Иногда у взрослого мысль всегда опаздывает за речью. У таких людей мысль приходит, когда человека уже побили или уволили.
Я время от времени наблюдаю за Артемом, когда его скручивает в торнадо от переизбытка умных глубоких мыслей, и он в беспомощности хватает ртом воздух, выброшенный из своего полноводья на берег немоты, и мне хочется упасть на колени и взмолиться:
«Боже, забери у меня всю мою речь и отдай ему, потому что в моей взрослой душе нет и десятой доли того, что может сказать этот малыш».
6. Археология знания
Во время учебы на философском факультете нам приходилось много читать. Не знаю, как у остальных, но лично у меня была проблема: я не то чтобы кайфовал от этого чтения – я у половины книжек названий не понимал. Например, «Археология знания» Мишеля Фуко. Какая археология, какого знания…
Но Артем раскрыл мне глаза. В частности, на археологию знания. Попытка понять бормотание сына – вот что такое «археология знания». Восстановить, раскопать из бессвязных фонем первослово. Логически вывести из предлога корень и окончание. Каждый родитель экстерном получает филологическое образование. На этом пути встречаются трудности, настоящие крепкие орешки.
Артем уже месяц бубнит «гобо». Я уже месяц не могу расшифровать этот код да Винчи. «Гобо» снится мне в кошмарах: оборванные буквы Г и Б в жалких лохмотьях протягивают ко мне худые руки. На текущий момент у меня осталось лишь два приемлемых толкования.
Это «Гобозов». Однажды много лет назад я один раз посмотрел по телевизору «Дом-2». Там был такой человек – Гобозов. Он жил в этом доме с мамой. Фу, все, страшно даже вспоминать об этом. Так вот этот один-единственный мой раз мог генетически повлиять на Артема.
Либо это «гобой». И в таком случае сына срочно надо отдавать в музыкальную школу по классу гобоя.
Других же вариантов быть не может, только эти два, любому здравомыслящему родителю это очевидно.
7. Пиарщик
Активный словарь Артема поместится на салфетке. Необходимости в академическом издании нет.
В арсенале имеется почти все генеалогическое древо, всякие там мамы-папы-бабушки-дедушки, а также четкие «да» и «нет». И так, разное по мелочи. Но и этот пустяк Артем умудряется использовать по максимуму. Особенно в разговоре с дальними родственниками и малознакомыми людьми.
С ними у Артема обычно происходит такой диалог:
«Артем, ты хороший мальчик?» – «Да!»
«Артем дерется?» – «Нет!»
«Артем слушается маму и папу?» – «Да!»
«Артем ломает машинки?» – «Нет!»
И вот за несколько минут создан положительный образ и минимизированы репутационные риски. И плохой воинственный неслух Артем, гроза машинок, на глазах изумленных родителей превращается в хорошего мирного послушного мальчика с коробкой прекрасных целых игрушек.
Будущий пиарщик растет.
8. «Кипи» и «копо»
Артем изъясняется при помощи пары слогов. Ими он обозначает буквально все. Сынок не заботится о том, чтобы выбрать для разных предметов разные слоги. У него вещи называются на слух почти одинаково, до степени смешения, как у китайцев. Артем не заморачивается такой ерундой, как облегчение понимания для родителей. Малышу понравилось говорить на коптско-арамейском, он и говорит: незнание несуществующего языка не освобождает предков от ответственности.
Зато все однажды понятые нами фонемы запоминаются навсегда. Я думаю, меня полоумным стариком в маразме через много лет разбуди – я и тогда без запинки отвечу, что «кипи» – это «киндер-сюрприз», а «копо» – «компот» или «сок».
Темкин новояз настолько глубоко проник в мое подсознание, что порой это становится проблемой.
Как-то раз в супермаркете я поймал служащую магазина и спросил, есть ли у них «кипи».
«Что?» – переспросила она.
А кто бы на ее месте не переспросил. Я был на автопилоте после рабочей суеты и с остатками плохо переваренного дня в голове, поэтому достаточно раздраженно повторил ей:
«Кипи! Что непонятно?»
«Ничего не понятно», – простодушно ответила женщина, повидавшая в этом магазине придурков и похлеще меня.
Тут я вернулся в сознание, к людям.
«Ой, – сказал я, – простите. Это сын у меня так говорит, а я по инерции повторил».
Вот Артем фруктик, конечно. Сам как Эллочка Людоедка разговаривает и других учит, чтобы те потом позорились.
«Киндер-сюрпризы есть у вас?» – исправился я.
Работница показала, где у них лежат киндер-сюрпризы, наконец взглянув на меня как на нормального человека.
«Спасибо, – произнес я следом, – а копо?»
9. Жрец при дворе фараона
Артем лежит на диване, нога на ногу, точнее – ножка на ножку, читает книжку. Вверх ногами, естественно. В этом возрасте все так читают. Главное не результат, а процесс.
Я ложусь рядом с малышом, чтобы немного отхлебнуть от его кошачьего безвременья.
«Уй!» – тихо, но властно говорит Артем.
«Уйти? Малыш, мне уйти?»
Артем кивает.
«Можно, я все-таки останусь?»
«Ни», – отвечает Артем.
И чтобы не осталось никаких сомнений, добавляет:
«Уй!»
По стилистике звучит как «пшел вон отсюда, пес, знай свое место».
Артем как могущественный жрец при дворце фараона: правит миром при помощи пары слогов.
10. Страшное признание
Двухлетний Артем сделал важное заявление. При свидетелях.
Он сказал, что его зовут Антон и что ему пять лет.
Мой аналитический отцовский мозг судорожно начал искать объяснения.
Аналитические судороги сводились к следующим вариантам:
1. Я дал сыну неправильное имя.
2. Жена 3 года скрывала от меня рождение ребенка.
3. Артем, или как его там теперь зовут, завербован МИ-6 и переходит на нелегальное положение.
4. Сынок таким нехитрым образом скрывается от уплаты алиментов (что не так уж невероятно, учитывая, что в песочнице его часто видели с разными девицами).
5. Артем так шутит.
Последнюю версию я отмел сразу, как самую неправдоподобную.
11. «Опять!»
Артем научился говорить слово «опять».
Не велико достижение, заметят некоторые. Но не для маленького человека, у которого слова режутся, как зубы, и по количеству этих слов пока не больше, чем зубов.
Когда Артему удалось первый раз произнести «опять» чисто и понятно, он вспыхнул ярче лампочки. Малыш осознает свои языковые удачи. Наверняка у него внутри зазвенели фанфары и добрые феи закружились в праздничном хороводе. Я как-то так представляю себе внутренний мир ребенка.
А если Артем поймал новое слово за хвост, он эту жар-птицу уже не отпустит. И будет таскать ее за собой везде. То есть – вставлять это слово практически в каждую свою фразу.
Естественно, не к месту.
«Артем, смотри, какой большой грузовик». – «Опять!»
«Артем, сколько тебе лет?» – «Опять!»
«Артем, ты не видел бабушку?» – «Опять!»
Однажды жена занималась какой-то очередной ерундой, кажется, готовила ужин, а я был погружен во что-то очень важное, кажется, в сон. Жена вошла в комнату, где я лежал на диване, и спросила с подвохом:
«А ты мусор вынес, как я просила?»
«Нет!» – ответил я решительно.
Мужья меня поймут: порой случаются у нас такие приступы самоубийственной отваги.
Жена только собралась устроить мне очередной Карибский кризис, как в комнату влетел Артем и, впервые стопроцентно попав в контекст беседы и поступив крайне вероломно по отношению ко мне, своему отцу, весело завопил на всю квартиру:
«Опять!!!»
12. Ежик
Есть слова, которые самых злобных карликов на мгновение превращают в добряков.
Эти слова – такая приправа доброты.
Например, «ежик».
Заставьте злодея сказать «ежик» – и он подобреет на целого кота Леопольда.
Только не вздумайте просить того же у ребенка.
Слово «ежик» в устах ребенка – это психотропное оружие.
Оно воздействует прямо на центр мимимишности в мозгу взрослого человека – тот, который недавно открыли британские ученые, тот, который рядом с гипоталамусом.
Если к вам подойдет малыш и скажет «ежик», у вас пойдут розовые слезы и на голове вырастут ромашки.
13. Дар безречья
В мультфильме «Рататуй» есть потрясающая сцена, где повар-мышонок фантазирует о сочетании разных вкусов, и в его голове на черном фоне взрываются разноцветные петарды. Затем он на пальцах объясняет рецепт повару-человеку.
Мне кажется, это довольно точная визуализация того, что происходит в голове у малышей, когда они еще не умеют говорить.
Кто-то неведомый рисует для них сочными разноцветными мелками прямо по черной доске космоса.
Это такой безглагольный безсуффиксный рай, где беспрепятственно порхают души слов.
Из него в свое время подпитывались и Пушкин, и Мандельштам.
Артем начинает говорить все увереннее.
И я смотрю на него с сожалением.
Раньше он прибегал ко мне с огромными распахнутыми на всю ширину мира глазами. Он показывал на что-то так энергично, что хрустели его маленькие косточки, и я боялся, что он вывихнет ручку.
Теперь Артем спокоен. Он подходит ко мне и хладнокровно говорит, что ему нужно.
Чем больше у него слов, тем меньше его глаза.
С каждым днем Артем теряет дар безречья.
Ведь слово – это проклятие. Фантик. Финтифлюшка. Конец пути.
14. Король говорит
Я вернулся с работы, жена с порога мне объявляет:
«Артем научился говорить, поздравляю».
Но сказала она это таким тоном, как будто на самом деле не поздравляет.
Не снимая ботинок, я побежал в детскую.
«Беги, беги», – услышал я себе в спину саркастическое.