался мой задний двор. Над МКАДом стрекотал патрульный вертолет. Или аэротакси — из-за вечерних, но еще ярких лучей не было видно окраску. Но точно не военный, пожарный или медицинский.
- Значит, нам остается последовать совету главбуха с той точностью, на которую он привык рассчитывать — с хирургической, ювелирной или математической, до третьего знака после запятой, так? – я выжидательно посмотрел на Серегу.
- До пятого, - вздохнув, кивнул он.
- Тогда держись. Я – гуманитарий, я по запятым больше, а уж что там вокруг них – слабо представляю. Мелодия цифр – твоя стихия, Шостакович ты наш.
- Не прибедняйся, тоже мне, – сварливо ответил лорд, но спинку выпрямил и плечи развел. Доброе слово и банкиру приятно. А он неожиданно продолжил – Я не знаю, что там будет дальше, Дим. Но ты позвал – а я согласился. Я в твоей команде. Ставлю фунт против пенни, к зиме команда сильно вырастет. И я хотел бы в ней остаться. Я клянусь, что нарочно не причиню вреда твоим деньгам и интересам. Мне важно было сказать это тебе, - закончил лорд, внимательно глядя на меня.
- Наливай, оракул, – махнул я рукой, и подняв рюмку, продолжил, – Мне было важно услышать это от тебя. Даю слово, что не причиню вреда тебе и твоим интересам умышленно, или не предупрежу об угрозе, если буду знать о ней.
Тост получался неожиданный, но в ходе него Сергей совершенно выпрямился, а лицо его стало тожественным.
- И тоже предупрежу, как только что-то узнаю - эхом отозвался он.
Мы снова свели рюмки вместе и выпили, глядя друг на друга. А потом опять синхронно поставили тару на стол и крепко, с хлопком ударили по рукам.
Глава 12. Сборы в дорогу. Вера – делу мера.
В понедельник я поехал на работу — увольняться. Босса этим вопросом я озадачил еще в пятницу, объяснил причину и уверил, что заботливо выращенный мной старший менеджер всю работу точно потянет, кроме, пожалуй, подбора и отчетов в министерстве. Но со временем наверняка научится — он парень толковый. Директор для очистки совести поругался недолго, а потом сказал, что в понедельник ждет отвальную. Ну, надо — так надо.
По пути я заскочил в торговый центр и купил всем подарков. С удивлением сам заметил, что пользовался старой, зарплатной картой. Вот она, сила привычки. В редакции трудилось не покладая дюжина человек. Хотя, конечно, с разной периодичностью клали-то все, а кто-то и вовсе не поднимал. По мне, так отлично справились бы и пятеро. Но кто-то был заслуженным, а кто-то - родным или знакомым. В общем, подарки были для всех, причем свой для каждого. Фотографу Артуру — блокнот с какой-то меховой бабой или грудастой лисой. Он фанател такими мутантами, а я никак не мог запомнить, как это называется. Верстальщице Тане — набор для черчения и графики. Она рисовала потрясающие картины простым карандашом и крайне смущалась, когда я уговаривал ее начать выставляться, хотя бы через интернет. Водителю Игорю Николаевичу — брелок для ключей от машины. Он недавно приобрел подержанный ТАГаЗ и гордился им, как родным сыном. В общем, всем сестрам и братьям нашлось по нужному пирсингу.
Накрыв поляну в рабочий день и приступив к выдаче подарков из мешка, я чувствовал себя Дедом Морозом-саботажником. Работа в редакции встала колом. Но это было за два дня до сдачи номера в типографию, поэтому простительно. Отпустили с легким сердцем.
Обратно я ехал по тому же самому маршруту, где меня настигло сообщение о выигрыше. На той же самой машине. Под ту же самую радиостанцию. Но прошло три дня — а человек ехал уже не тот. И думал он не о «где занять десятку» и «что купить завтра детям», а о «кому поручить ремонт», «что хочет Второв» и «как бы вернуться живым». В принципе, последняя мысль логично проистекала теперь из первой, второй, да и любой, в общем-то. В таких рассеянных чувствах я и заметил в зеркале позади «люстры» полицейской машины. Как законопослушный, принял вправо, пропуская спецтранспорт со спецсигналом. И крайне удивился, заметив, что служебная бело-синяя 530-ая BMWне пролетает мимо, как обычно, а плетется рядом. А на пассажирском переднем месте там открыто окно, из которого мне машет ладошкой целый майор. Я опустил стекло.
-Дмитрий Михайлович, прижмитесь, пожалуйста, к обочине, - сообщил полицейский, и было очевидно, что подобная вежливость не только непривычна, но и даже несколько поразительна для него самого. Я-то так и вовсе охренел. Автоматически кивнул, щелкнул поворотником и двинулся вправо, благо, позади меня маневр повторил полицейский Бумер, моргая и покрякивая, как аппаратура в палате интенсивной терапии. Тьфу ты, придет же в голову сравнение, пропади ты пропадом!