ы, джунгли, шедевры мировой архитектуры и кулинарии крутятся вокруг каруселью, ярко и с огоньком. И тут как на грех спрашивают тебя, как близстоящего участника обсуждения: «а куда ты хочешь съездить?». А ты в данный конкретный момент кроме как «да в табло тебе, куда еще?» и предложить ничего не можешь. Понимая при этом, что люди-то ни в чем не виноваты, особенно в том, что у них есть деньги и хорошее настроение, а у тебя – нет.
Лорд Серега развил кипучую деятельность мгновенно. Две отрывистых команде Бадме – и пред его и моими очами предстали два банковских работника. Одна – невысокая дама лет сорока, с коротким каре и в стандартной форме банка, которая была ей заметно маловата в животе и в, деликатно говоря, бедрах. И второй, тоже в форме, но ему она была наоборот великовата: тощая шея крайне свободно чувствовала себя в воротнике рубашки, и даже галстук в фирменных цветах ничуть ситуацию не исправлял. Я где-то читал, что по-хорошему брючина спереди должна ложиться на ботинок и образовывать один залом. У этого она образовывала целую гармонь.
Дама, как выяснилось, руководила той секцией ада, то есть банка, конечно же, которая отвечала за грешных ипотечников. Ей была дана команда подготовить документы на погашение и снятие обременения. Паспорт я вручил Бадме, пока Серега командовал, она через минуту вернула документ обратно, а работникам выдала копии. Дама покинула кабинет со скоростью, вызывающей недоверие к законам физики.
Сотрудник, глядя на которого толпились и пытались вырваться один перед другим эпитеты «унылый», «сутулый» и «мешковатый», оказался юристом какой-то хитрой инвестиционной направленности. Сергей надиктовал ему задач гораздо больше, причем из всего прослушанного я понимал более-менее уверенно только предлоги, союзы и некоторые цифры. В остальном – как техническая литература на немецком языке: какие-то аббревиатуры, проценты, доли и прочие специальные термины. Внимательно все записав, работник отправился на выход. Сзади он выглядел еще печальнее – собранный в гармошку пояс брюк, зажатый ремнем, обернутым вокруг талии в два оборота, за который была заправлена рубашка, смятая в комок. Душераздирающее зрелище.
-Так все плохо в банке с одеждой? – поинтересовался я.
-Не поверишь: сам такое купил, нарочно. – хмуро отозвался Сергей. – и второй год так ходит. Уверяет, что серьезно занимается пауэрлифтингом и вот-вот придет в идеальную форму.
-Шара?
-Что – «шара»?
-Ну, говорят, у математиков идеальная форма – шар. Ему бы пошло. А то на нем складок больше, чем на гофрированном шланге...
-Но специалист он отличный – не отнять. Час максимум даю, и все готово будет.
-Ты мне как-то в щадящем режиме можешь пояснить, что за шифровки ты ему надиктовал?
-Если без деталей – то он принесет пакет документов, по которым ты поручаешь мне беречь и растить твои деньги, ту часть, о которой мы условились. Когда их станет больше – из разницы меня премируешь. Если их станет меньше – я компенсирую ущерб.
-Да хорош! Такого не бывает же! Чтоб банк мне что-то платил?
-Ну, во-первых не банк, а я лично. А во-вторых привыкай – богатые в банк ходят с легкостью и удовольствием, потому что он им платит больше, чем они ему.
-Поди привыкни к такому... Я думал, придется чахнуть, как Кощей, Плюшкин или та алчная утка в цилиндре, что купалась в золоте, как ее, Скрудж что ли?
-Скрудж, да. Я тоже смотрел в детстве. Отчасти поэтому и в финансы пошел – очень хотелось богатым стать. Слушай, может пообедаем? Часа полтора есть в запасе. А тут рядом ирландский паб, почти похож на настоящий.
На выходе из кабинета Сергей что-то еще скомандовал цветку прерий на их цифровом языке, Бадма ответила привычным «Yep, boss!», и мы отправились в паб.
Там лорд за руку поздоровался с барменом, а тот кивнул на стоящие за спиной стройные ряды блестящих бутылок с виски, проведя ладонью по шее, дескать, раз без ошейника в обед – так не внедрить ли ячменного настоя? Я глянул на ассортимент – дай бог если четверть названий знаю. Как тяжело быть богатым. Серега от виски решительно отказался, и мы заняли один из столиков с зелеными диванами в глубине бара. Банкир без галстука, с закатанными рукавами и в кабаке был настолько похож на нормального человека, что я даже удивился такой дивной метаморфозе. Сидит, трескает фиш энд чипс как докер какой-нибудь. А что ботинки у него, поди, четверть миллиона стоят, а то и подороже – так их под столом не видно. Вообще, в антураже паба он был здорово похож на МакКонахи из «Джентльменов». Светлые курчавые волосы, льдисто-голубые глаза, тонкий прямой нос с глубокой переносицей. Вон и яйца маринованные заказал.
-Слушай, а какие у тебя планы на вечер? – он оторвался от еды.
-Да я как-то опасаюсь загадывать. С утра день не задался: то денег привалило, что лопатой не отгрести, то вон с банкиром обедаю. Особых планов нет, короче говоря. – ответил я под его смех.
-Может, поедем в клуб вместе? Я могу пригласить одного гостя в год. А тебе, думаю, будет интересно. Посмотришь на богатых и знаменитых в среде обитания, так сказать. Познакомишься с кем-то, поболтаешь.
-Ты же помнишь, я интроверт на той границе, за которой только мизантропы. Я на тусовках болтаю только трубочкой в коктейле, и то через силу.
-Да ладно? А как ты любишь отдыхать?
-Лежа. Идеальный вариант – в тишине и под одеялом. Ну, или в лесу люблю гулять, только получается редко. В походы ходить люблю, только еще реже получается.
-Походники там будут точно. Много народу любит вырваться куда-нибудь в тишину, где нет ни встреч, ни совещаний, ни суеты этой постоянной. Ты был на Алтае?
-Я был на крайнем севере... Московской области. Родом я оттуда. В Египте был и в Турции. В Испании один раз даже. А по России – Тула, Ярославль, Рязань, Ростов-на-Дону и Сочи.
-Искренне тебе завидую! Каждое новое путешествие – это как новая маленькая жизнь: новые люди, новые города, все новое. Это же так классно, когда нигде не был – столько всего впереди!
-Это да, это не спорю. А на Алтай я собирался даже как-то. Аркаим там.
-На Урале он, Аркаим. На пару тысяч километров ты промахнулся. А чего тебе Аркаим? Древней веры придерживаешься?
-Ага, издревле препрославленной. В солнышко и в еду. И в деньги вот теперь. Потому что без солнышка, еды и денег жизнь значительно хуже, чем с ними.
-Авторитетно, как международный эксперт тебе заявляю, Дима, ты полностью и безоговорочно прав!
-Это звучит, как тост. А я ведь за рулем.
-А где машину оставил? Чего раньше не сказал – у нас же для клиентов парковка своя!
-А я, когда к вам собирался, еще ненастоящий богач был, поэтому машину из экономии у метро оставил, на Текстилях.
-Где-где?
-Ну, здравствуй, Питер! Ты ж, говоришь, давно в Москве, а все как неместный. Метро «Текстильщики» это.
-А сколько туда такси стоит?
-О, ну это надо в посольстве Текстильщиков уточнять... Какое такси, тут до метро два шага, и там до парковки еще три.
-Ну да, действительно. Я просто живу не так далеко, на работу и с работы пешком хожу.
-Я знаю людей, которые за эту фразу тебя бы люто возненавидели, несмотря на весь твой лоск и джентльменский вид.
-Надо менять точки зрения и отходить от стереотипов, Дима. Не все буржуи – гады и негодяи. И, откровенно говоря, очень мало шансов, что кто-то из них персонально виноват в том, что именно ты живешь плохо и бедно.
-Тут соглашусь. Жил я относительно неплохо, а сейчас вообще налаживаться все стало, тьфу-тьфу-тьфу. Куплю велосипед и выйду на пенсию – и сразу характер наладится, как у Печкина. И от стереотипов отойду. Нет, вру! Отъеду, на велосипеде!
-Вот и правильно! У англичан есть пословица, что можно и нужно сомневаться в родне жены, своей родне и себе самом, но своему нотариусу, врачу и банкиру надо верить безоговорочно.
-Врачам, кстати, я верю, это с детства у меня, половина родственников – врачи. А с остальным - как-то недобор в жизни у меня постоянно был нотариусов и банкиров, за ненадобностью. Я до сегодняшнего дня одного только банкира знал, Смолин его фамилия.
-Александр? Который ведьмак? Классная серия, одна из любимейших! А про кладоискателя читал?
Душевно пообедали, в общем. Как будто сто лет знакомы с этим Серегой. Очень редко бывало в жизни такое, что с новым человеком через пару часов общаешься как с закадычным приятелем. Хотя, я и не общался с незнакомыми особо, кроме как по работе. Так получилось, что с ранней юности работа была связана с рекламой и продажами, а душа лежала, видимо, в какую-то другую сторону. Поэтому лет через 5-7 я с тревогой заметил, что почти перестал запоминать имена и лица: люди начинали сливаться в какой-то общий поток без деталей. И для того, чтобы выловить в нем кого-то конкретного, с каждым годом приходилось уделять все больше усилий. Поэтому от прямых продаж, классических, по схеме: «топ-топ-топ – ля-ля-ля», я перебрался на административные, а потом и руководящие должности, там было как-то попроще. Не нужно было запоминать многих людей в лицо. Сложно было только при переходе с одного места работы на другое, но это случалось не так часто.
В банке нас ждали. Мы прошли сразу в кабинет Сергея, уселись друг напротив друга за столом, приставленным к директорскому, и начали принимать посетителей. Сперва приняли Бадму с очередным подносом, чай был снова хорош и к месту. Ее визит по степени понятности для меня оказался лучшим из оставшихся. Второй пришла широкая дама с каре, разложила передо мной три стопки документов, каждый листик в которых предварительно просмотрел главный банкир. Дама такому подходу заметно удивилась, но вопросов задавать не стала – дрессированная. После утвердительного кивка Сергея я махом подписал все три стопки, и ипотечный демон нас покинул.
Вслед за ним пришел мятый и унылый, бумаг у него было значительно больше, и возиться с ними лорду пришлось около получаса. Они пару раз уточнили что-то друг у друга, и я снова понял только интонацию. На некоторые вопросы начальства унылый поднимал брови так, что складок на нем становилось еще больше. Видимо, Серега требовал что-то сверх предусмотренного высокими стандартами клиентского обслуживания, как и обещал. Я снова дождался его отмашки и подписал все, что дали, особо не вчитываясь. Не то, чтобы вера в людей и добро победила, скорее, я просто утомился от попыток объять необъятное и понять непонятное. Поэтому когда на смену мятому, что выносил стопку подписанных документов, зашел пожилой импозантный мужчина в сопровождении двух дам непонятного возраста, похожий чем-то на артиста Валентина Гафта, которого мне представили нотариусом, не стал даже удивляться – принял, как должное. Предъявил запрошенный оригинал паспорта, ответил на вопросы, прослушал информацию по сделкам, рассказанную бархатным баритоном знатока права. Расписался в гербовых бумагах, заботливо поданным его помощницами. Они прощались со мной, как с родным, желая успехов, здоровья, всех благ и хорошего дня – я жал руки и отгружал ответные любезности.